— Конечно. — Вцепившись в перила, Майкл откашлялся и расправил плечи, подавляя желание прикоснуться к Элизабет. В золотистых лучах заката она казалась прелестной лесной нимфой, хрупкой, изящной, совершенной в своей красоте. Майкл знал: красота ее лица никогда не перестанет изумлять его. Однако выше всего он ценил ее острый ум, неподражаемую изощренность мысли.

Эта женщина казалась непостижимой загадкой. Он должен был ее разгадать.

— Так вы махнули на Уэстона рукой? — спросил он.

Элизабет пожала плечами.

— К нему не подступишься.

— А Холлистер?

На лице ее мелькнула гримаса досады.

— Думаю, я предпочла бы Уэстона. Интерес Холлистера ко мне слишком… откровенен.

Объяснение звучало нелогично. Склонить «подходящего холостяка» к женитьбе можно, лишь подогревая его интерес. Но Майкл не собирался указывать Элизабет на изъян в ее рассуждениях. Более того, ее замечание показалось ему весьма обнадеживающим.

— Значит, Уэстон. — Про себя Майкл согласился с Элизабет, Уэстон не поддавался ее чарам. Пристально наблюдая за приятелем в последние дни, Майкл заметил, что тот оказывает знаки внимания Джейн Халл. — Не сбрасывайте его со счетов. Возможно, вы просто неверно взялись задело.

— Я говорила вам…

— Позвольте мне взглянуть, как вы действуете.

Элизабет изумленно округлила глаза.

— Вы говорите о… кокетстве?

— Совершенно верно.

Элизабет улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами и тотчас сделавшись похожей на озорную девочку.

— Правда?

Майкл ободряюще махнул рукой:

— Начинайте.

— Что ж, хорошо. — Отставив бокал с вином, Элизабет повернулась. Отойдя на несколько шагов, она опустила голову и бросила через плечо застенчивый взгляд.

Если Уэстона не тронула эта уловка, он просто ходячий мертвец.

— Ужасно, — заключил Майкл. — Вы слишком явно улыбаетесь.

Элизабет быстро повернулась, уперев руки в бока.

— Я вовсе не улыбалась!

— Нет, улыбались. Пусть одним уголком рта, но и этого слишком много. Полуулыбка еще опаснее, потому что складывается впечатление, будто вы скрываете какую-то тайну. А соль в том, разумеется, чтобы выглядеть так, словно ваша прелестная головка совершенно пуста.

Элизабет хмуро скрестила руки на груди.

— Это и есть ключ к сердцу Уэстона?

— Боюсь, что так, — вздохнул Майкл, пытаясь вызвать в голосе сочувствие. — Старина Уэстон любит простоту. — Бедняга ошибочно полагал, что нашел ее в Джейн Халл. Оставалось лишь пожелать ему удачи.

Элизабет недоверчиво покачала головой.

— И вы в самом деле хотите, чтобы я вышла замуж за такого человека?

«Нет, — подумал Майкл. — Не хочу».

Но он не мог открыться Элизабет, пока не получит ответа от Аластера. Поэтому он промолчал, глядя ей в глаза. Она поняла свою ошибку и догадалась, что означает его молчание.

Пряча взгляд, она поспешно вернулась к креслу и, взяв в руки бокал, осушила его одним глотком. Потом Элизабет огляделась. Майкл уже знал: она ищет колокольчик, чтобы вызвать лакея и потребовать еще вина.

Он не хотел участвовать в этом. Не хотел быть тем, кто, пусть и невольно, вынуждает ее искать утешения в выпивке. К счастью, теперь он знал, как отвлечь ее.

— Вы должны понаблюдать за Джейн, — сказал он. — Ей прекрасно удается изображать невинность, принимая кокетливые позы.

На мгновение Элизабет замерла, потом повернулась к нему, забыв о колокольчике и о пустом бокале.

— Джейн? Так вы уже зовете друг друга по имени?

— Не на людях, — ответил Майкл, что было чистой правдой. Впрочем, наедине они с миссис Халл тоже не обращались друг к другу по имени, но Майкл не счел нужным упоминать об этом.

— Вот как? — Элизабет посмотрела ему в глаза. — Значит, притворство переросло в нечто большее? — Ее голос звучал весело. Подозрительно весело. Майкл немного подождал, и, как и следовало ожидать, на лице Элизабет появилась улыбка, ее надежная маска. — Какая чудесная новость!

— Не говорите глупостей, — отозвался Майкл. — Я и Джейн Халл… это был бы союз, заключенный в аду, а не на небесах.

— А может быть, и нет. — Она отставила в сторону бокал. — Возможно, вы прекрасно подошли бы друг другу. Ваш брат одобрил бы этот брак, а значит, вы получили бы деньги, которые нужны, чтобы сохранить больницу. А миссис Халл вошла бы в одно из самых знатных семейств Англии. Весьма удачный союз, с какой стороны ни посмотри.

Майкл не знал, что на это сказать. Честный ответ вызвал бы лишь ощущение неловкости.

— Конечно, вы забыли, что брак без любви нельзя назвать удачной сделкой.

Элизабет коротко, резко рассмеялась.

— Вы выбрали не лучшую паству для проповеди, сэр. Кажется, вы забыли, какова моя цель.

— Я не забыл ваших идеалов, — мягко возразил Майкл. — Я слышал, как вы говорили о своих родителях. — И это испугало его, понял он вдруг. Ибо мечта об идеале — единственное, что могло бы убедить Элизабет отказаться от блестящей партии с богатым аристократом. А мужчине чертовски трудно соответствовать ее идеалам, в особенности если он ничего не знает о счастливых брачных союзах.

Взгляд Элизабет не отрывался от его лица. Майкл скупо улыбнулся в ответ. Она отступила на шаг, повернулась и потянулась за колокольчиком, забытым на балюстраде террасы. Но Майкл оказался проворнее и схватил ее за руку прежде, чем Элизабет успела позвонить.

Она замерла. Ее запястье казалось пугающе тонким. Удивительно, что в таком хрупком теле заключена яростная, бурлящая жизненная сила, подумалось Майклу.

— Послушайте, я помню об этом, — тихо произнес он, тщательно взвешивая каждое свое слово в отчаянной надежде выиграть хоть немного времени для них обоих. Даже если Аластер заартачится, можно будет найти какой-то выход, уладить вопрос с деньгами, но это потребует времени. — Ваши финансовые трудности не настолько велики, чтобы нельзя было дождаться Следующего светского сезона. Настанет март, и в Лондоне будет полно состоятельных холостяков. Вам нет нужды связывать себя…

— Нет, я должна, — процедила Элизабет сквозь зубы. — Вы думаете, я выбрала этот путь, потому что мне он нравится? Я хорошо знаю, что мне нужно.

— Но выйти замуж без любви, только ради…

Элизабет вырвала руку.

— Не смейте поучать меня! Только не вы! Майкл де Грей, сказавший, что брак — самое надежное лекарство от любви!

Майкл тяжело вздохнул.

— Я не говорил этого вам, Элизабет.

— Но я слышала вас. Вы говорили с убеждением. И несомненно, не впервые. Это ваша жизненная философия, так сказал Санберн!