— Ты не хочешь останавливаться, — ровным голосом произнес Мейчен.

— Я не хочу останавливаться. Мне нужно закончить работу. А поскольку и вам нужно кое-что закончить, у меня складывается впечатление, что это сотрудничество выгодно всем нам.

Вестовер спросил:

— Сколько ты хочешь? За то, чтобы остановиться?

Охотник неожиданно для себя расхохотался.

— Это серьезный вопрос, — сказал Вестовер. — Мы гарантируем существенное вознаграждение и любую помощь.

— Мы можем начать обсуждение с суммы в полмиллиона долларов в находившихся в обращении и идущих не в серийной последовательности банкнотах, — добавил Мейчен.

— И, естественно, мы гарантируем безопасный отъезд из Нью-Йорка, предоставив либо машину, либо билет на самолет, — сказал Теркель.

— Вот оно что, — усмехнулся охотник. — Вы уже переговорили друг с другом, да? Три толстяка подтягиваются ночью в парк, чтобы потолковать о том, как бы изменить свою жизнь. Потому что жизнь, которую они сами выбрали, их больше не устраивает. И вот они, дрожа от страха, желают откупиться от того, кому обязаны успехом.

— Мы тебя наняли, мы тебя и… — начал было Мейчен.

— Вы меня наняли, вы можете меня и уволить? Я работаю на вас? Это вы хотите сказать? Да вы идиоты. Безмозглые, бесполезные слизни, да на вас смотреть смешно! Я на вас — не работаю. Это вы работаете на меня. Я просто нашел троих человек, которые настолько отчаянно хотели стать кем-то в этой жизни, что согласились платить мне за работу, которую я и без них собирался проделать! Вы не обозначили мне цель. Вы оплатили мой путь к ней. Я использовал ваши нужды для удовлетворения моих — моих! — потребностей! Вы работаете на меня, и мне решать, когда это закончится. А вы, все трое, как были посредственностями, так и остались. Просто ботинки в дорогих магазинах стали покупать. Вы только посмотрите на себя. Вы думаете: он убивал по нашей команде, чтобы сделать нас великими. Ничего подобного — никакие вы не великие. Вы просто то, что всплывает, если препятствия убрать. И вы не сможете от меня откупиться, потому что я работаю — не за деньги. Меня интересует сама работа. И вы продолжите платить мне за нее, как и раньше, и вы продолжите мне заказывать убийства этих современных людишек, потому что мне нравится их убивать. Понятно?

Повисло молчание. Охотник явственно чувствовал запах их страха.

— Вы даже не догадывались, кто я такой, правда? Вообще ничего не понимали. Думали только о том, чтобы урвать побольше.

Вестовер расстегнул пиджак.

Рука охотника тут же скользнула в сумку, нащупав рукоять полученного от Кутхи пистолета.

Вестовер заметил это, чуть опустил голову и стал двигаться преувеличенно медленно. Он вытащил из внутреннего кармана конверт и протянул его охотнику:

— Я так понимаю, что ты умеешь водить машину, — сказал Вестовер.

— Если это необходимо, — ответил охотник и отступил в тень — если на лице его вдруг отразится испытанное в этот момент отвращение, они не должны ничего заметить.

Он ощупал конверт: внутри чувствовалось что-то жесткое. Пластик. И еще шуршала сложенная бумага.

Вестовер понизил голос:

— Чтобы вернуть хотя бы часть оружия, тебе понадобятся сведения. Они в конверте. Указанные сотрудники… не представляют ценности.

Теркель отвернулся.

— Что ж, — кивнул охотник. — У меня впереди много дел. Так что вынужден оставить вас, джентльмены. Всем хорошего вечера. И я хочу видеть вас здесь. Завтра. Впрочем, хватит и одного из вас. Выберете кого-нибудь. Обсудите планы на будущее и доложите мне. Вы еще молоды, и вам еще многого предстоит добиться. Не правда ли?

Теркель уже шел прочь. Развернувшись к охотнику спиной. Мейчен и Вестовер двинулись следом. Охотник проследил за ними, переходя на новое место каждую минуту в течение пяти минут. Убедился в том, что они разошлись в разные стороны. А затем отыскал одиноко стоявший источник света, открыл конверт и изучил его содержание.

Обычно ему не нравилось ездить в машине, но сегодня ночью скорость, с какой передвигались эти современные приспособления, была ему на руку. Ему предстояло решить, в каком порядке он будет выполнять сегодня вечером дела — в том числе и разбираться с детективом Джоном Тэллоу.

— Помогите, — сказала Эмили Вестовер.

— Что случилось? — спросил Тэллоу, поднимаясь из-за стола.

На него вопросительно смотрели, он выставил вперед ладонь: мол, погодите, сейчас все прояснится.

— Джейсон спустился вниз. Сказал, ему нужно переговорить с кем-то из работников компании. Сказал, что выйдет на улицу, но собаку с собой не взял.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Он в десять сорок пять каждый вечер идет выгуливать собаку, они делают кружок вокруг Центрального парка. А сегодня он сказал, что должен выйти в десять сорок пять, но собаку взять не может.

— Я уверен, здесь нет ничего страшного, миссис Вестовер.

— Ему позвонили. Двое его друзей. Я знаю, в чем тут дело.

— Что за друзья?

— Я не должна вам говорить.

— Миссис Вестовер, при всем уважении, но вы и звонить мне не должны. Но вы позвонили и попросили о помощи. Я не могу вам помочь, не зная, что происходит.

— Вы подумаете, что я сошла с ума.

— Нет, мэм.

— А следовало бы. — И она засмеялась. Точнее, захихикала. Услышав это, Тэллоу почему-то похолодел от страха. — Я ведь сумасшедшая. Не настолько, чтобы думать, что я не сумасшедшая. Я думаю, это важный момент. Энди Мейчен и этот жутковатый ублюдок, Эл Теркель. Он с ними разговаривал. Сегодня вечером должно случиться что-то очень серьезное. Джейсон сказал, что я знаю, о чем речь. А это значит, о том… том… том, как он получил то, чем владеет сейчас. О том, что они сделали. Вы меня понимаете?

Тэллоу вышел в другую комнату. Посмотрел на свое отражение в маленьком зеркале на стене: ну что, готов? И только тогда спросил:

— Миссис Вестовер, чего вы боитесь в Вапузе?

— Не чего. Кого. Он там живет.

— Вапуз погребен под землей, над ним давно построены дома. А на той площади никто не прячется.

— Джейсон велел мне держаться подальше от этого места.

Тайник на Перл-стрит оказался для них полной неожиданностью. Значит, они не ожидали, что этот ТНВГ живет где-то еще? Нет. Они оплачивали эту квартиру, а Вестовер даже косвенным образом поучаствовал в доставке и установке двери. Но все равно этот псих не мог там жить. И спать на улице круглый год тоже не мог.

Что-то он, Тэллоу, не продумал. У психа есть еще и другая нора. Возможно, не одна. Если бы что-то пошло не так — а за двадцать лет всякое могло случиться, — ему бы явно понадобились другие убежища. Возможно, работодатели даже не подозревали о них. А что, логично. Он вполне мог предполагать, что в один прекрасный день кто-нибудь из них оскользнется. Или его разоблачат. Или — тоже возможно — кого-то одолеет чувство вины, и он проболтается жене.