Она помахала Карли рукой и удалилась.

Карли дождалась, когда останется одна, позволила себе на секунду сжать кулаки и скрипнуть зубами, а потом продолжила накрывать столы.

В этом есть и хорошая новость, твердо сказала она себе. Возможно, условия, выдвинутые Эллен насчет отеля, незаконны, а значит, не подлежат исполнению. Но тогда Мишель не обязана держать у себя Карли, хотя, пожалуй, тут все в порядке. Карли знала, что много раз уже доказывала свою ценность. Зачем тогда Мишель избавляться от нее?

Из кухни вышла Хелен.

– Здесь кто-то был? Мне показалось, что я слышала голоса. – Она улыбнулась. – Довольно мирные. Я не испугалась.

Карли засмеялась, и ее немного отпустило.

– Вот и хорошо.

– В моем возрасте особенно остро это воспринимаешь. Так ваша посетительница – кто она?

– Эллен. Ее банк дал когда-то кредит отелю. Она заглянула сюда, чтобы помучить меня немного. У нее такое развлечение.

– Всегда терпеть не могла таких людей. Но вам не о чем беспокоиться. Она не может причинить вам зло.

– Она может влиять на Мишель.

– Не думаю. Мишель нуждается в вас. Если она занимается финансовыми вопросами и поставками, то вы неотъемлемая часть отеля, его лицо, которое видят все гости. И вы им нравитесь. Это очень важно.

Карли понадеялась, что Хелен права. Но если она и потеряет работу, то они с Габби не пропадут.

– Почему Эллен так вас не любит?

– Из-за нескольких конфликтов, которые случились еще в школе. Я увела ее парня.

– Некоторые люди любят жить прошлым, – сказала Хелен. – На мой взгляд, абсолютно напрасно. Пустая трата времени. Прошлое не переделаешь.

– У Эллен другая философия.

– Это ее проблема, не ваша. Конечно, если вы не позволите этого. Ну, мне пора вернуться к работе, иначе наши посетители останутся голодными.

Хелен ушла, а Карли продолжала накрывать столы. Осознание того, что Эллен могла манипулировать ее подругой, стало для нее сюрпризом, хоть и не должно было. Как сказала Хелен, прошлое уже не изменишь. В какой-то момент Эллен должна была это понять и смириться. Хотя легче сказать, чем сделать, подумала Карли.

Так или иначе, она собиралась поделиться своей догадкой с Мишель. Судя по их последнему разговору, это могло обернуться неприятностями для Карли. Но она не собиралась утаивать от босса какие-либо секреты. Какими бы они ни были неприятными.

* * *

Мишель сидела на полу в своей спальне. В комнату лился послеполуденный свет. Окна были распахнуты, в дом плыл теплый воздух, на улице наконец-то было почти двадцать пять, но ее все равно бил озноб.

Она вытянула руку и смотрела на свои дрожащие пальцы. Хоть ей и не требовалось глядеть на них, чтобы подтвердить то, что она ощущала каждой клеточкой своего тела. Ее бросало то в жар, то в холод, то ее тошнило, то она чуть не задыхалась от нехватки воздуха.

В последнее время она пила так много, что понадобятся недели, чтобы ее организм очистился от алкоголя. Водка не могла помочь ей забыться, но размывала контуры, и воспоминания становились терпимыми. Отказаться от нее – значит иметь дело с реальностью. А ей этого не хотелось.

Она вытянула ноги и уставилась на свои тощие бедра и костлявые коленки. В последние недели она потеряла еще четыре килограмма и теперь выглядела как скелет. Ее ноги были покрыты синяками – скорее от неправильного питания, чем от ударов обо что-то. Стопы были грязными, ногти на ногах – слишком длинными. Она давным-давно не брила ноги. Значит, о шортах нечего и думать. Впрочем, их у нее и не было.

Тихий собачий стон заставил ее оглянуться. Пес лежал на подстилке, которую она спешно соорудила из нескольких одеял. Наконец-то он заснул.

Минувшей ночью они оба не спали. Она сидела на полу и ждала, когда алкоголь постепенно выйдет из ее организма, а пес спрятался от нее в самом дальнем углу. Он проглотил порцию сухого корма, полакал воды, а потом стоял и смотрел на Мишель. Очевидно, ждал новых истязаний.

Где-то ближе к полуночи Мишель надела на пса ошейник, который обнаружила на кровати. У бедняги едва не подкосились ноги от страха, когда она подошла к нему; он дрожал, когда она пристегивала поводок. Мишель практически выволокла его за порог, чтобы он сделал свои дела. Утром они повторили эту процедуру.

Но где-то около полудня пес подполз к одеялам и лег. Он глядел на нее печальными карими глазами, пока веки медленно не опустились. Он уснул, а она тихонько сидела, стараясь не шуметь.

Теперь она наблюдала, как он дергается и тихо повизгивает во сне. Она почти ничего не знала про собак, про то, что они думают, но догадывалась, что его мучают кошмары. А уж с кошмарами она была слишком хорошо знакома.

Не зная, что делать, она тихонько запела, надеясь, что это успокоит собаку. Пес мгновенно проснулся.

– Эй, – прошептала она, не двигаясь с места, – все нормально. Нет, конечно, все ужасно, но ты тут в безопасности. Я не буду тебя обижать. – Она наблюдала за тем, как он наблюдал за ней. – Жаль, что ты не говоришь по-английски, так было бы проще.

Пес пригнул голову и напрягся всем телом.

– Прошло несколько часов, – пробормотала она. – Тебе, пожалуй, пора сходить в туалет, и нам с тобой надо поесть.

Она встала и взяла поводок. Пес тоже встал и попятился в угол.

– Все нормально, – сказала она ему. – Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Мы идем гулять. Пойдем.

Он задрожал, когда она подошла, но не убежал. Она пристегнула поводок и пошла к двери. Пес упирался.

– Пойдем, – сказала она, открывая дверь. – Тебе пора выйти.

Его затравленные глаза глядели на нее, словно он пытался сообразить, какое еще наказание она придумала. Только когда она уже собралась снова выволакивать его силой, он нерешительно шагнул к ней.

– Молодец. Вот так. Пойдем.

Он сделал еще шаг. Так они вышли из дома.

Мишель отвела его на ту сторону двора, где он уже делал свои дела, и подождала его.

Вернувшись домой, она отстегнула поводок и положила его на стул.

– Давай-ка поедим.

Она могла только догадываться, сколько сухого корма ему дать. На мешке были нарисованы деления для собак разного веса, но Мишель не знала, какой у него вес. Она решила дать с промежутками несколько небольших порций – это легче для желудка, чем одна большая. Он явно истощен. Если съест слишком много, его просто стошнит.

Она поставила перед собакой миску с кормом и пошла к холодильнику. Едва ли в этом был смысл. Она не удосуживалась набивать его продуктами, а Джаред обычно ел не дома. Но когда она открыла дверцу, то с удивлением обнаружила, что верхняя полка почти забита. Коробки с соком, бутылки с имбирным элем и спрайтом. Три сэндвича, разных, и картофельный салат в пластиковом контейнере.