— Надзиратели и палачи! — выплюнул он в сторону связанных.

В ярости пнул одного из четверых лежащих оборотней, люди сжались в комок в жалкой попытке избежать побоев. Хотелось бы Даниле расправить плечи, но какая-то неимоверная тяжесть навалились в один миг. Верить в то, что некоторые представители их вида оказались настолько бездушными, способными на излишнюю жестокость, не хотелось. Старейшина медленно побрел по узкому коридору, где одна за другой располагались камеры, похожие своими размерами на крошечные коробочки. Напротив двух старый оборотень замер, не веря своим глазам.

— Тамир, сюда, — позвал он сиплым до неузнаваемости голосом.

Алдаров вместе с Виктором и еще одним из бойцов быстро очутились рядом. Тамир положил руки на прутья, скрывая дрожь, пробившую его самого. Там в угол камеры забился мальчишка лет десяти, худой, похожий больше скелет, обтянутый бледной кожей; в тусклом свете только лихорадочно поблескивали его огромные глаза. Тамир сжал челюсть и прикрыл веки. Сколько в этом месте боли, чужой и смешанной с его собственной. Давние воспоминания пытались подавить его волю, сковать ужасными кандалами обреченности, но Тамир поборол себя. Он должен был сохранять ясность мысли, присутствие духа и выдержку, ведь ему есть ради кого жить. А вот Роман ничего, кроме самой суровой кары, не заслужил. Хотя Тамир считал смерть самой справедливой для него карой.

Обхватив пальцами металлические пруты, Алдаров одним мощным рывком вырвал их из своих гнезд. От грохота мальчик по ту сторону только прикрыл руками голову и сгорбился. Стараясь говорить как можно мягче, Тамир позвал ребенка:

— Эй, не бойся нас. Мы не причиним тебе вреда. Мы поможем. — Мальчишка поднял измученный и недоверчивый взгляд и даже не пошевелился. Тамир нахмурился, кожей чувствуя страх мальца. — Ну же, — снова заговорил он, — как тебя зовут, парень?

Ребенок мучительно долго молчал, рассматривая стоящего перед ним мужчину, прежде чем с его губ сорвалось неестественно тихое:

— Номер семь-одиннадцать.

За плечом Тамира скрипнул зубами Виктор:

— Они еще и номера присваивали!

— Помогите ему. Только осторожно, — велел Алдаров.

— Тут еще один. Вернее одна, — пробормотал Данила, дотронувшись до плеча вожака.

И тут же едва не отшатнулся, когда тот повернул к нему свое искаженное лицо; красные угли зрачков явственно горели в глазах Алдарова. Тяжелая энергетика вожака сделала окружающее пространство вязким и душным, наполненным его яростью и жаждой мести. Старейшина зябко поежился. Еще его прабабка говаривала, будто оборотни с такими красными зрачками наделялись едва ли не сверхъестественными способностями, обладали некой древней силой. Мало кто тогда верил в ее слова, считая двуликих с кровавым пламенем в глазах порождением сказок. Не думал Данила, что доживет до такого.

— Зовите медика, — глухо скомандовал Тамир.

Виктор кивнул и связался с машиной, в которой находился врач. Пока ждали Артёма, оставили испуганных полукровок в покое, а сами погрузились в материалы, собранные в лаборатории. И чем больше смотрели, тем сильнее внутри каждого буйно расцветал негодование, росло недоумение и непонимание, зачем же подобная жестокость в принципе. Парни Тамира злобно скалились, подавляя внутри себя желание разорвать на куски мучителей, лежавших под ногами, но они нужны были в качестве свидетелей. Равно как и двое полукровок, доведенных до истощения и пребывающих в шоке.

Тамир бросил взгляд на Усумова. Плечи его были обреченно опущены, да и выглядел он уставшим. Однако старейшина не упускал ничего из того, что видел, впитывая каждую секунду беззакония, творимого одним из них — оборотней. Расой, считающейся себя стоящей на несколько ступеней выше человека, отождествлявшей себя с полубогами, но подобные поступки говорили об обратном. Они лишь доказывали, что оборотни — дикие звери, безжалостные и жестокие. Глядя же на беспредел, зафиксированный на камерах лаборатории, Данила запоминал всё, накапливая в себе праведный гнев, лелея мечту справедливо покарать Романа Марыкина.

* * *

За всё время внимательного и пристального изучения доказательств, оборотни редко переговаривались между собой. Каждый пытался осмыслить увиденное. И с каждым из товарищей Тамир был согласен, ибо всё оказалось гораздо хуже, чем они думали — Роман сошел с ума. В своем безумии он выслеживал еще оставшихся наивных женщин, по глупости или умышленно нарушивших непреложный закон и решивших забеременеть от оборотня, обманом или силой увозил в свои лаборатории и дожидался появления на свет ставших редкостью полукровок. Ведь судя по записям, в этих жутких местах их выросло не одно поколение. С разрешившимися от бремени женщинами, стоило им более-менее прийти в себя, обходились не менее жестоко, чем с несчастными детьми. Голодные до женского тела оборотни, работавшие здесь, вдоволь пользовались человечками, а затем безжалостно их умерщвляли. От изуверских пыток, которым подвергались полукровки, волосы вставали дыбом даже у видавших виды отчаянных бойцов из отряда Виктора. И неизвестно кому повезло больше — тем, кто не пережив первого оборота погибал, или тем, кто сумел выжить. Тамир смотрел на всё это беззаконие, и прошлое будто закрутилось по кругу: детей били, морили голодом и не давали пить, пропускали через тела электрический ток, вызывая ненависть к своим мучителям, а заодно вынуждая до потери сознания принимать звериное обличье. Но Роман постоянно оставался недоволен, слыша, как жалобно скулят или беспомощно ворчат несмышленые волчата. Он словно что-то искал, и бесился, когда ничего не находил. И не проявлял ни капли жалости к детям, погибающим в его подземных тюрьмах, ставших для них камерой пыток.

Тамир же прекрасно понимал, что искал Роман. Он посвятил свою никчемную жизнь поиску таких как Алдаров, таких, как Ева. Сердце Тамира болезненно сжималось, стоило представить его родную кровиночку в одной их подобных клеток. Замысел Романа был до неприличия прост — он, зная, как оборотни опасаются особенных полукровок, задумал найти таких детей, приструнить их, выдрессировать из них послушных и безропотных существ, чтобы потом использовать их силу для себя самого. За чужой счет он мечтал возвыситься надо всеми. Как бы ни так! Тамир до хруста сжал руку в кулак.

— Об этом ублюдке должны узнать все вожаки, все старейшины, — сказал Данила.

— Узнают. Уж я позабочусь о том, чтобы эти издевательства прекратились, — твердо сказал Алдаров.

— То, что он тут творит — недопустимо! — отозвался один из бойцов Виктора.

— Парни, загружайте всю информацию, забирайте жесткий диск с сервера. Пакуйте этих…этих…, — Вик глянул на лежащих на полу, так и не сумев дать им название. — Артем, как там твои подопечные?

— Девочка без сознания, мальчишка в ступоре. Я вколол обоим успокоительное. Им нужен уход, хорошее питание и покой, — отозвался медик.

— Им нужна забота и ласка, — хрипло пробормотал Усумов. Ну ничего,