– Мля… – простонала я, закрывая голову руками и сгорая от стыда. О боги! Почему я не страус! Сейчас бы пробила пол головой и хотя бы частично спряталась «в домике»!

– Ты подошла к нему на полном серьезе, а потом… – Андоримэль прокашлялся и снова сделал глоток воды.

– Не томи, а? – всхлипнула я, прикрывая глаза рукой.

– Ты пропела: «Мне нравится, что вы больны не мной! Не ящером, не коклюшем, не свинкой. Вас геморрой обходит стороной. Грибок стопы не портит вам ботинки…». Причем это ты пропела так грустно, что даже мне захотелось тебя убить на месте… Император посмотрел на тебя, потом на меня и спросил: «Что это было?» И тут ты ответила обиженным голосом: «Этот стон у нас песней зовется!» И заревела, – сказал эльф, снова наливая в стакан воды.

– Император смотрел на тебя немного растерянно, а я пытался спасти тебе жизнь, объяснив ему, что ты очень расстроена попыткой покушения на твою персону, которую удалось предотвратить. Ты тут же злобно зыркнула на меня и сказала: «Слушай, Чебурашка! Вали к своему крокодилу Гене и играйте на гармошке у прохожих на виду! Не мешайте мне с человеком разговаривать!» Потом ты… – у Андоримэля перехватило дыхание.

– Меня уже ничто не спасет… – проскулила я. – Давай рассказывай… Я и так умру от позора прямо здесь, так и не дожив до своего выступления!

– А потом ты стала реветь еще громче. Император пытался тебя утешить, достал свой платок, выдал его тебе, чтобы ты вытерла слезы… Но ты трубно высморкалась в него, скомкала и… мне трудно об этом говорить… попыталась засунуть его в карман его величества… – выдохнул эльф, бледнея. – Но это еще не все…

– Неужели? – у меня задергался правый глаз.

– После нескольких тщетных попыток засунуть платок в карман императора ты все-таки умудрилась это сделать. А потом передумала и попыталась его вытащить снова, аргументируя, что «есть еще сопли в соплах». Обиженным голосом ты заявила ему, что он тебя не полюбил, потому что он… Договорить ты не успела, так как тебя вовремя оттащили, закрыв рот рукой. И тут ты игриво взглянула на меня и ласково так сказала: «А ну-ка, котик, доставай свой хвостик!» После моего решительного отказа ты заявила, что меня нужно… хм… кастрировать, чтобы я «не ходил в туалет где попало и не метил по углам». Потом ты снова разрыдалась и заявила, что хочешь котенка. И ты будешь о нем заботиться. В итоге мы с Джио уговорили тебя поехать домой под предлогом того, что купим тебе утром котенка. Тебе за котенком бежать сейчас или уже не надо? Ты уже придумала, как его назовешь?

– Полный песец… – поникла я, опрокидывая стакан воды себе на голову. – Я не хочу жить! Убейте меня кто-нибудь…

Слезы навернулись мне на глаза, понимая, что в порыве чувств я натворила дел. Я разрыдалась и упала лицом в стол.

– Сима! – вскочил Андоримэль. – С тобой все в порядке?

– Ни фига со мной не в порядке… Зря я в это все ввязалась. Зря я на это все согласилась… – сипло всхлипнула я. – Зря…

– Кстати, что такое «чебурашка»? – спросил эльф с сомнением.

– Это такой плюшевый зверек с ушами. Любимец всех детей! А крокодил Гена – его лучший друг! – заревела я во весь сиплый голос. – Дайте мне сдохнуть спокойно… Я хочу умереть…

– Успокойся… Его величество был очень удивлен твоей реакцией, но убивать тебя не стал. Это уже должно радовать! – заявил Джио, не выдержав моих слез. – Тем более что ты произвела очень сильное впечатление на публику. Теперь только о тебе и говорят! Это нам на руку!

– Я так понимаю, сегодня репетиции не будет… – вздохнул эльф. – У тебя пропал голос. Завтра, я надеюсь, он появится. А сегодня займись чем-нибудь хорошим… Отвлекись… Давай сходим куда-нибудь? Например, в гномий цирк? А? Как тебе идея?

– Х-х-хорошо… – всхлипнула я, размазывая слезы.

– Она просто перенервничала. Из-за репетиций… А тут еще и покушение… Любой не выдержит такого напряжения… – вздохнул Джио. – Хорошая идея. Сходите куда-нибудь. У меня есть дела. Так что как-нибудь без меня…

И мы поехали в цирк. Пусть все события последних дней напоминали мне смертельный номер, но на гномий цирк я почему-то легко согласилась. Надо же чем-то отвлечь себя от дурных мыслей…

– Послушай, – сказал Андоримэль, присаживаясь напротив меня в карете, – я понимаю, что ты чувствуешь. Дело не в покушении, верно? Дело совсем в другом… Послушай, не стоит об этом так часто думать. Думай лучше о том, чтобы победить… Когда ты победишь, ты снова станешь прежней… И я уверен, что тогда ты встретишь свою любовь…

– А ты хоть знаешь, какой я была прежде? – спросила я, понимая, что меня рассекретили. – Может быть, я была крокодилом?

– Увы, нет. Я не видел тебя до того момента, пока не стал твоим учителем, – ответил эльф. В его голосе послышались нотки сожаления.

Чуйка подсказывает мне, что сожалеет он явно не о том, что не видел меня раньше, а скорее о том, что злодейка-судьба свела нас.

Я достала телефон и стала рыться в фотографиях. Нашла. Мое самое удачное селфи.

– Смотри! – сказала я, протягивая Андоримэлю свой гаджет. – Это я.

– С такой внешностью устроить свою личную жизнь будет проще простого! – сказал эльф, возвращая мне телефон. – Если кого-то смущает твой характер, то он привыкнет… Помучается-помучается, а потом привыкнет… Ко всему можно привыкнуть… Ты не падай духом. Все образуется…

– Возможно, но это уже будет бессмысленно, – вздохнула я, понимая, что разговор заходит в тупик.

– Возможно, это не мое дело, но я понимаю, что ты чувствуешь, однако немного недоумеваю, неужели тебе приятно находиться в компании этого человека? Я никогда не понимал женской логики. Тебе он нравится, это очевидно. Но что тебе в нем нравится? Мне кажется, что это простые амбиции…

Я промолчала. Мне не очень хотелось изливать душу перед эльфом. Карета подпрыгнула на кочке и остановилась.

– Приехали! – произнес Андоримэль, отодвигая шторку. – Гномий цирк.

Я вышла из кареты и увидела огромную очередь, которая выстроилась за билетами. Рядом с кассой размещался драный шатер дичайшей расцветки, на котором висела табличка: «Заткнитесь, идет представление!»

– Купи два билета, – сказал эльф кучеру, протягивая две золотые монеты. – И побыстрее. Ненавижу очереди.

Через пятнадцать минут слуга вернулся, держа в руках два билета. Билеты были рваные, грязные и мятые. Внезапно окошко кассы с грохотом закрылось, и появилась деревянная табличка: «Все билеты проданы! Постучишься – сломаю руку!»

– Это что такое? – спросил, поморщившись, Андоримэль, разглядывая свой билет. – А нормальных билетов не было?

– Никак нет, милорд, – сказал кучер. – Только такие. Просто их после каждого выступления собирают на выходе, а потом снова продают.

Я взяла билеты. На одном из них были застывшие капли крови, а другой обгорел с одной стороны.