— Прости, — быстро сказала она просмотрела на кошку, котораясидела неподалеку от импровизированного стола, по-прежнему нацелив взгляд наКегана. — Брина, веди себя хорошо, — строго велела хозяйка.

Кошка поднялась, встряхнулась, проворчала что-то, какпоказалось Морриган, весьма грубое, и затрусила обратно по тропе. Девушкаулыбнулась и приняла протянутую руку Кегана.

— Ее дурные манеры мало чем отличаются от моих. Я вовсе нехотела так тормозить.

— Что делать? — Он улыбнулся, выводя ее на тропу. —Очередное оклахомское словечко?

— Какой ты хитрый! Вытягиваешь у меня одно слово за другим.Придется быть с тобой повнимательнее.

— С нетерпением буду ждать проявлений твоего пристальноговнимания, — сказал он, поглубже продевая ее руку под свой локоть.

Она скривила бровь и продолжила:

— Это слово означает, что я стояла, уставившись в пустотутак, словно растеряла последние мозги.

— Было не похоже, что тебе не хватает благоразумия. Яподумал, что у тебя слишком много тревог.

— Так и есть. Я думала о Бирките, о том, что ранила еечувства. Теперь мне нужно найти ее и извиниться. Она ничего такого мне несказала, не заслужила резкого отпора с моей стороны.

Морриган знала, что это так. Ее задели вовсе не слова бывшейверховной жрицы, а взгляд, в котором скрывался страх. Именно он заставилдевушку вскипеть с неожиданной злостью и отчитать Биркиту.

— Мудрая верховная жрица понимает, когда следует извиниться,— сказал Кеган.

— Мудрой верховной жрице не за что было бы извиняться, —парировала Морриган.

Они подошли к входу в пещеру. Морриган удивилась, заметив,какая там царит суета. Люди таскали туда и обратно корзины с едой и другимиприпасами. Тропа, по которой двигались работники, выглядела гораздо утоптаннее,чем та, по которой только что шли Морри с Кеганом. От нее не укрылисьмногочисленные любопытные взгляды, и она вдруг занервничала насчет того, чтотак крепко цепляется за кентавра.

Девушка высвободила руку из-под его локтя, отошла на шаг исказала:

— Спасибо, что проводили меня и позаботились о трапезе.

Кеган, как видно, не обратил внимания на ее неловкость иявное отчуждение. Он лишь улыбнулся и произнес официальным тоном:

— Миледи, мне доставило бы величайшее удовольствиесопроводить вас, если позволите, на Соляные равнины сегодня вечером.

— Да, конечно, — поспешно пробормотала она, не понимая, кудаподевалась вся та наполненная страстью уверенность взрослой женщины, что была вней еще минуту назад.

Кеган галантно поклонился, являя собой пример учтивости и спокойствия— одним словом, полную ее противоположность.

— Пришлите за мной, когда будете готовы, и помните, что вашижелания для меня закон.

— Тогда ладно. Увидимся позже.

Морриган коротко кивнула на прощание и поспешила в Усгаран.Ей не хотелось, чтобы кентавр успел заметить, как раскраснелись ее щеки.

— Ты меня простишь? — второй раз спрашивала она Биркиту.

Бывшую верховную жрицу девушка нашла там, где и ожидала, — вУсгаране — и сразу оттащила ее в нишу, чтобы они могли поговорить без помех.

— Я уже говорила, миледи. Конечно.

— Но ты по-прежнему обращаешься ко мне «миледи», да еще иэтим своим тоном.

— Я просто проявляю к вам должное уважение. — Улыбка чутькоснулась губ Биркиты.

— Ты все еще обижена на меня. Я слышу по голосу. Ба тоже сомной так разговаривала.

— Теперь передо мной та девушка, которую я постепенно узнаюи начинаю любить. — Биркита дотронулась до щеки Морриган. — Вот почему я такволновалась во время ритуала.

Юная жрица застыла, и рука пожилой женщины соскользнула.

— Это я. И там тоже была я.

Биркита не отвела пронзительного взгляда. Она по-прежнемусмотрела Морриган в глаза.

— Будьте в себе уверены. Познайте себя, чтобы отличить, гдевы, а где — чужое влияние.

— Биркита, — начала Морриган, с трудом сдерживая растущеераздражение. — Тебе неведомо, что такое души кристаллов. Ты сама говорила, чтов Сидете не было Приносящей Свет уже три поколения, поэтому здесь долгое времяникто не испытывал на себе их влияние. А это невероятное ощущение.

— Да, я уверена в том, что так оно и есть, но...

— Кеган рассказывал, что Приносящие Свет всегда избираютсобственный путь, которому и следуют. Для меня нормально делать все по-другому,парадоксально, со страстью.

— Кентавр так говорил.

Это не был вопрос, но Морриган тем не менее на негоответила, чувствуя себя глупой и вздорной девчонкой:

— Да, Кеган. Он верховный шаман, помимо того чтомастер-скульптор. Кажется, этих званий вполне достаточно, чтобы верить ему,если речь идет о душах и тому подобном.

— Кеган — действительно верховный шаман. — Взгляд Биркитыговорил о том, что она все понимала, даже слишком. — Но он и двойник тогочеловека, с которым вы были связаны в Оклахоме.

— Да. Ты говорила, что все это может быть даром Адсагсоны имне не следует им пренебрегать. Я так и поступаю.

— Что ж, верно. Но не воспринимайте все его слова за мнениеБогини. Он очень молод. Морриган, вы должны понимать, что звание верховногошамана, жрицы или даже Приносящей Свет... — Она сделала паузу и ласководобавила: — Оно вовсе не означает, что человек все знает.

— Ладно, я понимаю. Но, исходя из той же самой логики, ямогла бы тебе сказать, что если человек молод, то это вовсе не делает его илиее неправым.

— Разумеется. Я не говорю, что вы или Кеган ошибаетесь, лишьпрошу вас быть осторожной. Изучайте свою новую силу постепенно. Не забывайте,что у вас была своя история с двойником Кегана, потому вы теперь уязвимы. Носамое главное, прислушивайтесь к голосу Адсагсоны.

— Я так и делаю, — поспешила заверить ее Морри.

— Дитя, иногда за божий глас принимают собственный.Верховная жрица на особом счету у Богини, это правда, но верно и то, что онадоносит до людей волю божью. Дары, полученные свыше, должны идти на пользулюдям, а не на исполнение ее собственных эгоистических желаний.

— Что означают твои слова? — Морриган напряглась. — Ты самаговорила, что мне следует разобраться с Кеганом.

— Сейчас речь идет не о нем. Морриган, вы должны былипомолиться о душе Мирны и о тех, кого она оставила здесь в скорби. Вместо этогоритуал превратился в демонстрацию вашей силы, подогреваемую личными обидами. Японимаю, как вам...