У него зеленоватые глаза и красивое лицо,которое кажется гораздо старше, чем бывает в девятнадцать лет. Он обходит еезагипсованную лодыжку, которую сломал бейсбольной битой, и направляется кстойке за напитками. Келли чувствует, что я на нее смотрю. Очень осторожно онапоглядывает и в самую последнюю минуту быстро мне подмигивает. Отчего я едва недавлюсь кофе.

Не нужно много воображения, чтобы представить,о чем эти двое сейчас говорили. То были угрозы, извинения, мольбы, опятьугрозы. Такое впечатление, что сегодня вечером они сильно не в ладах. У обоихсуровые лица. И свои напитки они тянут через соломинку молча, время от времениобмениваясь словом-двумя. Они похожи сейчас на двух влюбленных юнцов, которые вразгаре ссоры и очень дуются друг на друга.

Вот он что-то коротко говорит, она еще корочеотвечает. Они смотрят друг на друга, только когда это необходимо, а чащеотводят взгляд в сторону. Я прячусь за раскрытой книгой. Келли так устроилась вкресле, что может посматривать на меня без опасности быть застигнутой врасплох.Клифф сидит ко мне почти спиной и то и дело поворачивается, но она вовремяпредупреждает меня взглядом, и я успеваю деловито вцепиться себе в волосы инырнуть в учебники, прежде чем он обратит внимание на меня.

Через десять минут нерушимого молчания онаговорит что-то такое, что вызывает яростный ответ. Хотел бы я слышать, о чемони толкуют. Вот он, фыркая, внезапно бросает ей в лицо какие-то слова. Онаплатит ему взаимностью. Разговор все громче, и я быстро схватываю, что они спорято том, должна ли она давать против него показания в суде. Такое впечатление,что она еще не решила, и это, по-видимому, беспокоит Клиффа всерьез. Он быстрораспаляется, что неудивительно для такого буяна, и она предупреждает его, чтобыон не кричал. Он оглядывается вокруг и старается говорить потише.

Сейчас я уже не слышу его слов.

Она сначала провоцирует его, а теперьуспокаивает, но он по-прежнему очень обеспокоен. Он весь кипит, и они снованекоторое время сидят, набычившись и не глядя друг на друга.

А затем она опять нарушает молчание. Оначто-то шепчет, спина у него напрягается, руки трясутся, речь полна отборнойбрани. Они с минуту ругаются, потом она замолкает и опять не обращает на неговнимания. Но Клифф не желает, чтобы его игнорировали, и поэтому опять говоритвсе громче. Келли опять велит вести себя потише, ведь они не одни. Но он кричитеще громче и поясняет, что он сделает, если она не откажется от намеренияподать на него в суд. И если она все-таки подаст, то он попадет в тюрьму и такдалее и тому подобное.

Она что-то говорит, чего я не слышу, и вдругон изо всей силы хлопает по столу стаканом с пенящейся колой и вскакивает сместа. Кола расплескивается на половину зала, на соседних столиках и на полухлопья углекислой пены. Сама Келли залита с головы до ног. Она в ужасеоткрывает рот, закрывает глаза и начинает плакать. Слышно, как он топает покоридору, ругаясь и проклиная все на свете.

Я инстинктивно вскакиваю, но она быстро качаетголовой. Я сажусь снова. Кассирша, которая наблюдала всю эту сцену, подходит сполотенцем. Она подает его Келли, и та вытирает кока-колу с лица и ладоней.

— Извините, — обращается она к кассирше.

Халат Келли промок насквозь. Она изо всех силстарается сдержать слезы, вытирая гипс и ноги. Я сижу почти рядом, но помочь немогу. Я делаю вывод, что она боится, как бы он не вернулся и не застал нас заразговором.

В больнице немало мест, где можно посидеть состаканчиком колы или выпить кофе, но она привела его сюда. Келли хотела, чтобыя увидел, какой он есть, и я почти уверен, что она намеренно подначивала его,чтобы я убедился, какой у него взрывной характер.

Мы долго смотрим друг на друга, пока онаметодично вытирает лицо и руки от колы. По лицу текут слезы, их она вытираеттоже. Ей присуще это необъяснимое женское свойство — плакать незаметно. Она нерыдает и не всхлипывает, губы у нее не искривляются. Руки не дрожат. Она простосидит, словно совсем в другом мире, смотрит на меня остановившимися глазами ипромокает кожу белым полотенцем.

Идет время, но я теряю ему счет. Появляетсяхромой санитар и вытирает лужу вокруг нее. В бар вбегают три санитарки, громкоразговаривая и смеясь, но разом останавливаются и затихают, увидев, в какомсостоянии Келли. Они смотрят, шепчутся, иногда поглядывая на меня.

Ушел Клифф довольно давно, и можно думать, чтобольше сегодня не вернется, а мысль быть джентльменом меня восхищает. Санитаркиуходят, и Келли тихонько подзывает меня указательным пальцем. Теперь я могуспокойно к ней подойти.

— Извините, — говорит она, когда я опускаюсьоколо нее на корточки.

— Все в порядке.

И затем она произносит слова, которые яникогда не забуду:

— Ты отвезешь меня в мою палату?

В другой обстановке эти слова могли бы иметьочень глубокий подтекст и далеко идущие последствия, и на минуту я улетаювоображением на какой-то экзотический пляж, где двое молодых любовников решаютнаконец приступить к делу.

Но ее палата, конечно, не имеет ничего общегос моими мечтами, дверь ее может открыть толпа желающих, даже адвокаты могутвзять ее на абордаж.

Я осторожно лавирую с Келли, сидящей в кресле,между столиками и выезжаю в коридор.

— Пятый этаж, — бросает она через плечо.

Я не спешу. Я очень горжусь тем, что я такойблагородный рыцарь. Мне нравится, что мужчины поглядывают на нее и потомоборачиваются, пока мы проезжаем по коридору.

Мы на несколько секунд оказываемся одни влифте. Я становлюсь около нее на колени.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Келли уже не плачет. Глаза ее влажны и немногокрасны, но она владеет собой. Она быстро кивает и говорит:

— Спасибо. — Затем берет мою руку и крепко еесжимает. — Я тебе так благодарна.

Лифт вздрагивает и останавливается. Входитврач, и она быстро отпускает мою руку. Я становлюсь за креслом, словнопреданный муж. Мне опять хочется держать ее руку в своей.

Уже почти одиннадцать, судя по настенным часамна пятом этаже. Если не считать нескольких санитарок и технических служащих, вкоридоре пусто и поэтому тихо. Дежурная медсестра на посту дважды оглядываетменя, пока мы проезжаем мимо. Миссис Райкер отбыла в кафе в обществе одногомужчины, а возвращается с другим.

Мы поворачиваем налево, и она указывает насвою дверь.

К моему удивлению и восторгу, у нее отдельнаяпалата с окном и ванной. Горит свет.