Кулаки обмотаны мягкой телячьей кожей, порезанной лоскутами шириной с ладонь. Марко замотали руки примерно так же зеркально. Заматывали другие воины, наши группы поддержки — я ж пояснил, что это спорт благородных; какие слуги на благородном поединке? Также замотали и головы, причём не только кожей, но и грубыми тканями. Не только полосы на уровне висков, но и вертикальные, захватывая подбородок. Не шлем, но я хотя бы в первом приближении уверен, что сходу ни я ему сотряс не сделаю, ни он меня на больничную койку махом не отправит. Мне Санта-Магдалену «приводить к конституционному порядку», нельзя сейчас сотрясения. Вермунду объяснил, что есть команды «Бокс» и «Стоп». «Бокс» начинает бой, «Стоп» останавливает, и во время стопа можешь говорить противникам всё, что захочешь. Бывший сотник бой начал, и мы начали пляску друг вокруг друга.

Не знаю сколько длится местный час, ибо местный день определённо короче нашего, и при этом также поделён на двадцать четыре части. Но тем не менее, мы нашли в замке песочные часы на три минуты и на одну минуту. Три минуты должны идти бои, минута — между ними собраться с силами. Во время полковых состязаний раундов должно быть двенадцать, так я всем и объяснил. Но когда Божий Суд — пока кто-то не выдохнется и не проиграет, какие раунды во время суда?

Воины, выслушав поправку насчёт времени боёв, дружно заулюлюкали, поддержали — если в сотне будут проводиться состязания (а по огню в глазах благородных зрителей понял, будут), временные интервалы соблюдаться будут. Насчёт текущего боя, где призываются божественные силы — также заулюлюкали, что нафиг-нафиг, не девицы по паркету па плясать, кто первым выдохнется — того боги (бог) не любят, так ему и надо. Короче, с этого момента в графстве, а за ним и во всём королевстве и мире, кроме привычных рыцарских тренировок скоро будут популярны комплексы на силовые упражнения, на выносливость и на ловкость/быстроту. Ибо без них сами боги признают тебя лузером и неудачником при попытке отстоять свои права. Ибо я понёс знамя спорта в ширнармассы, сам того не ведая и не отдавая отчёта о последствиях, и, если честно, был этому факту прогрессорства рад. Это ж не паровой двигатель — пусть народ культурно развивается.

Нас же спортивные правила не касались. Мы с отроком Марко под подбадривающие крики толпы кружили друг вокруг друга по рингу (кстати ринг — это кольцо, а сам ринг квадратный, как так? Никогда не задумывался), изредка пытаясь пробить пробные удары. И я понял две вещи. Первая — Марко сильнее. Банально сильнее физически. Если упорет мне со всей дури, и я пропущу, мне ###да. Но одновременно он дерётся как бык колхозный, так как никогда драться не учился, и даже в детстве его учили хвататься за меч/нож/стилет если что, а никак не бить противнику в табло. Я его уработаю. Если только не пропущу прямой на контратаке.

А потому я не торопился, лавируя вокруг него в защитной и фронтальной стойках, тяня время, изматывая его, а главное, действуя на нервы. Заставляя психовать. Нам улюлюкали, парень зверел и пытался атаковать, и со стороны выглядело, что он как бы сильнее. Вот только я постоянно уходил из под его ударов и пробивал в ответ боковые, от которых он отступал, опуская с непривычки руки. Я не добивал, не спешил — чем страшно злил его ещё сильнее. Да и стойки — это я умелый, у дяди Саши занимался. Движения на ринге в стойке отрабатывал, по два раунда каждую тренировку в качестве общего развития, да ещё и индивидуально с тренером, ибаша по лапе и от лапы периодически пропуская. Тело Рикардо не было тренировано и раскачано как у меня дома, оно было откровенно деревянным, но оно обладало ЗНАНИЯМИ, и навыками в памяти Ромы. А потому я смотрелся балериной на фоне простого романно-иберийского парня Марко. И это все видели. И это было плохо.

Атака. Ещё одна. И ещё. Не всерьёз — разозлить. И у меня получилось — Марко снова ломанулся вперёд, забыв о защите, получил в ухо, затем в челюсть, и я мог добить его апперкотом, но просто не стал. Не ставил такой цели.

Атака захлебнулась, отрок, недобро щурясь, отошёл, смешно сжимая кулаки на уровне сисек, а не скул, как я. Кстати, нас обоих поддерживали! Фанатские группы были как у него, так и у вашего покорного слуги. И все болели совершенно искренне. За меня болела, выкрикивая слова, не подобающие благовоспитанной сеньорите, сестра. Да-да, я думал уже всё, навсегда испортили отношения, но, наверное, залатать их и начать заново получится. За меня орали «мои» отроки во главе с Сигизмундом, доросшим до звания десятника. За меня были ещё несколько отдельных представителей сотни. И среди женщин тоже многие кричали за «Ваша светлость!». Мельком Марину разглядел, но на самом деле Ричи потоптался на той кухне знатно ещё до Ромы, причём пока был жив отец — без финтов, от которых меня тошнит, на которые он сорвался с его смертью. При жизни Харальда Ричи в замке любили. Я сейчас возвращаю традицию, рассеиваю возникший с беспределом носителя страх, и в целом чувствую, что эта любовь уже есть, дана взаймы, и надо ею правильно распорядиться.

Марко снова атаковал. Я попытался поднырнуть под его руку и втащить по корпусу, но неожиданно, во-первых, чуть не отбил руку — пальцы Ричи не были приспособлены для кулачных боёв. А во-вторых, Марко сам рискнул и провёл обманный удар, усыпив мою бдительность. Ты смотри, деревянный, а учится быстро!

Теперь отскочил я — отдышаться. Не нокдаун, но все увидели, отхватил сиятельство. Народ заулюлюкал — бой вроде как, несмотря на мои па, всё же воспринимался равным.

Снова пляски. Дыхалка начала выбиваться. Пауз между раундами нет, устаёшь как собака. Пора было заканчивать действо. И я решился.

Эстер? Нафига мне Эстер? Что я себе блядей не найду? Да ещё таких наглых. К тому же я люблю первоисточник, зачем мне пусть и качественная, но копия?

Астрид! Не получается воспринимать её сестрёнкой, хоть тресни. Я помню, как мы построили шалаш в поле, куда сбегали из замка. Помню, как помогал ей постигать азы арифметики, которые сам год назад успешно изучил. Помнил, как она изливала душу, рассказывая, какой замечательный сын конюха, и как быть, чтобы ничего не произошло, так как она должна остаться чистой? К кому с таким идти как не к брату? Я тоже много чего ей рассказывал, чего больше никому не сказал бы. Я ПОМНЮ. Но несмотря на всё это, Рома видит в ней женщину, чужую, с которой можно, и я ничего не могу с этим поделать. Так как память у нас — носителя, а не его.

Нет, не нужна мне Эстер, не сможет она заменить Астрид. А потому я не собирался выигрывать бой. Я собирался защитить свою честь, чтобы ни одна сука не смогла сказать, что я слабый, или что на мне можно кататься, меня можно пинать и иметь в самом худшем смысле этого слова, совершенно не связанным с сексом. Я проиграю на Суде Богов, так распорядятся высшие силы, какие претензии к нам, маленьким и слабым человечкам? Ах, вы меня считаете слабаком? Ну-ну, приходите и проверьте, так ли это.

А потому, подгадав момент, я… Подставился. Открылся. И, заслуженно получив по хлебалу, отлетел в сторону.

— Стоп! — рявк Вермунда. — Рикардо, можешь вести бой?

Я смотрел мутными глазами. Ко мне порывались подбежать, то ли слуги, то ли свои отроки, но он рявкнул теперь уже мне за спину: