Громыхнула тяжелая дверь, отсекая от нас Ниру и барса, который из любопытства вертелся поблизости.

Глубокий вдооох…

— Успокойся, девочка, все должно пройти хорошо, — истолковал мое состояние, как мог, льер-Хранитель.

В центре просторного помещения с высокими сводами сверкали два ледяных алтаря, между ними примостился небольшой столик с разложенными на нем необходимыми предметами. На полу под ногами раскинулся точно инеем выведенный круг, испещренный бесчисленными линиями, формулами и морозными узорами. Даже находясь на грани паники, я не могла не признать, что магия льеров — это очень красиво.

Звук вновь открывшейся, а потом закрывшейся двери дал мне ответ на вопрос, который я даже в мыслях задать себе не решалась. Не то, что произнести вслух.

Трое замотанных в черные плащи мужчин (у женщин просто не может быть таких широких плеч!) ступали абсолютно бесшумно. Вернее, двое шли самостоятельно и стремительно, ну и еще одного за собой тащили. Не то, чтобы тот третий сопротивлялся, да и не то, чтобы силком тащили… просто сквозила в движениях пленника какая-то обреченность. А от сопровождающих такой угрозой веяло, что даже Ривел попятился.

Мне тоже сделалось не по себе.

В полном молчании, будто бы в пустой зал вошли, и никаких высокородных льеров здесь нет, замотанные вытряхнули из плаща светловолосого мужчину и швырнули его на алтарь. Сами же скользящими тенями удалились прочь из круга, но ритуального зала не покинули. Если сильно, до режущей боли напрячь глаза, можно различить у стен два неясных пятна.

Сознания порывом стылого ветра коснулось понимание. Подчиненные Эта. А мужчина, безнадежно вытянувшийся на алтаре, — это, я так понимаю, новое тело главы княжеской службы безопасности. Живое… Я болезненно сглотнула, в душе бился протест.

— Он и так приговорен к смертной казни, — обхватили плечи сильные руки. И впервые я не смогла определить, кто выступает в роли утешителя. — И поверь мне, ты не хочешь узнать, за что.

Точно? Решить я не успела. Сухие теплые губы на мгновение прижались к виску, после чего прозвучало последнее напутствие:

— Будь умницей, Ариииша. Моя льера.

Второй алтарь тоже оказался занят.

Зал словно вязким туманом заволокло. Часть меня внимательно следила за происходящим, готовая в нужный момент сыграть свою роль, а другая, которой как раз и предстояло принять судьбоносное для многих решение, впала в некую прострацию. Ей было все равно.

Марево колыхалось. Хранитель Дома Замерзшей Розы одними губами шептал слова ритуала. Их я не разбирала, зато почему-то отчетливо слышала, как беспокойно шипит за дверью Нира, как пытается усмирить и развлечь ее Элиан, как оборотень коротко рычит, обжегшись, а магиня шепчет извинения.

Я ждала всплеска холода и режущей боли внутри. Заслужила, чувствовала это. И даже хотела, потому что когда корчишься на полу не в силах даже вздохнуть нормально, мыслей о предательстве не остается. Конечно, никто не заподозрит… Момент острый, что удивительного, если маленькая глупая травница запнется?

Но Этельвин все поймет.

Простит? А может — возненавидит?

Дымка клубилась, застилая глаза. А перед внутренним взором обрывками вещего сна мелькали картинки. Сверкающий, будто бы снежный дворец… бал… и пары кружатся в танце… Я несмело улыбаюсь партнеру, льер остается серьезен и задумчив. А рядом скользят еще двое…

Из царства грез меня вырвал глухой удар и последовавший за ним хлюпающий звук. Взгляд прояснился.

Льер Ривел Дрэгон привел приговор в исполнение, вонзив в сердце так кстати виновного ритуальный нож. Повеяло холодком. Это жизнь медленно ускользала, таяла в прозрачных глазах, растворялась в тонких, немного резковатых чертах. Над приоткрывшимися губами неизвестного преступника собралось небольшое облачко, будто горячее дыхание вырвалось на мороз.

На один удар сердца мне стало страшно, вдруг и с Арлитом так сделают? Но потом в руки ткнулся серебряный кубок, и стало не до пустых переживаний. Об этом дядюшка меня не предупреждал (перестраховщик, чтоб его!), но по его взгляду стало понятно, что от меня требуется. Присела на край алтаря, рядом с женихом, и стала понемногу вливать ему в рот… интересно, что? А свободной рукой осторожно коснулась белоснежных волос.

Ясные боги, снежные духи, холодная Ладин, только бы все получилось!

Стоило братьям проглотить последнюю каплю, как над побледневшими губами Арлита стало собираться белесое облачко. Оно разрасталось, медленно обретая очертания человеческой фигуры, которая, сформировавшись полностью, покинула ставшее ей чужим тело и опустилась на пол между двумя алтарями.

Вот сейчас, еще немного…

Но так необходимого времени у Этельвина не оказалось. Не успел освобожденный дух сориентироваться в окружающем пространстве, как одновременно произошло сразу несколько событий. И ни одного приятного!

В руках дядюшки жутковато блеснул темный кругляш с серебряными символами, по виду напоминающий новенькую печать. Если бы это меня не отвлекло, уже знакомый снежный портал, закручивающийся у моего правого локтя, я бы точно заметила. А так опомнилась, только когда чья-то рука довольно грубо за этот локоть схватила!

Игнорируя творящийся на его глазах факт похищения, Ривел прокричал несколько слов, ритуалом явно непредусмотренных. Тела на алтарях конвульсивно задергались. Тени рванули в круг, Эт — к новому телу.

— Проклятый ублюдок, — выругалась в коридоре Нира и стала ломиться в дверь.

Вокруг меня уже порхали снежинки.

Нельзя это так оставлять! Набравшись сил и храбрости, я пнула похитителя локтем в живот, и в единственный миг, пока тот приходил в себя, прокричала:

— Нарекаю тебя Этельвином!

На Арлита времени не хватила, ветры портала уже несли меня прочь от полюбившегося замка. Но не думаю, что наследнику что-то угрожает…

С каждым шагом улыбка на моих губах делалась все увереннее. Длинный каменный коридор, наверное, за все свои века не смог бы припомнить столь же безумной пленницы. Или кто я теперь?

В жизни бы не подумала, что простые туфли на плоской подошве могут наделать столько шума. С эхом шаги уносились вперед небольшой процессии из пяти человек, возвещая ожидающим о нашем скором появлении. Я продолжала улыбаться. Все вдруг стало простым и понятным, а решение, принятое в один краткий миг между ритуальным залом и снежным порталом, сейчас смотрелось единственно верным. Следует поблагодарить неизвестных пока похитителей, они не позволили мне запятнать душу подлостью.

Голова вдруг стала удивительно легкой. Ни единой мысли о том, кому вдруг понадобилась ничего, по сути, собой не представляющая травница. Как и о том, что же со мной сделают дальше.

Высокая двустворчатая дверь подалась с противным скрипом. Чьи-то руки достаточно вежливо подтолкнули в спину, непрозрачно намекая, что гостью ждут внутри. Ждут? И ладно. Кто я такая, чтобы возражать?