точно и пунктуально он выполняется и своевременно докладывать мне – это ваша задача. Очень жаль, что приходится напоминать об этом!

В трубке раздались короткие гудки.

«Напыщенный индюк!» – подумал Вейланд. Несмотря на почти приятельские отношения с адмиралом и знакомство вот уже в течение двадцати лет, Оскар был уверен, что тот сожрет его с потрохами при малейшей возможности. Сожрал бы и раньше, если бы не подозревал, что кое-какие факты из его служебной биографии, не вошедшие в официальное досье, но принесшие ему очень солидную прибыль, известны Вейланду. Хо-хо! Если бы только известны! Оскар самодовольно улыбнулся. Результаты прослушки, фото– и видеоматериалы, места, даты и содержание секретных переговоров и встреч, подтвержденные письменными показаниями агентов. Все запротоколировано и хранится в надежном месте.

Вот он, Вейланд, может сковырнуть этого пучеглазого сноба в одну секунду, стоит лишь вытащить на свет это тайное досье: корыстная связь с ВПК, передача наиболее выгодных заказов в руки «своих» подрядчиков, лоббирование интересов определенных кампаний за вполне ощутимую мзду.

Ох, как общественность и пресса обожает такой поворот дел! Пожалуй, лишь чуть поменьше, чем сексуальные приключения вашингтонской верхушки. Хотя и в интимной сфере у Вейланда кое-что есть. Ведь известно, что при таком плотном контроле в сети рыбака всегда попадает и менее крупная, но не менее ценная добыча.

До открытого шантажа или угроз их отношения с Командующим, конечно, не дошли, но уже сколько раз ему, Оскару Вейланду, указывалось на его неаристократическое происхождение, отсутствие благоприятной наследственности и связей в высшем свете. «Пожалуй, закончим операцию «Клад» и я серьезно поджарю твои мозолистые пятки, а то и задницу, старый извращенец. Сам приведешь ко мне свой высший свет!» – удовлетворенный таким своим решением, полковник Вейланд поспешил в центр связи, чтобы лично принять все радиограммы и участвовать в переговорах.

Своему помощнику он бросил на выходе:

– Я на оперативной связи. Меня нет даже для Президента!

Поверх спортивного костюма Сергей натянул черную одежду одного из убитых диверсантов. «Только бы какой-нибудь свой «партизан» из-за угла не отоварил», – невесело усмехнулся про себя. Автомат и пистолет оставил свои, рацию брать не стал: с кем говорить-то, английского он все равно не знает. А вот нож на пояс повесил. Мало ли, когда пригодится. Бережно осмотрел одну из гранат, ей в его плане отводилась весьма важная роль. Только незамеченным добраться до столовой!

Враг был вынужден собрать в одном месте значительное число людей. Это меньшая забота по сравнению с попыткой контролировать весь экипаж на боевых постах, в рубках и отдельных помещениях. Сама эта группа захвата по расчетам Сергея вряд ли превышала 10–12 бойцов. Просто запереть полсотни человек в столовой они не рискнут. Вентиляция, кабельные трассы, обычные иллюминаторы – это все пути побега, причем молниеносного, которыми не преминут воспользоваться моряки. Значит, внутри охрана. Как минимум, два человека. В коридоре у входа еще один, это обязательно. Надо бы им и в конце коридора кого-нибудь выставить, да вот хватает ли людей? Кто-то остался плавсредства охранять, две-три группы по два человека разбежались по кораблю вредить и гадить; старший, который все координирует, да два трупа. Господа, лимит исчерпан!

Мы хоть и на корыте, но оно довольно большое, по-вашему ярдов сто будет. Так что работы на отведенное время у мобильных групп-двоек выше крыши. Еще и походя надо кое-какие посты нейтрализовать. Опять же, задержки. Нет, от вас помощи охранникам ждать не приходится.

Весь ваш расчет на полную неожиданность, растерянность и неспособность к какому-либо сопротивлению. А пока понемногу в себя придут, вас и след простыл. Получите, морячки, тонуще-горящий склад радиоактивных отходов.

Мы вас, для начала, трахнем вашим же способом – неожиданно. Момент отличный, любое сопротивление вы уже посчитали задавленным. Потом перейдем на старорусский способ под названием «навал». И по самые помидоры! Все, Серега. Чего тут думать, трясти надо!

Обговоренные с Корчинским пять минут истекли.

Ай да умница, Серега! Вот он, охранник, перед открытой дверью в столовую. Хорошо расположился, гад, не подступишься. А мы и не хотели! На что нам Родина пятнадцать лет назад гранату дала?! А на первом курсе военного училища в батальоне морской пехоты на практике старшина учил ею пользоваться?! Последний взгляд на часы: семь минут, секунда в секунду. Долой чеку! Раз, два… Вместо счета «три» Сергей дико заорал и швырнул гранату из-за угла коридора прямо в охранника. Этот крик тоже был с Эдиком обговорен, как определенный сигнал тем, кто в столовой. Граната взорвалась в конце своей траектории, не долетев до палубы с полметра. Шансов у внешнего охранника не было вовсе.

Теперь в этот коридор шагнул Сергей, развернулся на 180 градусов и направил ствол автомата в сторону, где еще только что прятался сам: он обязан никого из диверсантов не пропустить сейчас сюда. Взрыв гранаты не услышать было нельзя. Только вот как на него эти профи отреагируют?

Из столовой в коридор выпрыгнул Генка: башка разбита, морда лица в крови, в руках импортный автомат. Из первых пяти слов все пять были матерными. Следующие, впрочем, тоже. За его спиной в помещении уже гремел командирский бас Сердюка: он выкрикивал какие-то фамилии, отдавал приказания. Судя по тому, что в коридор не выскочил ни один человек, слушались его беспрекословно. Генка остановился рядом:

– Приказывай, командир!

– Как там? – Сергей кивнул головой в сторону столовой.

Генка понял без уточнений:

– Тем двоим внутри мы даже выстрелить не дали. Жаль вот, не уберегли обоих. – Следов сожаления и печали было меньше всего на хитрой Генкиной роже.

– Сейчас тебе вынесут пару стволов. Забаррикадируешься у входа в коридор. Никого не пропускать! Ясно?

– Понял, Серега. – Серьезный и собранный Генка Марков – это уже сама по себе примечательная картина. Однако ни на какие комментарии времени у Сергея не было. Он сделал пару шагов по коридору и, не заходя в столовую, выкрикнул:

– Дронова ко мне!

Однако когда через пару секунд увидел выходящего в коридор из столовой старшину, обругал себя за торопливость: Иван Дронов с трудом удерживался на ногах, голова и половина его лица были обмотаны разорванной на полосы и пропитавшейся кровью тельняшкой, левый глаз посинел и заплыл, из носа и из угла рта на грудь стекала кровь, сейчас уже засохшая и покрывшая кожу темно-коричневой коркой. Бледен он был необычайно. Сергей шагнул торопливо ему навстречу и взял за руку:

– Ну, что ты, Ваня, надо было лежать. Я же не знал…

– Все нормально, товарищ капитан-лейтенант. Это мы еще в каюте с гадами попытались разобраться, да вот…

Редин