не такая дверь, как у всех других, а металлическая, с засовами. Такую и гранатой не подорвать. Так что, мы с тобой, как в ДОТе сидим, – говорить он старался спокойно, уверенным тоном. – Кто же они такие, и сколько их?

– К нам в рубку ворвались трое. Все в черное одеты, с масками, рациями и автоматами. Еще ножи на поясе. – Виноградов постепенно успокаивался.

– А чего хотели? – Продолжая расспрашивать, Сергей напряженно прислушивался к тому, что происходило в коридоре.

– Я не знаю. Они молчали все время. Командир и штурман пытались… А главный бумаги облил и поджег. – Вспоминая, Степан снова разволновался, голос задрожал, на глазах выступили слезы.

– Ладно, ладно, я все понял! – Кой черт понял! Небывальщина какая-то, разбойное пиратско-бандитское диверсионное нападение на российский военный корабль посередине Баренцева моря! «Во глубине российских вод». Легче бы, наверное, поверилось во вторжение инопланетян.

«С самолета их, что ли, сбросили?» – подумал Редин, вспомнив «Орион». Не совпадало время. Не катались же они на лодочках «по глади зеркального пруда». Лодочки, лодочки… Ладно, не сейчас. Откуда и каким способом они ни появились, это были враги-убийцы. Не потенциальные, а вполне живые и наглые. К тому же, прекрасно вооруженные и наверняка неплохо подготовленные.

Сергей чутким ухом уловил движение за дверью. «Решили беглеца найти. Сюда заглянут в последнюю очередь», – подумал он. Действительно, снаружи каюта Редина выглядела, как обычная вентиляционная выгородка, каковой и была изначально, пока лет пятнадцать назад заводские умельцы по настоятельной и очень-очень «весомой» просьбе тогдашнего начальника мастерской не перекроили ее во вполне приличное жилое помещение.

«Можно пересидеть здесь какое-то время. Дверь им действительно не открыть. Но ведь и потом спокойно не выйдешь, наверняка засаду оставят. Кроме того, сейчас вломятся в другие две каюты. Ну, в одной-то никого нет: начальник СРБ сидит на вахте, на ЦДП. Но в другой каюте Леха! Хотя всегда в это время он в кают-компании поздние чаи гоняет, доминишком балуется, да видак смотрит. А если нет? Неожиданно вырваться с оружием в коридор? Ну, одного я еще смог бы застать врасплох. А если их двое? Замочат! Значит, так тоже не пойдет. Телефон…» Из рубки дежурного и кают-компании никто на звонок не отвечал. Перебирать дальше весь список абонентов Сергей не стал.

Значит, путь один. Вот он, только руку протяни, прямо над головой. В нем знакома каждая трещина и поворот, несмотря на прошедшие пару лет. Именно тогда Сергей, наконец, не выдержал: в каюте постоянно дуло из вентиляционной решетки. Засунутый в трубу ватник не намного улучшил положение. Сквозняки продолжали гулять. Сергей, позвав на помощь Генку в качестве страховщика, полез в вентиляционную шахту. Оказалось, что ее главный ствол выходит на верхнюю палубу недалеко от ходовой рубки. И делает на своем пути всего два поворота. Развернуться в нем практически невозможно, но продвигаться вперед можно без особого труда. В тот раз Сергей заткнул каждое из боковых ответвлений надежным кляпом из ветоши, а под выходную решетку на верхней палубе положил толстый лист фанеры и укрепили на болтах. С тех пор в его каюте исчезли последние напоминания о ее тяжелом вентиляционном прошлом. Вот уж где его никто не будет ждать, так это рядом с подожженной ходовой рубкой!

– Так, Степа, слушай сюда! Сейчас поможешь мне выбраться вот через эту дырку. И будешь сидеть тихо, как мышь. Пусть себе ломятся в дверь снаружи, ты в полной безопасности. Откроешь, лишь когда мой голос снаружи узнаешь. Никаких «если…»! Вот тебе отвертка, быстренько снимай решетку, я пока переоденусь.

Натянуть кроссовки было секундным делом. С кровати Сергей снял простыню и обернул ею АКМ, чтобы не гремел в трубе. К этому времени снятую решетку Виноградов уже опустил на пол.

– Подставляй плечи. Потом встанешь на стул и засунешь в трубу вытянутые руки, чтобы я мог от них отталкиваться.

Создаваемого им шума Сергей не боялся: постоянное поскрипывание раскачиваемого корабля, завывание ветра за бортом, удары волн о корпус создавали такой шумовой фон, что безопасно было бы и чечетку сбацать. Поэтому же он не церемонился с решеткой на выходе: вышиб ее несколькими ударами и вылез на крыло верхней палубы.

Ходовая рубка горела, но ни одного человека вокруг не было видно. Не знать о пожаре на корабле не могли, значит, случилось что-то более зловещее. Освободив автомат от простыни, Сергей скользнул по трапу вниз. И тут же на площадке наткнулся на Веригина. Тело командира по переборке сползло на палубу, и теперь в неестественности его положения было что-то страшное. Широко раскрытые глаза были такими остекленевшими, что ни малейшего сомнения в смерти офицера у Редина не возникло. Он не стал даже проверять пульс. Убийцы где-то в двух шагах, за поворотом коридора. Сергей отступил на шаг в сторону. Они не пойдут к горящей рубке. Значит, станут спускаться вниз по трапу после того, как пересекут площадку. Это и будет его мгновение. Переведя автомат в положение стрельбы очередями, он превратился в слух.

Из тупикового коридорчика почти одновременно показались двое в черных костюмах и масках, но, вместо того, чтобы идти к трапу, наклонились над телом Веригина и попытались поднять его. Один находился спиной, другой вполоборота к Сергею, на расстоянии двух шагов. Без малейших колебаний Редин нажал на курок и повел стволом АКМ со спины одного в бок другого. Он даже успел удивиться собственному хладнокровию: взгляд отмечал появляющиеся в телах разрывы от пуль, слух автоматически фиксировал длину очереди, а в мозгу уже сформировалась мысль о том, что надо будет выстрелить обоим в голову на случай, если под одеждой у них защитные жилеты.

Палец отпустил курок, грохот стих. Одного десантника отбросило к поручням трапа, а второй навалился на тело командира. Рука Сергея скользнула за пояс и появилась обратно, сжимая рукоятку пистолета. Большой палец опустил предохранитель, а левая рука передернула затвор, послав патрон в патронник. Сергей сделал шаг вперед. Колебаний опять не было. Одному из бандитов пуля вошла в затылок, другому – в висок. Теперь уверенность в своей скоротечной победе стала стопроцентной.

Быстро пройдя по коридору к своей каюте, Сергей постучал и громко сказал:

– Виноградов, открывай, свои!

Даже перед каютой он стоял лицом в сторону входа в коридор, направив туда же ствол автомата, висящего на ремне через плечо. Если десантники, находящиеся в других местах, услышали выстрелы, заподозрили что-то неладное и появятся с проверкой, он был готов их встретить. В то же время боковым зрением Сергей видел распахнутые двери двух других кают. С облегчением он