Иалина остановилась посреди небольшого, но опрятного кабинета, который хорошо освещался через высокое стрельчатое окно. На полках здесь стояли старинные книги. На стене висело полотнище со знаком Единого: глаз в обрамлении потоков воды. На крохотном, по сравнению с тем, что стоял в кабинете Немарра, столе царил показательный порядок. Оттого все те проявления страсти, что отец Мерред позволил себе раньше, выглядели странными. Уж при такой-то строгости, в которой он содержал комнату.

Щёлкнул замок, заставив вздрогнуть. Но так даже лучше: удастся избежать случайных, а потому крайне нежелательных визитов.

– Простите, – спохватилась Иалина и повернулась к Мерреду. – Я назвала вас «ваше преподобие». А ведь вы уже ваше преосвященство. К этому сложно привыкнуть.

– Ничего страшного. – Он улыбнулся, опуская ключи в карман свободного одеяния. – Мне самому ещё надо осознать. Видите, я даже не тороплюсь перебираться в королевский замок. Здесь как-то привычнее.

Он обвёл кабинет взмахом руки. Подошёл медленно, постоял немного рядом, словно размышляя над чем-то. Даже в груди замерло на миг от ожидания и попыток предугадать следующее его движение. Но отец Мерред прошёл дальше и опёрся на край стола.

– Всё равно. Позвольте поздравить вас с новым саном. Хотя к этому привели такие страшные события…

– Вы правы. Но, несмотря ни на что, я должен продолжать своё служение. Разве не об этом вы говорили мне в нашу последнюю встречу? – Он мягко улыбнулся, беспрестанно обводя лицо Иалины взглядом. – Так о чём вы хотели поговорить со мной, мадемуазель?

– Об Анри де Леварье. – Иалина осторожно посмотрела на него чуть исподлобья. – Я понимаю, о нём сейчас так много говорят. И обвиняют его. Но я совершенно уверена, что он не виноват!

– Не мне поручено судить вашего родственника, мадемуазель, – сразу разгадал суть её просьбы Верховный. – Я только привожу в исполнение приговор, если нужно выжечь дракона. А если речь идёт о казни…

– Разве вашего одобрения не спросят? – Она подошла ближе. – Я думала…

– Спросят. Но это просто формальность. – Мерред развёл руками. – А дальше от меня потребуется только присутствовать на… казни. Мне очень жаль.

Но тон, каким произнёс это отец Мерред, вполне красноречиво говорил, что ему всё равно. Пусть он служитель Единого, слуга бога, который должен нести свет и добро, а судьба виконта совсем его не волновала. И ни капли сострадания не рождалось в его душе. Возможно, он и правда винил его во всём, что случилось. В смерти братьев и наставника.

– Но он не виноват! Неужели нельзя вразумить тех, кто будет выносить ему приговор? – От ясного понимания того, какая участь ждёт Анри, если не удастся ему помочь, на глаза навернулись самые настоящие слёзы.

– Без доказательств обратного, боюсь, вам никто не поверит. И мне тоже. – Верховный отошёл от стола, похоже намереваясь закончить аудиенцию.

Иалина сделала ещё шаг к нему, остановила, уперевшись ладонью в грудь. На миг она прислушалась к себе: не почувствует ли что-нибудь, когда он так близко? Но никакие струны таких острых теперь ощущений не шелохнулись. Может, это всё ошибка и Немарр неправ в своих догадках? Может, она всё равно неспособна узнать, где Источник, даже если удастся окончательно окрутить Мерреда? Ведь он сейчас снова выглядел таким неприступным и уверенным в себе. Словно гранитный столп, врытый в землю.

– Прошу вас, – шепнула она проникновенно, поднимая на него взгляд. – Поговорите с ними. Вы же теперь вхожи к королю! Я понимаю, что совсем спасти его никто не в силах. Ведь обращение было. Но от смерти, ваше преосвященство… Я не знаю, что мне сделать, чтобы…

– Успокойтесь, Иалина. – Мерред накрыл её ладонь своей, прижимая к груди крепче. И она явно ощутила что-то. Как будто прохладу.

– Я не хотела бы пользоваться нашим с вами знакомством. И уповать на вашу симпатию… Но когда я вижу, что даже дядя бессилен…

Она подалась вперёд и ткнулась лицом в плечо Верховного. Он выпрямился, словно палку проглотил, и тихо сглотнул. Его дыхание стало осторожным, затаённым, а вот сердце мгновенно забилось чаще. Иалина вдохнула запах благовоний, которыми пропиталось его одеяние, и провела рукой вдоль пуговиц, к вороту. Отец Мерред стиснул пальцами её локоть. Почти до боли, словно хотел отрезвить.

– Мадемуазель, – проговорил он. – Я попытаюсь. Обещаю. Если вы так уверены в невиновности виконта…

– Я совершенно в том уверена. Он не мог.

Иалина подняла к нему лицо. Серые глаза жреца смотрели так тревожно. В них билось такое невероятное смятение, что она невольно прониклась им. Захотелось избавить его от всех сомнений. Захотелось увидеть на его лице решимость попрать все выстроенные им же запреты, как это делал… Немарр? Иалина провела большим пальцем по его подбородку, и Мерред поймал её запястье, останавливая. И показалось – отстранится, удержится под колпаком правил и обетов. Но он вдруг нахмурился, и промелькнул в его взоре, твёрдой линии губ тот самый проблеск.

Он положил руку Иалины себе на плечо и, склонившись, поцеловал её. Сначала легко, словно пробуя на вкус вино и решая, нравится ли ему. Но с каждым мигом его губы льнули всё сильнее, всё крепче он прижимал девушку к себе, обхватив за талию. Ощутимая прохлада, от которой в голове будто что-то прояснялось, поползла по телу. И вдруг – всё оборвалось. Мерред отшатнулся.

Иалина открыла глаза и сжала пульсирующие от поцелуя губы.

– Простите, – шепнула.

Сейчас нужно дать ему почувствовать, что она виновата в том, что случилось. Чтобы он не корил себя. Но, похоже, эта уловка не удалась.

– Нет, я сам не должен был. – Он провёл ладонью по лицу, но в голосе не слышалось раскаяния, только спокойное осознание того, что он сделал. – Я попытаюсь поговорить с его величеством. У меня как раз завтра встреча с ним. И я обязательно коснусь этого вопроса.

– Спасибо. – Иалина так и замерла, схватившись за сползшую с плеча шаль, не зная, что ей сейчас делать: остаться на месте или спешно уходить. – Но как я узнаю о том, что сказал вам его величество? Вы отправите мне письмо? Я умру от ожидания, ваше преосвященство!

Мерред медленно развернулся к ней, всё ещё часто и глубоко дыша. На щеках его загорелся лихорадочный румянец. И смотрел он так, будто в следующий миг ему предстоит броситься с самого высокого пинакля храма.

– Скажите, вы пришли только ради того, чтобы попросить за виконта? – Он бездумно провёл пальцами по ряду пуговиц на своём одеянии. – Отвечайте, Иалина.

– Простите меня, – вместо ответа снова извинилась она, пытаясь на ходу придумать, что сказать правильнее.

– Только из-за него? – Жрец снова подошёл. – Скажите мне, что всё придумал я сам. Что всё, что я вижу в вас, – только плод моих фантазий. И то, что пытаюсь услышать в ваших словах, – тоже.

– Всё, что я могу вам сказать, сделает только хуже. Для вас и для меня, ваше преосвященство. Но я пришла не только ради Анри. Будь моя воля, я была бы рядом гораздо чаще. – Иалина перевела дух. В голове явственно кружило от того, что она говорила. – Но на то нет моей воли. И вашей, боюсь, тоже.