— Пока не случилось, но через два дня в Ростоке полыхнёт вспышка какой-то опасной заразы. Её нужно предотвратить.

— Можно привлечь Медею, хотя, конечно, её развитие пока оставляет желать лучшего.

— Эмма может быть полезна, — соглашаюсь я, — но нам нужен кто-то более опытный. Точно, — щёлкаю пальцами, — Парацельс!

Этот болгарин как раз специализируется на идентификации болезней и разработке соответствующего лекарства. Плюс, он мне в некотором смысле должен, учитывая количество экипировки, которые мы отдали ему даром в наш прошлый визит.

— Можешь не отвечать, если не хочешь, — внезапно произносит Ребекка, — но порой у меня складывается впечатление, что ты знаешь грядущие события наперёд. До того, как они случатся.

— Только некоторые.

— Как Шелли? — с интересом уточняет Девора.

— Не совсем. Это не связано с предвидением.

— Понятно. Мне связаться с Парацельсом?

— Да. Нужно добиться его участия. Скажи, что после этого мы будем квиты. По времени спишемся отдельно.

— Хорошо. А ты?

— Попробую убедить Гарма принять мою помощь.

Ведь этот упёртый баран вполне может упереться рогом на ровном месте.

Уже через минуту смотрю на рыжебородую физиономию скандинава.

— Слушай, у меня есть информация, что в ближайшее время в Ростоке может начаться настоящее дерьмо. Эпидемия. Потери будут колоссальные.

Видар меняется на глазах, становясь серьёзным и собранным.

— С чего ты это взял? У нас тут всё спокойно.

— Спокойно пока, а через два дня город будет завален трупами, так что хоронить будет некому. Я пока не знаю всех деталей, но источник надёжный.

— И что ты предлагаешь? Поднять тревогу, объявить карантин? Это вызовет только панику и хаос.

— Нет, наоборот. Веди себя как обычно, но будь настороже. Нужно присмотреться к подозрительным личностям, если такие недавно появились на вашей территории. А я пока тихо прибуду в Росток на экскурсию, осмотрюсь, съем пару сосисок с капустой.

— Они в Баварии, придурок, — беззлобно огрызается Гарм.

— Как скажешь. В любом случае, я хочу схватить ту гниду с поличным.

— А с чего ты взял, что я позволю тебе хозяйничать на моей территории, а, Егерь? Не зазнался ли ты часом? Если у нас проблемы, мы способны сами их решить, — рыкает скандинав.

— Боже, Гарм, вытащи голову из задницы. Ты действительно готов потерять свою крупнейшую факторию из-за самоуверенности? Забыл уже, что творилось в Хедеморе?

— Нет… Я помню, кто спас наш бекон. Ладно, допустим, — ворчливо отзывается собеседник, — но учти, если ты намерен действовать на моей земле, я должен быть в курсе происходящего.

— Да-да, — отмахиваюсь я. — Не вздумай болтать об этом даже приближённым, ясно? Если противник почует неладное, он затаится и ударит в иное время и в ином месте.

— Я похож на идиота? — раздражённо цедит Видар. — Уж об этом можешь не беспокоиться.

Не буду отвечать на риторические вопросы, тем более мой ответ ему не понравится.

Экран гаснет, а я направляюсь к Телепортариуму. Брать с собой отряд бессмысленно. Слишком заметные. Я же попробую замаскироваться с помощью Кокона иллюзий.

Пока буду заниматься этим, остальные бойцы должны дожать Львов, оставив только их центральный форпост. Там обитают… По крайней мере, раньше обитали представители Консорциума, поэтому без меня соваться в это место не стоит.

Пока иду быстрым шагом по городу, вспоминаю всё, что узнал про Росток. До Сопряжения был достаточно крупным городом. Численность почти двести тысяч человек. Однако после краха цивилизации, он стал прибежищем сильных тварей, если быть точным, пары Супернов. Примечательно то, что в какой-то момент они свалили, направившись в Гамбург. Череда произведённых ими разрушений протянулась через весь север Германии.

После ухода Нов Евроальянс всерьёз взялся за руины Ростока, чтобы быстрыми темпами превратить его в крупную факторию, и им это удалось. Выжившие стекались с окрестных земель десятками.

Часть этой информации собрала для меня Девора, остальным поделился Гарм.

Мне приходится совершить три прыжка, чтобы добраться до цели.

Ну что, пора искать иголку в стоге сена.

Глава 32

Я делаю шаг из Телепортариума и оказываюсь на одной из площадей Ростока. Несмотря на то, что город пережил Сопряжение и нашествие монстров, жизнь здесь кипит. Люди спешат по своим делам, торговцы зазывают покупателей, в воздухе витают запахи еды и дыма от горящих костров. Однако следы былых разрушений всё ещё видны — обрушенные здания, выбоины от когтей и клыков на стенах, парочка обугленных остовов машин, которые поленились оттащить за черту города.

На миг меня охватывает странное чувство. Словно я уже бывал здесь раньше, в другой жизни. Воспоминания о днях до Сопряжения всколыхнулись где-то в глубине сознания, но я отмахиваюсь от них. Нет времени на сентиментальность, я здесь по делу.

Благодаря Кокону иллюзий я сейчас выгляжу как обычный непримечательный человек, а из-за Анонимности самые любопытные будут вынуждены остаться не у дел. Оглядываюсь по сторонам, привычно оценивая обстановку. Люди, снующие мимо, погружены в свои заботы. Никто не обращает на меня особого внимания, пока я пробираюсь по улицам к месту встречи с Парацельсом.

Гарм обеспечил мне доступ в периметр Ростока и поделился информацией о том, что касается его местного офицера. Винченцо «Жало» Альфьери управляет этой факторией.

Вот и он — высокий худощавый мужчина с орлиным профилем, одетый в доспех с символом Евроальянса на груди. Он стоит на ступенях ратуши и раздаёт указания своим подчинённым. Жестикулирует резко, отрывисто, будто дирижирует оркестром. Итальянская кровь, ничего не попишешь.

Я устраиваюсь на скамейке в скверике неподалёку, делая вид, что читаю потрёпанную книгу. Краем глаза слежу за Винченцо. Тот явно чем-то недоволен — то и дело взмахивает руками, его голос становится всё громче. До меня долетают обрывки фраз: «…не потерплю разгильдяйства, дерьма куски!», «…за каждый промах будете отвечать своей шкурой!».

Мысленно хмыкаю. Судя по всему, этот Винченцо тот ещё самодур. Надо будет присмотреться к нему повнимательнее. Люди с таким характером частенько становятся источником проблем.

Краем уха улавливаю какой-то шум и оборачиваюсь. На площадь вываливается двойка подвыпивших мужиков, горланя похабные песни. Один из них, здоровенный детина с обвислыми усами, пристаёт к молодой женщине, пытаясь облапать её за задницу.

Внутри шевелится глухое раздражение. Уже собираюсь подняться и вмешаться, но тут Винченцо резко разворачивается и в два шага оказывается рядом с пьянчугами.

— Прекратить балаган! — рявкает он, сверля их взглядом. — Вы