Девушка очень сомневалась, что тот же Тир займется раскопками остатков Великого Древа и спасением наработок Мрии. А иначе помочь дриадам никак нельзя.

Селение просто исчезнет.

И в этом тоже виновата Летисия.

К горлу подступил комок, и хотелось плакать. Шаг, еще один… А может, просто направиться к выходу из Леса? Выйти за пределы селения, закрыть глаза, и пусть ее съест любое проснувшееся после зимы растение.

— Подавится, — чуть слышно шепнул над ухом насмешливый голос Дина.

Летти вздрогнула, оглянулась.

— Ты вслух говорила, — тихонько пояснил парень. — Не громко, но вслух. И скажи спасибо, что дядя этого не слышал.

— Почему? — хлюпнула носом юная путешественница.

Он пожал плечами:

— Сражаться надо до последнего. Еще неизвестно, мертв ли эльф. В конце концов, с ним могли переместиться юварки. А станция… Ну, станция. Ну, кынсы. Может, Тир все понапутал… А вообще, давно пора спать. Пошли, утром разберемся, что дальше делать. Вон, дядя уже далеко ушел.

— А…

— А по остальным пунктам твоей виновности во всех существующих проблемах, в том числе и последней войне, произошедшей более трехсот лет назад, мы опять же поговорим с утра. Когда я высплюсь и смогу нормально реагировать на происходящее.

Когда племянники, наконец, догнали Рэя, старший Шер только отмахнулся от них:

— Идите спать, мне надо с делами закончить.

— Давно меня так не посылали, — вздохнул Дин. — Я уже, можно сказать, даже забыл, какое это приятное чувство… Ладно, пошли.

Дома, в комнате у Летисии, ее брат плюхнулся на застеленную пушистым покрывалом кровать девушки и сладко потянулся:

— Так, пока у нас есть пара минут, пока дядя не вернулся. Рассказывай.

— Что? — подняла на него печальные глаза дриада. Никого из мам пока что еще не было дома, все были заняты размещением нежданых гостей, и Летти пока не понимала, о чем еще можно рассказывать.

— Вот о всем, о чем раньше не рассказала. Станция, Олег, Матей… Как ты, в конце концов, туда попала? Как у юварок оказалась? Все рассказывай… Что за?.. — Дин подскочил на кровати: покрывало недовольно дергалось и пыталось уползти в сторону.

Перепуганный слуа кубарем скатился на пол, в руке у парня блеснул нож, а темный плед обиженной каплей стек с кровати и, подмигнув голубым глазом, печально сформировался в пушистый шар.

— Мяу! — радостно взвизгнула Летисия. У нее в очередной раз вылетело из головы, что она про кого-то забыла.

Дин скривился и поковырялся пальцем в ухе:

— Я ж так оглохну!

Но девушке было не до него. Подхватив заглота на руки, Летти счастливо прижала его к груди:

— Мяу, хороший мой. Я так по тебе соскучилась!

Рядом насмешливо фыркнул Дин, но счастливая дриада не обратила на это никакого внимания.

— Мяу, хороший…

Слуа шагнул к девушке, помотал рукой перед ее лицом:

— Эй, ты ничего не забыла?

— Мяу, мой милый… А?! Что?!

Юноша вздохнул:

— Ты только что хотела мне рассказать про станцию и все остальное.

Счастливая Летти кивнула:

— Да, конечно. Понимаешь, мы с Элиашем попали к Олегу в первый раз, когда ушли от вудашей и…

— Так, стоп. Давай по порядку и с самого начала. Кто такие вудаши? И вообще, как ты с Элиашем пересеклась? Он же эльф. Он сюда пришел?

Девушка поморщилась:

— Нет, все началось с того, что на меня кинулся жряк… Я пыталась от него сбежать и случайно прошла через портал… Сама не заметила, как…

История, как ни крути, получалась длинная. Летти присела на край кровати, Дин опустился рядом, и девушка, поглаживая сладко прищурившегося заглота, начала рассказывать. О вудашах и кынсах, о ламхигинидуре и об Олеге, о юварках и Арсенале, и даже о том, как путешественникам пришлось сбежать из дриадского Леса после возвращения из путешествия…

— До весны мы прожили у юварок, — тихо продолжала девушка. Рука медленно скользила по мягкой шерсти заглота, а тот только что не мурчал.

Дин слушал молча, даже вопросов никаких не задавал, а Летти все рассказывала. История получалась долгой, но изменить что бы то ни было уже не получалось. Отзвучали последние слова, и дриада замолчала. Дин задумчиво закусил губу, а потом вздохнул:

— Все с вами ясно… Ладно, ложись спи, утром будем думать, что делать дальше.

И парень тихонько выскользнул из комнаты, созданной внутри дерева. Летти разжала руки, и заглот мягкой кляксой плюхнулся на пол, а сама девушка медленно опустилась на кровать.

Сколько она так пролежала, дриада не знала: сон совершенно не шел, а в голове все кружился один и тот же вопрос: что с Элиашем и Олегом? И ответа на них не было…

Дриада повернулась на бок: заглот, растекшийся неопрятной пушистой кляксой, косил на нее голубым глазом и, кажется, спать тоже не собирался.

— Вот что мне делать, Мяу? — жалобным шепотом поинтересовалась путешественница.

Голубой глаз подмигнул и рядом с ним проявился второй. Кажется, поставленный вопрос очень заинтересовал заглота. А Летти продолжила развивать мысль:

— Про Элиаша у меня просто вылетело из головы. Что с ним и как он, жив ли вообще, я эти три дня просто не задумывалась… А тут еще неизвестно что случилось с Олегом и Матеем… Вот что мне теперь делать? — голос она старательно не повышала, памятуя, что, кроме нее, в доме полно других жильцов: и слуа, и три мамы вполне могли уже отойти ко сну, и лишняя болтовня им бы только мешала.

— Погоф-ф-ворить? — чуть слышно мурлыкнул заглот.

Девушка так давно не слышала, чтобы зверек что-то говорил, что аж на месте подскочила.

— С кем?

— С ним-фи?

— Как?! Они далеко!

Летти на миг представила, как это выглядит со стороны: ночь, темная комната, и она, разговаривающая со зверем, который по определению не может иметь никакого разума, и тихо хихикнула. Несмотря на весь ужас ситуации — так и неясно, что с Элиашем, Матеем и Олегом — картинка получалась смешная.

— Портаф-флы?

Летти охнула. Ну как она могла забыть, что заглот способен их находить?! Только и надо, что собраться и отправиться на поиски и… И что? Кто ее отпустит? Наверняка родственники — и старые, и новые — будут против того, чтобы она куда бы то ни было шла. Стало быть, с утра ее никто не отпустит. Значит… Значит, надо идти сейчас.

Девушка решительно встала с кровати.

— Пошли, Мяу? — и, не дожидаясь ответа, подхватила заглота на руки.

Впрочем, отвечать тот и не собирался: обмяк и, прикрыв глаза, растекся довольным ковриком у нее на руках.