— Ли Ляньхуа! Скорей вставай, кто-то незаметно вырубил Хэ Чжана, ты можешь его спасти?

Ли Ляньхуа был потрясён — взаправду потрясён: среди “Четверых тигров с серебряными копьями” Хэ Чжан был первым по боевому мастерству, много лет прослужил под началом “Неподкупных Бу и Хуа”, имел богатый опыт в расследовании преступлений и обладал дальновидностью, кроме того, по природе был серьёзным и хладнокровным, подозрительным, но не любопытным — как кто-то сумел незаметно навредить ему? Убийца, затаившийся в крепости семьи Ма… явно обладает куда большими способностями, чем он думал…

— Что случилось с Хэ Чжаном?

Ван Чжун схватил его, выдернув из постели, стремительно промчался по крепости, не обращая внимания на косые взгляды, и швырнул в комнату Хэ Чжана.

— Мы с ним полночи поодиночке патрулировали крепость, а утром я осматривал сад и вдруг увидел, что он лежит на земле, весь горячий, глаза ещё были открыты, но говорить уже не мог.

Ли Ляньхуа дотронулся до Хэ Чжана.

— Ван Чжун! Выйди вон! — Ван Чжун оторопел, Ли Ляньхуа же поджал губы. — Вон!

Ван Чжун ещё не успел осознать, почему уже оказался за дверями, как услышал, что Ли Ляньхуа с грохотом закрыл двери и окна, запершись с Хэ Чжаном в комнате.

С холодным выражением лица Ли Ляньхуа и правда был похож на главу ордена. Ван Чжун обалдело застыл под дверями, в голове у него какое-то время было совершенно пусто, как вдруг он сообразил, что не знает, зачем Ли Ляньхуа выгнал его из комнаты, и уже поднял руку, чтобы толкнуть дверь, но почему-то не решился. Ли Ляньхуа, по словам Хэ Чжана — мнимый чудесный целитель, так всё-таки может он спасти человека или нет? Зачем он выгнал его — неужели потому, что ему запрещено рассказывать о своём искусстве врачевания? Может, правда существует такая секретная техника, которую нельзя видеть другим?

Двери были плотно закрыты. Изнутри не доносилось ни звука.

Глава 33. Однорукий призрак

Через время, которого хватило бы на чашечку чая, двери в комнату открылись. Ван Чжун заглянул внутрь и увидел, что к лицу Хэ Чжана возвращается краска, Ли Ляньхуа же торопливо собирал серебряные иглы и какие-то склянки. Ван Чжун был по природе человек бесхитростный, сейчас же в его душу закрались сомнения: в комнате нет питьевой воды, неужели лекарства из всех этих склянок применяются наружно? Но ведь Хэ Чжан не ранен! Мысль мелькнула и исчезла.

— Как саньгэ? — спросил он.

— Это отравление редким ядом, — вздохнул Ли Ляньхуа.

— Да что же это за яд? — не удержался Ван Чжун.

Ли Ляньхуа однако сменил тему.

— Течение крови и ци уже восстановлено, но они ещё не полностью очистились от яда. Может потребоваться несколько дней, прежде чем он очнётся.

— Кто посмел! — заскрежетал зубами Ван Чжун. — Да ещё сумел свалить саньгэ! Не верю я, что в крепости семьи Ма завёлся призрак!

— Господин Хэ не напрасно пострадал, — медленно проговорил Ли Ляньхуа, указав на палец Хэ Чжана. — По крайней мере, мы теперь знаем, что людей убивал не призрак Лю Жуцзина.

Ван Чжун пригляделся: на мизинце правой руки Хэ Чжана виднелся крохотный след укуса, почти незаметный, словно след от натянутой нити.

— Что это?

— Не знаю. — На лице Ли Ляньхуа было написано такое же недоумение.

— Похоже на… — заговорил Ван Чжун после долгого разглядывания. — След укуса какого-то насекомого или мелкого зверька.

— У героя Вана острый глаз, — радостно похвалил Ли Ляньхуа.

Ван Чжун наморщил лоб, он никогда не был силён в размышлениях.

— Неужели это какое-то редкое насекомое убивает людей в крепости семьи Ма? — после долгих раздумий наконец заговорил он. — И никто не хочет истребить весь род Ма, а это лишь случайные смерти от укуса ядовитого насекомого — и только?

— Это… это… — заговорил Ли Ляньхуа. — Герой Ван не совсем прав, вчера мы с вами видели, как кто-то выпустил стрелу в Ма Сюциня. Если супруги Ма умерли от укуса ядовитого насекомого, то разве могло насекомое выпустить стрелу?

— Не силён я в загадках, — горько усмехнулся Ван Чжун. — Саньгэ без сознания, не знаю, что и делать. Ученики Ма Хуана тупы как ослы, боюсь, ещё хуже меня. Видимо, придётся просить господина Бицю из “Фобибайши” приехать сюда.

Ли Ляньхуа однако словно не слышал его подавленные речи.

— Герой Ван, вы видели в этой крепости очень больших летающих насекомых?

— Разве что пару мотыльков, — покачал головой Ван Чжун.

Ли Ляньхуа бросил взгляд на ранку на пальце Хэ Чжана.

— Хотя след укуса крохотный, но раз оно смогло обхватить зубами мизинец, голова у него должна быть, по меньшей мере, больше пальца, так что это не может быть мелкое насекомое. Тварь укусила господина Хэ за палец, значит, если она не летает и господин Хэ не полз по земле, то кто-то… кто-то поднёс её к руке господина Хэ.

— Разумно, — хлопнул себя по бедру Ван Чжун.

Ли Ляньхуа покосился на него.

— Случалось ли вам видеть здесь огромных летающих насекомых, способных укусить человека?

Ван Чжун помотал головой.

— Саньгэ уже подумал об этом, когда запирал крепость, и расспросил домоправителя, нет ли тут каких странных растений или ядовитых тварей, опасных для человека. — Помолчав, он добавил в недоумении: — Кто-то с помощью ядовитого гада отравил хозяина крепости и его супругу, отрубил руку эргэ и Ма Хуану, совершил покушение на Ма Сюциня — всё это очень странно. Кто в крепости так искусен в боевом мастерстве, чтобы отрубить руку Лю Жуцзину? Кто сумел вырастить ядовитую тварь так, что даже духи не знали и демоны не почуяли? Зачем после отравления отрубать руку? И кому понадобилось убивать Ма Сюциня? Хотя и говорят, что после смерти Ма Хуана мальчишка станет хозяином крепости, но сейчас его убийство не принесёт выгоды преступнику. Убийство четырёх человек — слишком зверское злодейство, если Ма Сюцинь умрёт, кто бы ни занял место хозяина крепости — будет под подозрением, неужели преступник не подумал об этом? Тем более, мальчик слабоумный, какая польза в его смерти?

Ли Ляньхуа страдальчески нахмурился.

— Герой Ван очень умён и дальновиден, если уж вы не понимаете, то мне тем более не понять.

Видя, что состояние Хэ Чжана улучшается, оба перевели дух.

— Саньгэ говорит, что вы морочите всем головы, но я вижу, что это не так, — вдруг сказал Ван Чжун.

— Что вы, что вы, — стыдливо отозвался Ли Ляньхуа.

К этому часу уже рассвело, и поднявшееся солнце ласково осветило пышную зелень за окном, в которой