Вкомнате с моментаее бегстваничего не изменилось,если кто-тосюда и заходил,то оставил всена своих местах.Сейчас ее задачакак можно дольшене привлекатьк себе внимания,не включатьсвет, не шуметь.На цыпочкахМарта прошлак окну, плотнозанавесилашторы и подхватиласо спинки стуладомашний халати так же, нацыпочках, направиласьв душ.

Марталюбила горячуюводу. С тех поркак алкогольстал для неетабу, не былодругого, болееэффективногои безопасного,способа дляснятия напряжения,чем ванна. А ейсейчас простожизненно необходиморасслабиться,хоть ненадолго...

Изванной Мартавышла спустячас. Вопрекиожиданиям,напряжениеникуда не делось,как не деласьникуда и внутренняядрожь, не покидающаяее в последнеевремя ни насекунду. Комнататонула в темноте.На ходу запахиваяполы халата,Марта нашарилавыключательи едва не вскрикнулаот испуга, когдауслышала ехидное:

—...Слегким паром!

Арсений,живой и на первыйвзгляд невредимый,сидел в креслеспиной к окну.Он смотрел наМарту внимательнои вместе с темнасмешливо.Грим чернойтенью лежалу его ног.

— Яже просил тебяоставатьсяс Лысым. — В егоголосе не былоупрека, тольколишь констатацияфакта. — Почемуты уехала, Марта?

Онатяжело вздохнула,присела накраешек кровати.Теперь их глазаоказались наодном уровне,и никто не могпомешать ейувидеть глубокиетени, превратившиеего лицо вравнодушнуюмаску.

— Ая тоже просила.Я просила Лысого,чтобы он передалтебе, что мнебольше не нужнатвоя помощь,— сказала она,не в силах отвестивзгляд от этоголица маски.

—Лысыйпередал. — Уголкигуб дрогнулив слабой попыткеулыбнуться,но улыбки таки не получилось.

— Втаком случае,что ты здесьделаешь, Арсений?

— Снедавних поря здесь живу.

— Вмоей комнате?

— Такскладываютсяобстоятельства.— Он пожал плечами,и Грим согласнорыкнул. — Тебяедва не убилив этом доме,Марта. Ты ужезабыла?

— Тебятоже.

— Язнаю, ради чегорискую, а тызнаешь, какуюцену придетсязаплатить, есличто-то пойдетне по плану? —Он говорилстранное. Мартане понимала,и от этогонепониманияв душе поднималасьобида.

— Уменя нет никакогоплана.

— Нет?— Арсений подалсявперед. Теперьуже он изучалее лицо. И чтобывыдержать егопристальныйвзгляд, Мартепришлось собратьв кулак всюсвою волю. —Хочешь сказать,что ты действуешьпо наитию? Хочешьсказать, чтоты не понимаешь,чем все этоможет закончиться?

— Японимаю. — Онизменился. Какмог человектак изменитьсявсего за одиндень? Нет, онане берет в расчетпрошлую ночь— прошлую ночьвообще лучшепобыстреевычеркнутьиз памяти, — новедь должныже быть какие-топричины! — Японимаю, чемэто закончится.Ты сейчас встанешьи уйдешь к себе,а завтра уедешьиз поместья.

— Даладно! — Оннасмешливопокачал головой.— Ты, в самомделе, веришь,что я тебяпослушаюсь?Я уже все решил,Марта.

Глупый...Глупый и отчаянный.Он думает, чтосумеет ее защитить,думает, что онадостойна егозащиты. А единственное,чего она достойна,— это презрения.Марта крепкозажмурилась,собираясь ссилами. Пустьлучше так. Пустьон узнает всюправду, пустьвозненавидитее, но уйдет иостанется жив.Она уже дваждыедва не сталапричиной егосмерти. Большетакое не повторится.Она тоже ужевсе решила.

—Арсений,я должна тебесказать... — Словапричиняли больедва ли не болеесильную, чемего враз заледеневшийвзгляд. — Тебенет нуждыприсматриватьза мной. Послетого, что я тебескажу, ты и незахочешь...

Онмолчал, ждалпродолжения,а продолжитьне было сил.

— Этоя во всем виновата.

— Да?А в чем именно?— Арсений оставалсяспокоен, нопальцы его ссилой сжалиподлокотникикресла.

— Втом, что ты едване умер, в том,что два месяцапровел в коме,а потом сталвот таким... Этовсе из-за меня.- Сейчас главное— не останавливаться,не делать себеникаких поблажек.— Макс считал,что я побоюсь,не прыгну, а япрыгнула. Я нехотела, не думала,что там, внизу,кто-то есть.Если бы я знала...Нужно былоотвезти тебяв больницу, номы испугались.Макс вызвал«Скорую» ужепо пути... — Таквсе бессвязнои путано. Он непоймет...

— Попути куда? —Голос Арсениязвучал глухо,но ни удивления,ни злости в немне было.

— Попути домой. Тыне о том сейчас!Это из-за меняты чуть не погибпять лет назад...Мы оставилитебя там умирать.Ты был без сознания,истекал кровью,а мы сбежали.

— Явыжил.

— Да,ты выжил, нокакой ценой...

— Аты? Какую ценузаплатила ты,Марта? — Он смотрелна нее тяжелым,немигающимвзглядом, и отэтого взглядасердце покрывалосьледяной коркой.

— Яничего не заплатила.— Все-таки онанаша в себесилы сказатьправду. — У меняне хватилорешимости. Япросто жила,каждую секундусвоей жизнизная, что тебябольше нет.

— Яесть.

— Отом, что ты есть,я узнала толькосегодня, увиделафотографиив кабинетеЛысого, онрассказал...

— Тыне знала?

— Натасказала, чтоты умер. Этоона оплачивалатвое пребываниев больнице, отвоем состояниия узнавалатолько от нее.Кома, кома... никакойнадежды навыздоровление.Я хотела тебянавестить, аона сказала,что тебя большенет. Понимаешь?Она даже именитвоего мне неназвала, чтобыя не смоглаприйти на твоюмогилу. Натасказала, чтоэто для моегоже блага, что,если я узнаютвое имя, мнебудет еще тяжелее.Я не понимаю,почему онасолгала... — Мартасжала вискируками.

—Думаю,Ната хотелатебя защитить.Никто не верил,что я выкарабкаюсь.Навещатьбесперспективногокоматозникагораздо страшнее,чем навещатьего могилу.Твоя бабушка,в самом деле,считала, чтотак будет длятебя лучше. Онане хотела тебянаказыватьи надеялась,что ты со временемвсе забудешь.

— Яне забыла. —Марта убраларуки от лица,по-ученическисложила их наколенях. — Непроходило дня,чтобы я не думалао том, что совершила.

— Язнаю.

—Откуда?Откуда ты знаешьэто? Откудатебе знать, чтодумала Ната?— Она толькосейчас поняла,что не так в ихразговоре. Онвел себя так,словно и в самомделе уже всезнал... — Ты знал,что это я? — Мартарезко встала,хотела подойтик Арсению, но,натолкнувшисьна его пристальныйвзгляд, отшатнулась,отступила кокну.

—Знал,— он кивнул,потрепал Гримапо голове.