— Фарэн, — строго сказал Спархок своемучалому, — стой здесь и охраняй эту кобылку. — Фарэн заржал, галантноприжимая уши. Спархок рассмеялся. — Ты большой старый дурачина. — Вответ зубы Фарэна клацнули прямо над ухом у Спархока. — Будьхорошим, — прошептал ему Спархок.

В лавочке торговали дешевой мебелью. Сефрения принялазаискивающий и покорный вид.

— Добрый хозяин, — начала она, — мы служимодному очень важному господину из Пелозии, приехавшему в поисках утешения духав этот священный город.

— Я не имею дел со стириками, — бросил купец,сердито взглянув на Сефрению. — Слишком много развелось этих язычников вЧиреллосе, — на его лице отразилось нескрываемое отвращение.

— Ну ладно, ладно, торгаш, — прикрикнул Спархок,подделывая пелозийский выговор. — Из кожи-то вон не лезь, а то как бысовсем не вылезти. Меня и домоправительницу моего хозяина подобает встречать суважением, любишь ты стириков или нет.

Торговец ощетинился.

— Почему… — грозно начал он.

Спархок хватил по столу кулаком так, что столешницаразлетелась в щепки. Схватив торговца за ворот, он подтащил его к себе и в упорвзглянул на него.

— Ну, теперь ты понял меня? — хрипло спросил он.

— Все, что нам надо, — вкрадчиво сказалаСефрения, — это удобная комната с окнами на улицу, добрый хозяин. Нашгосподин любит любоваться в окно на прохожих. — Сефрения скромно опустиларесницы. — Есть у вас такое место наверху?

Приведенный в замешательство торговец повернулся и началвзбираться по ступеням в верхний этаж. Жалкие комнаты наверху больше всегонапоминали крысиные норы. Когда-то давным-давно стены их были покрашены, нотеперь выцветшая зеленая краска струпьями свисала со стен. Однако Спархока иСефрению совсем не смущала убогая обстановка. В комнате было то, что нужно —грязное окошко в торцевой стене.

— Это все, что я могу вам предложить, — уже болееуважительно проговорил торговец.

— Мы сами все осмотрим, добрый хозяин, — сказалаСефрения, кивая. — По-моему я слышу шаги покупателя внизу.

Торговец сморгнул и суетливо заспешил вниз.

— Ты видишь тот дом в окошко? — спросила Сефрения.

— Стекла грязные, — сказал Спархок, берясь за полусвоего плаща, чтобы вытереть грязь.

— Не надо, — быстро остановила егоСефрения. — У стириков зоркие глаза.

— Хорошо, посмотрим через щель. Глаза эленийцев неменее остры.

Дом в конце тупика был довольно невзрачен на вид — первыйэтаж кое-как сложен из огромных валунов, второй — из грубо отесанных бревен.Стоял он чуть-чуть в стороне от других, особняком. Они увидели, как стирик вобыденном одеянии осторожно подошел к входу в дом. Перед тем, как исчезнуть задверью, он украдкой огляделся вокруг.

— Ну как? — торопливо спросил Спархок.

— Опять не знаю. То ли простой стирик, то ли оченьсильный колдун.

— Похоже, мы долго тут просидим.

— До темноты, не больше, я думаю.

Прошло несколько скучных однообразных часов. Наконец наулице показалось какое-то движение — довольно большая компания стириков вошла вдом. Когда солнце начало погружаться во всклокоченные гряды облаков надзападным горизонтом, стали прибывать и другие. Каммориец в ярко-желтом шелкеподошел к дому и быстро нырнул в дверь. Лэморкандец в сверкающей кирасевысокомерно прошествовал по улице в сопровождении двух слуг, вооруженныхарбалетами, и тоже был без промедления допущен в дом. Потом в холодном зимнемсумраке появилась фигура женщины в фиолетовых одеждах. Позади нее тяжело ступалздоровенный детина в куртке и штанах из буйволовой кожи, какие обычно носилипелозийцы. Движения женщины были резки и порывисты, на лице застыла маскафанатичной решимости.

— Странные посетители в доме стириков, — заметилаСефрения.

Спархок кивнул и оглядел все темнеющую комнату.

— Может зажечь свечу? — предложил он.

— Не стоит. Они наверняка наблюдают за улицей сверхнего этажа своего дома, — Сефрения наклонилась к нему и прошептала: —Ты мог бы взять меня за руку? Я немножко боюсь темноты.

— Конечно, — сказал Спархок, сжимая своей большойладонью ее маленькую руку.

Так они просидели еще с четверть часа, глядя, как темнеет наулице. Внезапно Сефрения вздрогнула, рука ее до боли крепко сжала ладоньСпархока. Казалось ее хватило мучительное удушье.

— Что такое? Что с тобой? — встревоженно спросилСпархок.

Сефрения ничего не ответила. Она с трудом встала и подняларуки с раскрытыми вверх ладонями. Перед ней из мрака, окутывающего комнату,возникла призрачная фигура, с широко раскинутыми, как у Сефрении руками, междукоторыми протянулось слабое сиянье. Медленным движением, будто преодолеваястылую дрему, призрак вытянул руки вперед, и мерцающие сияние как-будтоусилилось, потом вспыхнуло нестерпимо яркой вспышкой и застыло твердойсветящейся полосой. Прозрачную фигуру подернуло рябью, и она постепенно началарастворяться во мгле. Сефрения обессилено упала на свой стул, сжимая в руках какой-тодлинный поблескивающий предмет.

— Что это было, Сефрения?

— Еще один из двенадцати погиб, — ответила онаголосом, больше похожим на стон. — Вот его меч — еще одна часть бременитеперь моя.

— Вэнион? — со страхом спросил Спархок.

Пальцы Сефрении ощупывали в темноте узор на эфесе меча.

— Нет, — сказала она. — Лакус.

Щемяще-тоскливое чувство сжало сердце Спархока. Лакус былодним из старейших пандионцев. Все рыцари поколения Спархока почитали седого ивечно угрюмого воителя как учителя и друга. Сефрения уткнулась лицом в плечоСпархока и заплакала.

— Я знала его еще мальчиком, Спархок.

— Давай вернемся в Замок, — мягко сказалон. — Можно прийти сюда в другой день.

Сефрения подняла голову и вытерла слезы.

— Нет, Спархок, — твердо сказала она. —Что-то случится сегодня в этом доме, что-то такое, что не повторится в другойдень.

Спархок открыл было рот сказать что-то, но вдругпочувствовал как какая-то сила сдавила его затылок, как-будто чьи-то сильныеруки схватили его позади ушей и толкают вперед. Сефрения склонилась и почтипрошипела:

— Азеш!

— Что?