Главой этой смешанной семьи и своим временным преемником на посту аль-Мухаллаб назвал своего сына Язида, чью кандидатуру подтвердил и аль-Хаджжадж. Язид воевал в Фергане и Хорезме, а также с другой стороны Окса в Бадгисе, но без успеха или, по крайней мере, без какого-либо долговременного успеха. Нельзя отрицать, что он был предприимчивым человеком, несмотря на любовь к роскоши и тучность, но скорее амбициозным и властным, нежели способным исполнителем. Он ощущал свою зависимость от аль-Хаджжаджа тем более болезненно, что был главой аздитов, а этот выскочка был кайситом. Язид очень не хотел достойно наказать иракских мятежников, которые после поражения Ибн аль-Ашаса бежали в его провинцию. Из попавших в его руки зачинщиков он отпустил йеменцев и доставил только мударитов. Аль-Хаджжадж не обманывался насчет его настроений, и в раби ас-сани 85 года (апреле 704) сместил Язида и поставил на его место Муфаддаля ибн Мухаллаба, который участвовал в заговоре против своего сводного брата Язида. На самом деле аль-Хаджжадж предпочел бы вообще забрать провинцию из рук мухаллабидов и аздитов, но не смел, пока Муса ибн Хазим еще занимал свое положение в Термезе и Маверранахре – по крайней мере, народ так полагал, и не без причины. Аль-Мухаллаб и Язид были убеждены, что наместник-кайсит нежелателен для противодействия Мусе, потому что сам Муса принадлежал к кайситам и на его стороне были симпатии кайситов, поэтому они спасли для него полезного врага, чтобы не сделать самих себя лишними после его устранения. Но Муфаддаль отклонился от этой внутренней политики и сурово обрушился на Мусу и тем самым, по сути, отпилил сук, на котором сидел. Ибо, как только он расправился с Мусой, его сняли с поста, который он занимал в течение девяти месяцев. Хабиб ибн аль-Мухаллаб и Абдул-Малик ибн аль-Мухаллаб тоже были смещены со своих постов, а сам Язид оказался в тюрьме. Наместником Хорасана тогда назначили Кутайбу, он был сыном Муслима ибн Амра из Басры, верного приверженца власти Омейядов. Так прекратилось господство в Хорасане аздитов-рабиитов, которые а роИоп назывались йеменцами; арабы во времена Кутайбы назывались просто мударитами. Он сам принадлежал к рассеянному и незначительному племени бахил а, которое не входило в крупные объединения и занимало низкое место в этнической генеалогии, но в тех обстоятельствах стал союзником кайситов. Аль-Хаджжадж был рад, что у Кутайбы за спиной не было мощного рода и ему приходилось опираться на поддержку правительства.

Как мы узнаем из истории Мусы ибн Хазима, до Кутайбы ибн Муслима районы, лежавшие за Хорасаном к северу и востоку, были захвачены и покорены лишь частично, только самым беглым образом. Он, во всяком случае, был первым, кто начал подлинное их завоевание. Чтобы лучше разобраться в его военных походах, будет полезно уделить некоторое время коротким географическим и этнологическим пояснениям относительно Таграна, то есть двух границ Хорасана.

Одной был Тохаристан, бывшая Бактрия. Собственно говоря, это гористая местность по обе стороны среднего Окса до самого Бадахшана. Ат-Табари также включает в него Шуман и Ахрун, но обычно под этим названием понимают только земли южнее Окса. Арабы причисляли ее к области Мерверруда, своего самого восточного города-гарнизона, так как арабская оккупация Балха (Бактры) продлилась недолго, хотя Балх тем не менее был столицей страны. В области Балха находились дальше на восток Хульм, Таликан, Фарьяб и другие города. Дальше на юг и выше Паропамисад (Гура) лежали районы Джаузджана, или Гузгана, а также Гарчистана, или Гарджистана (где над перевалом господствовал Бамиан). Дальше на запад находился Бадгис между долинами Мургаба и Герируда; на юго-востоке располагались Газнин и Валиштан, которые скорее относились к Кабулистану и Систану.

Другой, и гораздо более важной, границей Хорасана был Маверранахр, или, иначе, Трансоксания. В своем более широком смысле он включает в качестве восточной части Хутталян, горную область Хутталь, протянувшуюся на запад от Бадахшана до реки (Вахш-Аб[213]). Потом идет Чаганиан, земля Чагана[214]; дальше на запад между Термезом на Оксе и Самаркандом на Политимете[215] находятся города Шуман и Ахрун, а затем Кеш и Насаф. Последние два у аль-Макдиси включены в Чаганиан, но обычно считаются принадлежащими Согдиане. Согдиана – страна согдийцев по обе стороны от нижнего Политимета, «реки Согда», которая исчезает в оазисе Бухары, не достигая Окса. Старая ее столица – Самарканд, а под согдийцами обычно понимаются жители города Самарканда и прилегающих областей. На восток от Согдианы с одной стороны лежит горная Уструшана, на узком верхнем течении Политимета; с другой стороны, на севере от гор, лежит Чач и Фергана на Яксарте (сейчас Сырдарья) у перехода на земли тюрков. Нижнее течение Окса, откуда он отклоняется на север, идет через пустыню, пока наконец не образует оазис Хорезм. Главный переход на этом отрезке находится в Амуле, на лодочном мосту.

Население, язык и промыслы[216] в этом довольно обширном регионе были иранскими. В политическом смысле существовала большая раздробленность, которая не могла возникнуть только после падения государства Сасанидов. При аристократии дехкан правящие династии поднялись выше обычной знати, землевладельцев и деревенских старост. Везде в изолированных областях и крупных городах мы находим наследственных аристократов со своими собственными необычными титулами[217]. Они частично арийские, но неарийские встречаются тоже. Ибо сильно рассеянные иранцы не остались несмешанными и непокоренными. В Паретакене над ними обосновались хуттальцы. Их правитель назывался сабаль, и, по-видимому, они идентичны эфталам, Хайталю. Им когда-то принадлежал весь Маверранахр, который аль-Макдиси просто называет «земля Хайталя». Однако во времена, которые интересуют нас, они отошли на задний план перед тюрками. Главные земли тюрков располагались на востоке от Яксарта, но благодаря набегам, которые они совершали оттуда на очень большие расстояния, они укрепились во многих иранских городах и там основали свои династии и взимали дань с окрестных областей. Тюркский титул тархун или тархан встречается и на дальней, и на ближней стороне Окса и обозначает правителя, который находится под защитой кагана (хакана).

В Маверранахре и Тохаристане настоящими владыками в то время были тюрки. Именно с ними приходилось воевать арабам, по крайней мере в конечном счете. Они изгнали их из Хорасана и положили конец их набегам. В Маверранахре и Тохаристане они успешно соперничали с ними в вопросе господства над иранцами, но и они довольствовались лишь поверхностным подчинением. Они везде оставляли у власти местных царьков и требовали только уплаты дани, которая носила характерное название «фидья», то есть выкуп за то, чтобы избежать войны и разграбления. Если дань не выплачивалась, что вполне могло произойти, тогда военные действия начинались заново, и на самом деле арабы не всегда жалели о том, что им представилась новая возможность для грабительского набега.