Внутри было пустынно, но если в коридорах и встречались солдаты, то Коннер узнавал об их приближении заранее: их шаги разносились по замку гулким эхом. Внутри крепость выглядела точно так же, как снаружи, – каменные стены и маленькие окошки.

– Так, если бы я был ведьмой и жил тут, где бы я расположился? – прошептал Коннер себе под нос. – Либо на чердаке, либо в подземелье – обычно ведьмы там и живут в разных произведениях.

Вскоре он нашёл лестницу и, спустившись по ней, оказался перед огромной металлической дверью, утыканной острыми шипами. Оттуда послышался удар плетью и чей-то крик.

– Неа, тут явно темница, а не ведьмина комната, – пробормотал Коннер и быстро развернулся.

Дальше он отправился на поиски башни, где, как он предположил, могла жить ведьма. Наконец Коннер наткнулся на винтовую лестницу и начал подниматься по ступенькам – всё выше и выше, пока от бесконечных поворотов не закружилась голова. Наверху он увидел ещё одну дверь, которая была открыта.

Коннер осторожно заглянул внутрь. Небольшое помещение было круглым – несомненно, оно находилось на самом верху башни. В комнате было множество полок и столов, уставленных разными необычными вещицами. Чего здесь только не было: склянки с растениями, пузырьки с какими-то жидкостями, банки с насекомыми, клетки с животными покрупнее, бутылочки с зельями и котлы. Это точно была комната ведьмы.

Коннер на цыпочках вошёл и закрыл дверь.

– Госпожа Тюремная ведьма, вы здесь? Модлин? – позвал он.

Ведьма сидела на стуле посреди комнаты. Волосы у неё были седые, кожа бледная и испещрённая морщинами, а тёмные одеяния были сильно изношены. Она сидела с закрытыми глазами, застыв, как изваяние. Казалось, она даже не дышит.

– Хоть бы она была живая, – проговорил Коннер.

Но едва он шагнул к ведьме проверить пульс, как вдруг с лестницы донеслись шаги и в дверь громко постучали. Коннер быстро нырнул под стол с зельями.

– Модлин? К вам можно? – спросил кто-то.

Ведьма всхрапнула и пробудилась.

– Да, шериф. – Она закашлялась. – Проходите.

Войдя в комнату, шериф Ноттингемский захлопнул дверь. Он был высокий и вид имел величественный, но стоило ему остаться с ведьмой наедине, как он понурился и расплакался, как малое дитя.

– Бессонница у меня, Модлин, – хныкая, сказал шериф.

– Ну будет, будет вам, – проговорила ведьма и, встав со стула, обняла его. – Садитесь и расскажите тётушке Мод, что приключилось.

Модлин усадила шерифа на своё место и нежно погладила по голове, перебирая пальцами волосы. Коннер не верил глазам. Он даже стал озираться в поисках выхода – так сильно смутился от того, что увидел шерифа плачущим.

– Я… я… просто хочу, чтобы л… л… леди М… М… Мэриан меня полюбила! – признался шериф. – Что бы я ни делал, она всё равно меня не выносит! Я ей и комнату обставил, и платья с вуалями дарю, а она видит во мне лишь тюремщика!

– Ну-ну, шериф, – сказала Модлин. – Мэриан просто нужно время, чтобы попривыкнуть, только и всего. Я же говорила вам, что женщины любят строить из себя недотрог.

– Мне кажется, я ей не по сердцу, – всхлипнул шериф. – Я просто постучался к ней пожелать спокойной ночи, а она даже дверь не открыла! Боюсь, Мэриан кого-то другого любит!

– Тогда она глупая гусыня, – сказала ведьма. – Разве найдётся кто-то красивее, храбрее да сильнее нашего шерифа Ноттингемского? Да во всей округе не сыскать другого такого холостяка вам под стать, а коли она этого не видит, то и не заслуживает вас. Кто ещё защитит Ноттингем лучше нашего шерифа? Никто. Кто ещё смог бы достичь такой идиллии при правлении принца Джона? Никто. Кто ещё смог бы приструнить этого наглого воришку Робина Гуда? Никто! Любая девица может считать себя счастливицей, если вы обратите на неё свой взор.

Должно быть, её похвалы достигли цели: шериф перестал плакать, а его хмурое лицо озарила робкая улыбка.

– Думаю, вы правы, – сказал он. – Спасибо, тётушка Мод.

– Да не за что, дорогой мой, – отмахнулась ведьма.

– Как же мне не хочется прикладывать столько усилий, – проговорил шериф. – Стоит подумать о ней, как мне становится дурно, а голова раскалывается от боли! Я уже несколько дней мучаюсь бессонницей!

– Давай-ка тётушка Мод позаботится о тебе, – сказала Модлин.

Ведьма порылась в вещах и поставила на стол перед шерифом кубок с водой. Затем из одной банки достала какой-то корешок, из другой кусочек коры, а из третьей засушенное растение. Потом она растолкла всё это в ступе, бросила в кубок и перемешала.

– Корень алканы, чтобы от тошноты избавить, кора аспиринового дерева, чтобы снять головную боль, и зверобой, чтобы прогнать бессонницу. – Модлин протянула шерифу кубок, и тот осушил его одним глотком.

Коннер подумал, что для ведьмы с такой дурной славой состав зелья получился весьма безобидный. Он пригляделся внимательнее к обстановке и понял, что все запасы Модлин ничем не примечательны. Все эти коренья и порошки можно было найти в любом магазине в Другом мире. А мелкая живность, сидевшая в клетках, была вовсе не ингредиентами для будущих зелий, а всего-навсего питомцами.

«Тюремная ведьма не обладает волшебной силой! И никакая она не ведьма – она фармацевт!» – сообразил Коннер.

– Мне уже гораздо лучше, – сказал шериф.

– А теперь пойдём в твою опочивальню, я подоткну тебе одеяло, – проговорила ведьма. – Отдохни как следует, выспись, а если завтра ещё что-то понадобится, приходи.

– Непременно, – пообещал шериф. – Спасибо вам, тётушка Мод.

Модлин вывела шерифа из башни, и вскоре их шаги по лестнице затихли.

Коннер пал духом. Хорошо хоть, магия для зелья требовалась в последнюю очередь. У него осталось две недели, пока настаиваются остальные ингредиенты, чтобы найти того, кто сможет добавить в зелье каплю волшебства. Впрочем, судя по тому, что Модлин оказалась не ведьмой, отыскать в мире Робина Гуда кого-нибудь наделённого волшебной силой представлялось крайне сложной задачей. От этой мысли Коннера замутило, и, выходя из башни, он прихватил с собой кореньев алканы.

Быстро и бесшумно спустившись по лестнице, Коннер добрался до замковых ворот. Дождавшись, когда наступит смена караула, он снова вжался в стену и прокрался наружу. Коннер вернулся к окну леди Мэриан и бросил в него камешек. Робин выглянул из окна.

– Закругляйся! – крикнул Коннер. – Нужно возвращаться в лагерь.

– Прощай, любовь моя, – тихо (по крайней мере, по его меркам) сказал Робин и, поцеловав леди Мэриан, спустился по верёвке из простыней на землю. Мэриан махала ему вслед, пока они с Коннером бежали к лесу.

– Ну, как всё прошло? – поинтересовался Коннер.

– ВЫШЕ ВСЯКИХ ПОХВАЛ, ЧАРОДЕЙ, – ответил Робин, возвращаясь к прежней громкости. Он разжал кулак и показал Коннеру маленький замочек с ключиком, которые дала ему леди Мэриан. – ТЕПЕРЬ ПРОК ОТ НИХ БУДЕТ, ПОТОМУ КАК ЧУВСТВА НАШИ ВОЗРОДИЛИСЬ.