– Мы не запирали ее с тех пор, как Дэнни остался у нас, – сказал Натаниель. – Мистер Брэбэзон приходил осматривать его, и другие люди его навещали.

– Значит, зайти мог кто угодно, – сделал вывод Стоукс. – Мне кажется, самое вероятное объяснение – попытка ночной кражи со взломом. Уотерман, вероятно, проснулся, и вор запаниковал.

– Это бред сивой кобылы, – сказал я, обращаясь к Чайлду. – Уотерман был единственным членом команды «Темного ангела», оставшимся в Дептфорде, который участвовал в мошенничестве со страховкой. Он просто выполнял приказы и не имел никакой личной выгоды. Так что он представлял угрозу присутствующим здесь. Он разговаривал с Таддеусом Арчером, и кто-то хотел помешать ему поговорить со мной.

Манди стукнул кулаком по подлокотнику кресла:

– Не было никакого мошенничества. Смерть парня – трагедия, какой были смерти рабов на борту того корабля, не говоря уж о смерти самого мистера Арчера. Но только человек, намеревающийся навредить, мог связать их вместе.

К Брэбэзону, казалось, вернулась обычная самоуверенность, когда он оказался под крышей Стоукса.

– Я сказал это капитану Коршэму, как и мистеру Арчеру до него, но он отказывается слушать.

Чайлд поднял руку, призывая всех к тишине.

– Уотерман вообще хоть что-нибудь говорил прошлой ночью? По этому или какому-либо еще поводу?

– Он много говорил про ножи, – ответила миссис Манди и слегка содрогнулась. – Упоминал мистера Брэбэзона.

– Он был в бреду, – сказал Брэбэзон. – Его мучили кошмары после ампутации ноги.

– Что за чушь, – внезапно воскликнула миссис Гримшоу, – все эти разговоры о мертвых рабах! Почему никто не говорит правду? Мы все знаем, кто его убил – тот же человек, который напал на него раньше. Эта гнусная вошь Фрэнк Дрейк.

– Остановись, Мэрилин! Этому нет никаких доказательств, – перебил ее Чайлд.

– Я не собираюсь молчать, Перри Чайлд. Ты лучше, чем кто-либо, знаешь, что он собой представляет. Буян и головорез, которому ничего не стоит сломать ногу молодому парню. Теперь он вернулся, чтобы закончить начатое. Вероятно, он боялся, что Уотерман расскажет тебе, кто на него напал, и его посадят в тюрьму.

Судя по тому, что я видел, Дрейку придется убить члена королевской семьи на глазах у конной гвардии, чтобы Чайлд призвал его к ответу. Тем не менее в моих глазах Дрейк определенно был подозреваемым.

– Дрейк может быть виновен, а может и не быть, – сказал я. – Почему бы не привести его сюда и не допросить? Тогда и выясним.

– Ну, Чайлд? – обратился к нему Стоукс. – Вы этого хотите? Вы магистрат этого города. У вас полная свобода действий.

Намек, прозвучавший в его голосе, говорил об обратном.

Чайлд пристально смотрел на макет причала.

– Нет, – сказал он наконец. – Попытка кражи со взломом кажется наиболее вероятным объяснением. Я объявлю о награде. Может, кто-то за ней обратится.

На мгновение мне показалось, что он все-таки поступит правильно. Я не видел смысла спорить дальше. Очевидно, миссис Гримшоу считала так же, она что-то бормотала себе под нос с хмурым выражением лица. Поскольку вердикт Чайлда был оглашен, встреча вскоре закончилась.

Когда мы выходили из кабинета, все держались от меня подальше, за исключением Сципиона. Он тоже не сказал мне ни слова, только незаметно сунул записку мне в руку. Я не читал ее, пока не вышел на подъездную дорогу.

«Я пытаюсь выяснить насчет Фрэнка Дрейка. Приду к вам в номер в “Ноевом ковчеге” после девяти. С.».

Я не мог отрицать, что помощь Сципиона приносит свои плоды, и пожурил себя за прежние подозрения относительно его мотивов. Проблема в том, что в этом месте иначе было нельзя. Недоверие здесь было заразным.

Чайлд остался поговорить с мэром, и я решил его подождать на подъездной дороге. На ступенях стоял лакей Авраам и наблюдал за мной, пока не появился магистрат.

– Как вы думаете, ваш покойный друг, отец Уотермана, поверил бы, что здесь сегодня восторжествовала справедливость? – спросил я. – Кстати, алиби Дрейка – ложь, но, думаю, вы это и без меня знаете.

– Дрейк этого не делал, – устало ответил Чайлд. – И Арчера он не убивал.

– И абсолютно невиновен? Потому что он ваш шурин?

Чайлд поднял палец вверх:

– Осторожно, сэр.

Я смотрел на его розовое лицо, покрытое лопнувшими капиллярами.

– Я не могу вас понять, мистер Чайлд. Вы не желаете мне смерти, но чего вы все-таки хотите? Иногда мне кажется, что вы хотите, чтобы я уехал. Иногда мне кажется, что вы хотите, чтобы я сделал за вас вашу работу. Единственное, что я точно знаю, – вы хотите защитить Фрэнка Дрейка.

Он посмотрел на ворота за моей спиной. Пчелы жужжали среди цветов лаванды.

– Прямо сейчас я хочу выпить, – сказал он.

Глава тридцать девятая

Мы представляли собой странную процессию, когда шли по обсаженной деревьями дороге от виллы Стоукса к Дептфордскому Бродвею. Мне хотелось поговорить с Натаниелем, но он ушел вперед, явно глубоко потрясенный смертью друга. Я решил, что сегодня вечером найду его на складе.

Миссис Гримшоу и Перегрин Чайлд шли рядом, возможно, обсуждая свои разногласия по поводу Фрэнка Дрейка. Мистер и миссис Манди шагали вместе вслед за ними, но держались на расстоянии друг от друга. Один раз он подхватил ее под руку, когда она споткнулась, и я обратил внимание на то, как быстро она ее выдернула. Это был несчастливый брак. Я видел признаки.

Подтягивая больную ногу, я догнал Брэбэзона, который шел в одиночестве.

– Надеюсь, вы больше не будете ставить диагнозы, капитан, или я лишусь работы, – сказал он вместо приветствия. Он улыбался так широко, что казалось, будто его рот вот-вот разорвется от напряжения.

– Вчера вечером Дэниел Уотерман сказал одну странную вещь, – сообщил я. – Он упоминал какую-то «черномазую с ножом». Вы случайно не слышали, чтобы он говорил нечто подобное раньше?

– Слышал, и не раз. Думаю, в этом нет никакой загадки. Во время первого рейса Уотермана на невольничьем корабле, о котором мы столько слышали в последнее время, одна из рабынь прокляла Фрэнка Дрейка. Конечно, все это чушь и абсолютно безобидно, но сами негры верят в обиа, и их ритуалы могут быть пугающими. Дрейк – суеверный человек, услышав эти проклятия, он потерял бдительность. Негритянка схватила нож и попыталась его убить. Уотерман спас ему жизнь. Но инцидент его сильно потряс. К жизни на борту невольничьего корабля нужно приспособиться, а для этого требуется время.

– Женщину, которая на него напала, потом утопили вместе с другими рабами?

– Нет, к тому времени она уже умерла, – поджав губы, ответил Брэбэзон. – Дрейк распял