Варенька не знала, смеяться ей или плакать.

«Ты забыл меня? — хотела она спросить. — Как мог ты забытьменя, ведь там, под луною, ты полюбил меня навеки, я знаю, я чувствую это!..»

О, какой был сон, какой сон… Пробудившись, Варенька едва неумерла от разочарования, обнаружив, что находится по-прежнему в доме магараджи,а не в том сказочном дворце, где познала счастье… призрачное счастье! Все телоее ломило — очевидно, затекло от долгой неподвижности, так подумала Варенька,ведь, как выяснилось, она беспробудно спала трое суток!

Она спала я наслаждалась сновидением, а в это время кто-тоневедомый пробирался к ней тайком и наслаждался ее бесчувственным телом.

Да, и спорить с этой страшной догадкой нельзя.

Варенька остановилась, заломила руки. За что боги такнаказали ее? Почему, узнав величайшее на земле счастье, она должна была узнатьи величайшее горе?

Ведь теперь ей вечно предстоит жить во лжи, обманывая того,кто верит ей безоглядно, кого она любит больше всех на свете, больше себя,больше жизни…

А может быть, вернуться к нему и все сказать? А может быть…Нет, если он отвернется, если отринет ее — останется только умереть.

Умереть… Покинуть все это!

Пока она шла, белая мгла, окутывавшая землю, рассеялась.Стоило подняться туману, стоило солнцу чуть-чуть пригреть, просушить оченьтеплый, но влажный ночной воздух, как замелькали везде бабочки. Мир оживал!Из-под каждого листка, каждой ветви вспархивали птицы, кружились вокругВареньки, заглядывали ей в лицо. Она с изумлением узнавала баблеров — да этоведь наши русские «болтуны»! — малиновок, дроздов, трясогузок, жаворонков,дроздов и другую веселую певчую мелочь. Неужто все они прилетели из России? Ачто, может быть! Ведь там зима, а зимою, это всем известно, птицы улетают наюг. Вот, оказывается, на какой юг они летят! Свои, русские птицы… Возможно, онилетали над Волгой, где жила Варенька раньше. Возможно, они видели ее,запомнили, а теперь собрались, приветствуют после самой счастливой — и самойпечальной ночи в ее жизни.

Птицы порхали вокруг, трепетали крылышками перед самымлицом, словно пытались остановить, предостеречь от чего-то. Может быть, онисоветуют ей молчать? Ничего не открывать Василию? Может быть, они твердят ей,что она невиновна, а значит, не должна своими руками разрушать свою жизнь?Конечно, конечно!

— Я ничего ему не скажу! — громко промолвила Варенька, иптицы, не то вспугнутые звуком ее голоса, не то, наоборот, успокоенные этимисловами, резко взвились в вышину и затерялись в кронах великолепных баньянов,чьи воздушные корни серыми нитями спускались с веток к самой земле, приникали кней, прорастали новыми и новыми стволами.

Что-то темно-серое сдвинулось вдруг, ожило на одном этомкорне-стволе. Варя вскрикнула, но это был только хамелеон — обманчиво-свирепый,с сонными глазами хамелеон, пытающийся подобраться к гнезду древесных муравьев.

— Брысь! — сказала ему Варенька. — Иди вон травку пощипи,серый!

Хамелеон, словно обидевшись, сделался изумрудно-зеленым имгновенно исчез в высокой траве.

Варенька с сожалением поглядела ему вслед. Ей было грустно,что волшебная ящерка сбежала, но не хотелось, чтобы он залез к муравьям,которые сшили свой муравейник из нескольких листьев лимонного дерева.

Это было самое удивительное гнездо из всех гнезд на свете!Три листочка, плотных, зеленых, растущих на одной ветке, были сложены краямитак, что между ними образовалась как бы пригоршня. И листья эти были не простосложены, а прочно скреплены по самым краям.

Хозяевами гнездышка были светлые муравьи на длинных тонкихножках, с высоко поднятым брюшком и очень длинными усиками. Словно для того,чтобы показать изумленной зрительнице свое умение, несколько муравьеввзобрались на край одного листа, а другие — в таком же ряду на противоположномлисте. Муравьи вдруг крепко схватили челюстями края своих листьев и стянули ихвместе. В это время изнутри метались туда-сюда другие муравьи, держа в переднихлапках личинки, и, чудилось, смазывали ими оба листа.

Это были чудеса какие-то! Варенька огляделась и увидела, чтона этом дереве чуть не из всех листьев были построены хижины зеленых мурашей,однако, похоже, дерево от этого не страдало: листья были живыми, не засохшими.

Вдруг светлые тени ринулись с вышины баньяна и заставилиВарю вскрикнуть. Это были обезьяны — обыкновенные хульманы. Испугав Вареньку,они и сами испугались и, не тронув муравьев, уселись на ветках.

Смешные черные мордочки и черные кисти верхних лап выделялисьна желтовато-серой шерсти. По преданию, первый хульман выкрал плод манго изволшебного сада какого-то чудовища-ракшаса, чтобы отдать его людям, но злойракшас поймал дерзкого похитителя и приговорил его к сожжению на костре.Проворный и ловкий хульман сумел погасить костер, но обжег себе мордочку илапки, которые с тех пор так и остаются черными, что не мешает им быть такимиже выразительными, как у всех остальных обезьян. Вот и сейчас мартышки застылив пресмешных позах: одна из них зажала себе уши длинными тоненькими пальчиками,словно человеческий голос показался ей слишком громок. Другая закрыла глазачерными ладошками, явно перепуганная видом Вареньки, третья — рот, чтобы незапищать, а четвертая спрятала за спину лапки, словно опасалась, что человеческоесущество подаст ей руку!

Тревога, выразившаяся на черных курносых мордочках, былатакой нелепой и забавной, что девушка тихонько засмеялась. Однако улыбка сошлас ее губ, когда она вдруг осознала, что чернолицые хульманчики невольно приняличетыре знаменитые позы «обезьяноксоветчиков», которые она прежде виделамногократно повторенными в костяных, деревянных, мраморных фигурках. Да ведьточно так сидят обезьянки, уверяя, что вся мудрость мира заключена в четырехсоветах: ничего не слышу, ничего не вижу, никому ничего не говорю плохого иничего плохого не делаю!

Варенька торопливо обежала взором обезьяньи мордашки. Натрех черные глазки были испуганно вылуплены, а четвертая обезьянка жмуриласьтак старательно, словно смертельно боялась посмотреть на Варю.

— Открой глазки, — ласково попросила та. — Неужели я тебятак напугала? Неужели?..

Она осеклась, заметив, что три обезьянки глядят вовсе не нанее. Их взоры были завороженно устремлены на кого-то стоящего за ее спиной.

Так вот кого испугалась четвертая обезьянка! Вовсе неВареньку, а… Она резко обернулась, подумав, что это, конечно, Василий проснулсяи пошел ее искать, а значит, она не успела…

Да, она не успела увидеть того, кто таился за спиной: оннапал на нее раньше.