Его затопила благодарность. Он был слишком ошарашен, чтобы говорить, но она поняла.

«Знаю, – сказала она, – прости, что мы не могли подождать и разбудить тебя нормального. Код еще не был готов. Я бы не вытерпела еще несколько часов, не зная, здоров ли ты. Прости, я была ужасной эгоисткой».

«Не стоит извинений», – сумел сказать он.

«Теперь все хорошо?» – спросил Алан.

«Лучше не бывает, – ответила Джейн, – все работает. Ты справился».

«Рад служить. Ладно, у меня еще куча дел, так что я пошел», – Алан отключился от анипраксического круга.

«Я так рада, что ты вернулся, Брай».

«Спасибо, – замялся он, – что вернула меня…»

«Тебе самому?»

«Ты замечаешь разницу?» – спросил он.

«Да, и таким ты мне больше нравишься». – Он был уверен, что она говорит правду. Он рефлекторно раздулся. Потом потянулся мыслью ко всем остальным членам экипажа, проверяя их. Все было хорошо. Люди спали, работали, ели. Он вернулся к Джейн:

«Что я пропустил?»

Она усмехнулась. Человеческое выражение юмора, доставляющее им удовольствие.

«Не думай пока об этом. Отдохни пару дней».

Он почувствовал себя оскорбленным: «Я не устал. Я хочу действовать!»

«А может быть, мне нужно отдохнуть? – недовольно сказала она. Она наклонилась, прижимаясь к разделяющей их прозрачной стене, и гордо улыбнулась: – Пока ты спал, на мою долю выпали нелегкие дни».

«Расскажи».

Ее не пришлось убеждать выговариваться, изливать свою тревогу. В основном она тревожилась за него, но не только. Кое-что изменилось к лучшему. Она нерешительно призналась, что ее отношения с Аланом стали глубже. Подробностей она не рассказала, но он ощущал в ее разуме бурную надежду и восторг. Он постарался донести до нее, что он за них рад. Это ее удивило, но пришлось ей по душе.

Потом она немного напряглась.

«При этом я запуталась в отношениях, наверное, со всеми Сектилиями».

Он просмотрел мысли всех Сектилиев по очереди. Джейн ждала, почти боясь того, что он может найти.

«Я не чувствую вражды по отношению к тебе».

Она вздохнула.

«Объясни мне сложности, если ты сама их понимаешь».

«Думаю, ты сам уже все увидел. На самом деле ничего не изменилось. Я неудачно выбрала подарок для Тинор, и она подумала… – Джейн издала звук, означающий раздражение. – Ты сам знаешь, что она подумала. Это ранило ее чувство, и Шлеван на меня разозлилась. Рилик обижен потому, что я не разрешила ему провести над тобой процедуру повторной адаптации. Мне пришлось напомнить ему о его месте, и я боюсь, что он это запомнил. Или еще что-нибудь. Пледор сердится с той секунды, как вступил на борт. Мне пришлось пристыдить его, потому что непатроксы на Зеленой палубе застали его врасплох. Джаросс – единственная Сектилианка, которую я еще не успела оскорбить».

«И каковы последствия этих ошибок?»

Джейн вдруг показалась очень усталой.

«Тинор меня избегает. Шлеван и Рилик предпочитают молчать. Пледор злится, как обычно. Даже Джаросс отдалилась. У меня не получилось объединить их в команду. Экипаж не сплотился, как я надеялась. Кажется, ничего хуже для начала путешествия и не придумать».

«Понятно. Ты используешь слово «кажется», как будто оно что-то значит».

Между ее бровей появилась складка. Она выпрямилась:

«Что ты имеешь в виду? Что я все это придумала?»

«Я верю, что причиной твоего беспокойства является неверная интерпретация данных. Ты ожидаешь от Сектилиев реакций, свойственных землянам. В этом кроется ошибка».

«Но…» – Она снова прислонилась к стене.

«Совершив ошибку с Тинор, ты немедленно предприняла попытку ее исправить и объяснила культурные различия. Это удовлетворило Шлеван: ей понравилось, что ты говорила прямо, и она не затаила зла. Тинор расстроилась, потому что восхищается тобой и хотела сделать тебе приятное. Она будет стараться не попадаться тебе на глаза, пока не сделает что-нибудь, достойное твоего внимания. Это волнует ее больше, чем твоя ошибка. Это естественно».

«Правда?» – «Правда. Что касается Рилика, то он может быть не согласен с тобой, но он абсолютно уверен в законности твоей власти, потому что это диктует ему его культура. Он принял твое решение и будет работать в тех границах, которые ты для него установила. Большинство Сектилиев предпочитают действовать совместно. Они ищут гармонии. Для них это – разделение ресурсов, обязанностей, совместное воспитание детей. Это очень важный аспект их культуры. С их точки зрения, все эти ситуации давно остались в прошлом. Твое беспокойство бессмысленно».

«Ой».

«Ты это знаешь. Все это».

Она посмотрела наверх:

«А с Пледором и Джаросс то же самое?»

«Ты можешь не верить, но Пледор невероятно доволен. Он проводит все свободное время на Зеленой палубе. Стоит заметить, что он обладает всеми необходимыми для этого навыками. Джаросс также удовлетворяет свои давние желания и внутренние стремления и совершенно счастлива быть здесь».

Джейн кивнула, обдумывая его слова.

«Я скучала по тебе, Брай».

«Я незаменим».

Она снова засмеялась. Ему показалось даже, что он слышит звук ее смеха сквозь стекло. Потом она стала серьезной:

«Брай, твое здоровье для меня очень важно. Ты только что напомнил мне, что я мыслю как человек, поэтому не стоит думать, что я смогу следить за твоим состоянием, как сектилианский Квазадор Дукс. Я понимаю, как с тобой обращались раньше и почему ты считаешь, что твои нужды никого не волнуют, но я другая. Я не они. Тебе следовало мне сказать».

Он выдержал ее взгляд: «Я понимаю».

«Отлично».

«Должны ли мы назначить первый прыжок?»

«Не сейчас. У меня есть для тебя еще один сюрприз». – Она порозовела и лукаво улыбнулась. Потом приняла таинственный вид и не пускала его в свои мысли.

«Буду ждать», – пропыхтел он.

* * *

Когда Алан загрузил второе обновление, Брай ничего не почувствовал. Прошло несколько часов. Брай оптимизировал формулу последовательности прыжков, направлял на объекты несколько больших групп сквиллов-ремонтников и беседовал с юной Тинор, когда Джейн снова пришла. Она провела несколько часов на технопалубе с Аланом, Джаросс и Роном.

«Я под надзором?» – спросил он.

«Может быть, – она пожала плечами, – как ты себя чувствуешь?»

«Исключительно нормально», – осторожно ответил он.

«Ты ведь не просто так это говоришь?»

«Нет», – сухо ответил он, хотя полагал, что имеет право задать вопрос.