– Вряд ли, – покачал головой Страус. – Зарифа пытается повторить тот ритуал, что проводила Кутерьма.

– Кто проводил?

– Бабуля Кутерьма. Вы ещё познакомитесь…

– Не думаю, – проскрипел знакомый Полике голос, девушка и Страус резко повернулись и одновременно ахнули, увидев сидящего на дубогрызе Кихира.

– Бубнитель? – клацнул клювом Хиша.

– Спокойно, птица, – хихикнул тот. – Я моделями мафтанов не занимаюсь. Подрастёшь – приходи, загипнотизирую.

– Да я тебя…

Маленькая птица попыталась начать большую драку и даже сделала шаг… но вспомнила, как сильно уступает размерами Бубнителю, горько вздохнула и остановилась.

– Что? – издевательски спросил господин Кихир.

– Ничего. – Маленький Страус отвернулся, и его плечи поникли.

– Вот и молодец. – Бубнитель перевёл взгляд на Полику. – Сопротивляться будем?

– Ты же знаешь, что я не вспомнила Волшебство, – печально ответила девушка.

– А вдруг ты прикидываешься?

– Если бы вспомнила, ты уже превратился бы в сковороду.

– Почему в сковороду? – заинтересовался господин Кихир.

– Ты мне её напоминаешь, – пожала плечами Полика.

Страус громко хихикнул.

– Идите вниз, – злым голосом распорядился Бубнитель и указал на площадь. – Пусть Факарах решает, что с вами делать.

* * *

А в это самое время Дэвиен Джер и господин Фуроту медленно шли к Великим Вратам.

– Факарах, Факарах! – недовольно ворчал колдун. – Только и слышно: Факарах то, Факарах сё…

– Да, – негромко поддакнул Бубнитель, мелко семеня справа от широко шагающего человека.

– А теперь ещё эта Зарифа! Подлая Зарифа! – Дэвиен яростно потряс кулаками. – Она украла у меня славу! Ведь это я должен был проводить ритуал. Я!!

– Да, – повторил господин Фуроту. – Ты.

Утро постепенно вступало в свои права, ночная тьма сменялась серыми предрассветными сумерками, и поэтому они не зажгли факелы. Шли по дороге не скрываясь и громко переговариваясь. Да и кого им было бояться? Один – колдун, другой – гипнотизёр, их сопровождают два жмера, так что страшнее и опаснее их компании в Некро был разве что субдул. Но субдул остался на Тронной площади.

– Факарах не имел права так со мной поступить, – продолжил рассуждать на волнующую его тему Дэвиен. – Он знает, что я сильный колдун, сильнее этой красноглазой дурочки.

Джер предпочёл забыть о страхе, который испытал во время разговора с королевой Гнил, как трясся, стоя на коленях, рыдая, умоляя и надеясь лишь на милость Её Величества. Милость оказана, страх ушёл, и Дэвиену стало казаться, что с ним поступили несправедливо.

– Факарах меня не любит. Я понял это при самой первой встрече.

– Твоя выходка могла всё испортить, – мягко напомнил господин Фуроту.

Джер чуть сбавил скорость, высокомерно посмотрел на закутанного мафтана и холодно бросил:

– Раньше ты говорил мне «вы».

– То было раньше, – усмехнулся Бубнитель. – Раньше ты был любимчиком королевы и претендовал на лидерство в нашем маленьком и очень недружеском коллективе. Факарах рано или поздно вернётся в Плесень, и ты мог стать здесь главным. Но допустил большую ошибку.

– Я всё ещё могу тебя убить, – зло сообщил Дэвиен.

– А я могу тебя загипнотизировать, – в тон Джеру ответил господин Фуроту. – Потом я могу сделать так, что ты упадёшь в Бездонную пропасть, и мне за это ничего не будет. Ну, может быть, немножко поругают.

Колдун понял, что мафтан прав: он потерял покровительство и защиту королевы, а значит, стал равным остальным. Понял, разозлился, но сумел подавить гнев и процедил сквозь зубы:

– Ладно, смейся пока, крыса. Когда я восстановлю доверие Её Величества, обязательно тебе отомщу.

– Всё-таки вы, злые колдуны, тупые, как валенки, – вздохнул в ответ Бубнитель.

– Что?!

– Валенок – это обувь такая.

– Не зли меня, – попросил Джер. – Иначе мы подерёмся прямо сейчас.

– На самом деле я хочу тебе помочь, – неожиданно сообщил господин Фуроту.

– Что? – растерялся колдун.

– Мне тоже необходимо выслужиться перед Её Величеством, – объяснил мафтан. – Ведь я не помешал твоей выходке с каменным дождём, и теперь на меня смотрят косо.

– Что предлагаешь? – деловито спросил Джер.

– Нужно убить Зарифу.

– Что?!

Бубнитель остановился, несколько секунд смотрел на спутника из-под шляпы, после чего осведомился:

– У тебя есть другие варианты выражения удивления? Ты три раза подряд задал один и тот же вопрос.

– Я не против убийства красноглазой, – кашлянув, ответил Джер. – Но в чём смысл подобного деяния?

– Если у Зарифы получится провести ритуал, она надолго станет любимицей Её Величества, а ты навсегда уйдёшь на вторые роли, – объяснил господин Фуроту. – Но если красноглазая погибнет, ты снова окажешься на коне, поскольку других сильных колдунов в колоде королевы не наблюдается.

– Маска, – буркнул Дэвиен.

– Я помню о Маске, – кивнул мафтан. – Но он – или она – держится особняком. Служит Её Величеству, но сохраняет инкогнито. Маска не лезет на первые роли, не ищет расположения королевы. Она тебе не конкурент.

– Ты прав, – медленно произнёс колдун, вспоминая, что ему было известно о таинственном помощнике Гнил.

– Вот и получается, что ты – единственный кандидат на лидерство, – с энтузиазмом продолжил господин Фуроту. – Осталось придумать, как можно убить ариману и при этом не навлечь на себя подозрений. Но я тебе помогу.

– А я должен буду стать твоим другом?

– Нет, мы станем партнёрами, это гораздо больше, чем просто дружба, – спокойно сказал мафтан. – Я буду знать, что ты убил любимицу королевы, ты будешь знать, что я убил любимицу королевы, и мы будем вместе хранить нашу маленькую тайну.

– До тех пор, пока один из нас не захочет избавиться от второго.

– Зачем? – пожал плечами Бубнитель. – Рано или поздно нам снова потребуется кого-нибудь убить, а вдвоём это сделать легче.

Слова мафтана звучали весьма убедительно, и Дэвиен улыбнулся:

– Если бы ты предложил дружбу, я бы посмеялся. Но ты предлагаешь сделку, и вот моя рука. – Они скрепили договорённость крепким рукопожатием, и Джер продолжил: – Теперь давай подумаем, как нам убить Зарифу.

– Я уже думал… – начал господин Фуроту, но был перебит громким восклицанием:

– Смотри – Стрек!

За разговором они почти добрались до Великих Врат, остановились у небольшого одноэтажного флигеля с плоской крышей, притулившегося в начале Колоннады, и уставились на парящего на линии границы Стрека.