есть!.. — огрызнулась Аня. — Я знаю, что ты дома был еще вчера вечером, и мобилу специально отрубил!.. Мне же ты сегодня гонишь совсем другое!..

— Ах вот оно что! — воскликнул Денис. — Мамы мои, а какое вступление перед ударом!.. Что, по трубе лезла ко мне в окно заглядывать?..

— Нет, по пожарной лестнице. Отвечай лучше сразу: где всю ночь сегодня шатался?..

От нее не ускользнул мелькнувший в глазах Дэна разряд.

— А тебе интересно, что ли?..

— Мне любопытно, что ли, что тебя так заняло, что ты так нагло врешь, — ответила Аня, гордо удерживая голову. — Правду страшненько сказать?

— Но я ведь тебе и не клялся в вечной верности, или я чего не помню? — потемневшие глаза усмехнулись. — Что смотришь тигрицей?.. Хотела ж откровенности. Я от тебя ничего и не скрываю. А там — как хочешь. Что я обещал, то делаю, а что не собираюсь делать, того и не обещаю. Угу, и тебе не советую… — он взял паузу, выпивая живительный глоток пива. Аня сидела чернее тучи. — Между прочим, я тебе сейчас не сказал, что я делал ночью, ты уже все сама придумала. А вообще, знаешь, я тебе очень рекомендую поменьше думать и побольше гулять вечерами… В клубы ходить, покурить на улице. Может быть, тогда и ты бы была слишком занята, чтобы иссыхать сегодня по моей крови…

— Чего?.. — Аня метнула на него презрительный взгляд, выгибая губу от отвращения.

— А что такого? — улыбнулся Денис.

— Ничего… Абсолютно ничего… — ее губы договорили за нее.

Западло… сучье…

— И чего ты так надулась?.. То не рады клетке, то беситесь из-за свободы. Я толерантен к тебе, разве это плохо?.. Я от тебя ничего не прошу, кроме того, чтобы ты немножко сбавила обороты своего язычка, а то сегодня мы сильно портим друг другу жизнь, по-моему…

Он увидел, что Аня сидит невменяемая. Элегантно он пересел к ней, придвигаясь вплотную.

— Тебе успокоиться надо, я прав?.. Сегодня недотрога передо мной такая сидит, что я… И не люблю такого лицемерия… Давно же все решили, так?..

— Уйди, собака… от меня… — проговорила Аня, силясь пробить пелену в глазах.

— Ну… правда нам действительно режет больше всего… — протянул он. — Я ведь так думал о том, что приеду: обниму как следует… Что постараемся на славу… Как и ты думала… Да?..

Поцелуй в шею передернул Аню до самого дна. Она чувствовала присутствие рядом и не знала, куда деться от растягивающегося по веревочкам осознания.

— Чего еще хочешь знать? — спросил он. — Я знаю: ты не решишься спросить. Как я к тебе отношусь?.. Не думай, я не сволочь и не аристократ. Я люблю тебя и хочу примерно так же, как ты меня. Не сдалось мне растаптывать твои стремления. Да… иди сюда, и все будет…

И он действительно понимал, что сказать. Аня будто ждала этих слов, и с нее скатило как волна. Подавшись к Денису, она впервые за вечер позволила себя по-настоящему поцеловать.

— То-то и оно, — глаза Дэна улыбнулись напротив нее. — Вот и ожидает нас приятный вечерок… А то обидно как-то получать такой отворот после таких удачных суток, — добавил он после паузы.

Это был самый нежданный хук мести. Злость взметнулась в Ане новым сжигающим пламенем, она оттолкнула его от себя, отодвигаясь туда, куда уже места отодвинуться не было.

Минута промедления, и, ожигая себя, она произнесла что-то с выраженной артикуляцией.

— Чего-чего?.. — брови Дениса шокировано взметнулись вверх. — Вот такого я от тебя никак не ожидал. Сеешь расистские устремления?..

— Иногда сажаю по одному семечку, — отозвалась Аня, диким взглядом глядя в его черные глаза и ожидая в ответ удара по лицу.

— Хочешь оскорбить мою национальность?.. Я тебя расстрою: у меня нет национальных чувств, — удивительно спокойно ответил ей Денис. — И я горжусь собой таким, какой я есть. Как и ты мной, кстати. Ага?.. — зрачки переметнулись с одного на другой ее глаз. — Квиты?..

Аня выдохнула, чувствуя, что бездна водоворотом уносится в преисподнюю. Она вдруг поняла, что пальцы, которые держат ее за руки, ждут продолжения прямо сейчас. И она не скрывала от себя, что хотела этого все два дня.

— Самая большая страсть этого города… Ты же получила от меня все, чтобы быть ей в полной мере?.. Смотри, я не люблю затянувшихся сцен.

— Все отлично, — хрипловато отозвалась Аня, рассеивая тучи на небе.

— Точно?.. А то я всегда готов. Если не тебе, то кому скажешь. Твоей подруге, быть может?.. Где она, кстати, я что-то давно ее не видел? Я могу прическу там сделать, грудь увеличить…

Лицо Ани почернело.

— Что молчишь-то?.. Ладно, знаю, не простишь, — договорил Денис за нее, переливаясь глянцем зрачков. — Интересные вы, женщины. Все можете простить, кроме… Кстати, ты могла бы убить ее прямо сейчас, раз уж не сделала этого тогда.

Выразительный зеркальный взгляд Ани стал для него новинкой.

— Не лезь, куда тебя не пускали, — вымолвила она с внутренней твердостью. — С ней мы прошли намного больше, чем с тобой. И не тебе судить о нас двоих.

— Фанатский сектор стадиона, что ли? — от души рассмеялся Денис.

— И его тоже, — поджала губы Аня, не намереваясь продолжать эту тему.

— Ладно, тогда не смею тебя больше расстраивать! — развеселился вдруг он. — Разве ты ж меня для этого себе выбрала?!.. Не-ет!.. Я тебя насквозь вижу: что тебя прет, а что прикалывает!..

Его рука ткнула ее в подреберье, и, задыхаясь от хохмы, он полез активно целовать ее во все открытые места. Аня и не заметила, как уже не сопротивляется и смеется вместе с ним. В одну секунду развеялись все оскорбления и дым, который был между ними, и они опустились в смерч, крутящий их задором все эти дни, что они были вместе.

Дверь в комнату громыхнула, когда Марина зашла, умытая ледяной водой и еще мокрая от нее, и тут же двинулась к полке и достала стопку учебников. Ее пальцы, все еще запинаясь в движениях, стали открывать оглавления. Пятьсот, шестьсот, четыреста… Хорошо, триста двадцать…

— Четыреста двадцать пять минус сто, грубо говоря… Отнять пятьдесят два… Плюс триста пять… — считала Марина страницы. — Где же ты была раньше, девочка моя?.. Так, это я читала… Только повторить…

Она вспоминала, что она знала и как она вникала в некоторые темы последний раз, когда могла нормально заниматься. Марина рухнула на стул и выдвинула ящик письменного стола, заглянула во второй, пошла копаться в третьем. Рядом с учебниками в миг стали появляться груды бумаг: программок по предметам, распечаток материалов.

— Блин, где же ты?.. — ее