Видимо, настолько сложные предложения он вообще не воспринимал.

— Ваша честь, разрешите, я поясню? — вмешалась госпожа Громова, спеша спасти положение, которое стремительно становилось катастрофическим.

Эльф, поколебавшись, величественно кивнул.

— Видите ли, мой доверитель действительно не выполнил требование полной остановки транспортного средства, поскольку табличка была почти скрыта в ветвях дерева. Вот заключение специалиста о невозможности для человека разглядеть знак в кроне. А вот жалоба в муниципалитет на ненадлежащее выполнение уборочной саранчой должностных обязанностей по расчистке дорожных знаков на деревьях.

— Вы хотите сказать, что ваш клиент по той же причине не заметил знак «уступи дорогу»? — саркастически уточнил судья.

— Именно! — величественно подтвердила госпожа Громова.

По идеальности она мало уступала эльфу, а ее самоуверенности с лихвой хватило бы на десяток «бессмертных и непогрешимых».

— Однако даже вы не станете отрицать, что имело место превышение скоростного режима! — Прекрасный голос эльфа звенел негодованием.

— Да, ваша честь. — Госпожа Громова покаянно склонила голову. — Но прошу вас учесть искреннее раскаяние моего клиента.

Все дружно посмотрели на Емелю. Если он в чем-то и раскаивался, то по его лицу, не отмеченному печатью интеллекта, это было совершенно не заметно.

— Кроме того, — голос судьи с каждым словом все повышался и уже звенел колоколом, — у господина Емели отсутствует водительское удостоверение соответствующей категории. Господин Емеля, это так?

— Ась? — На лице здоровяка было написано искреннее удивление. — Чаво-то вам от меня надоть?

— У вас есть разрешение только на управление тяжелым транспортом вида «печь», — уже еле сдерживаясь, объяснил судья. — Но двадцать восьмого цветня вы управляли легким транспортом вида «ступа». Все верно?

— Да, ваша честь, — подтвердила госпожа Громова вместо дебильно улыбающегося клиента.

И я знала ее уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что госпожа Громова пребывает в ярости. Еще бы, она же наверняка уйму времени угробила, чтобы научить этого идиота вести себя в суде и правильно отвечать на вопросы!

Стоп, неужели это тот самый Емеля?! Ну, из сказки?

— Кстати, где вы взяли транспортное средство? — поинтересовался судья. — Угнали? Отвечайте!

В конце фразы он едва не сорвался на позорный визг.

— Ась? — Емеля поскреб в затылке, и, видимо, это нехитрое действие расшевелило его извилины. Ну, или взгляд госпожи Громовой, в котором читалось клятвенное обещание самых страшных кар, если клиент сейчас же не вспомнит, чему его учили. — А, так вы про бабкину ступу? Ну, и чего такого-то? Ну, взял я ее, покататься малехо. И чего?

— Госпожа Баба Яга не имеет претензий к племяннику, — поспешно вставила госпожа Громова, — и готова подтвердить это в судебном заседании.

— Того! — рявкнул судья, не обращая внимания на реплику госпожи Громовой. — Из-за вашего «покататься» произошло воздушно-транспортное происшествие, в котором пострадала карета ее темнейшества Маргарэтэ, герцогини Клайморской.

— Ну и чаво ей сталось? — недоуменно произнес Емеля, почесав в затылке. — Ну, того, царапина на ейной карете. А у мене ступа едва не в щепки!

Он со смаком вытер нос рукавом, и судья окончательно потемнел лицом.

— Ваша честь, разрешите, я поясню, — раздалось вдруг как будто из пустого угла.

Все дружно повернулись в ту сторону. Темная фигура появилась как будто прямо из воздуха. Смуглый брюнет картинно откинул на спину капюшон плаща, открыв голову с аккуратными рожками. Я чуть не захихикала, настолько забавно он выглядел: розовый атласный плащ, расшитый бисером и украшенный кружевами, смотрелся на широкоплечем зеленоглазом брюнете как седло на корове.

— Господин Азазеллини, — с нескрываемой брезгливостью произнес эльф. — Что вы здесь делаете?

А я вопросительно посмотрела на госпожу Громову, у которой было очень странное выражение лица.

«Вампиры!» — одними губами ответила она, заметив мой взгляд.

— Прошу прощения за беспокойство, — светски сказал брюнет и изящно поклонился. — Я позволил себе воспользоваться плащом-невидимкой, однако, поверьте, сделал я это не из-за пустого каприза. Я представляю интересы ее темнейшества Маргарэтэ и ее жениха его высокотемнейшества Габриэля. Вот мои полномочия.

Он взмахнул рукой, и появившийся из ниоткуда ворон с чем-то белым в клюве устремился к судье.

Тот, поморщившись, принял у птицы бумагу и принялся читать.

— Я возражаю, ваша честь! — вмешалась госпожа Громова. — Прошу заметить, сейчас рассматривается административное дело о нарушении правил воздушно-транспортного движения, а не гражданский иск о возмещении вреда! Так что присутствие представителя потерпевшей стороны безосновательно.

— М-да, — нахмурил тонкие брови судья. — Согласен с вами, госпожа Громова, однако…

Он замялся. Кажется, ему ужасно хотелось выставить за дверь наглого Азазеллини, но, с другой стороны, обижать этих «темнейшеств» было чревато…

«Вот это и называется — телефонное право!» — с досадой подумала я, когда эльф позволил представителю вампиров присутствовать на заседании.

Конечно, телефонов в этом мире нет, а в остальном все так же.

— Ах, да, как я мог забыть? — спохватился Азазеллини, выслушав произнесенное сквозь зубы разрешение. Еще один взмах рукой, и ворон уронил на стол судьи новую бумагу.

— Что это? — поинтересовался эльф, приподнимая ее кончиками пальцев.

— Квитанция. — Азазеллини прищурил нечеловеческие желто-зеленые глаза. — Штраф за неуважение к суду. Я взял на себя смелость заранее его оплатить, ваша честь!

Эльф пошел зеленоватыми пятнами, но проглотил и это.

— Ближе к сути! — попросил он, демонстративно бросив взгляд на солнечные часы.

— Как прикажете, ваша честь! — слегка поклонился Азазеллини, но мне почему-то показалось, что за его вежливостью сквозит насмешка. — Итак, двадцать восьмого цветня этого года по вине присутствующего здесь господина Емели произошло воздушно-транспортное происшествие, вследствие которого моей доверительнице, госпоже Маргарэтэ, причинен материальный ущерб в виде повреждения кареты, телесных повреждений, а также моральный вред.

— Телесных повреждений? — процедила госпожа Громова. — Каких же?

Хм, интересно, почему она так взъелась на Азазеллини, что забыла о правилах поведения на процессе?

— Представитель, вам предоставят слово позже. — Звенящий льдом голос эльфа вторил моим мыслям.

— Конечно, ваша честь, — сдалась госпожа Громова, опуская глаза. Лишь с силой сжала кулаки, но под пышными кружевами рукавов это было почти незаметно.