за пределами земного бытия: именно Царевича характеризуют строки

Не естся яблочко румяно,

Не пьются женские уста.

Всё в пурпуровые туманы

Уводит синяя верста

(П.: 17),

где синяя верста – путь к бессмертию и, возможно, метафорически ‘взгляд Царевича’, у которого глаза – синие, что много раз подчеркивается в поэме.

В четвертом контексте верста – мера расстояния, способная удлиняться, – предстает у Цветаевой как длинноты, широты забвений и зон, в чем проявляется абстрагирование понятия в психологическом плане; разделяющее расстояние трактуется как условие подлинной духовной близости, не дискредитируемой взаимной любвью на уровне обыденного сознания.

Определения к слову верста (версты) вполне ясно отражают стремление Цветаевой актуализировать ДП ‘большое расстояние’ вплоть до обозначения словом верста бесконечности и представить его номинацией абсолюта, выводя за рамки пространственного значения: невозвратных верст (II: 350); Не версты земные (II: 26); синяя верста (П.: 17); Синие версты и зарева горние (II: 38); Это с заоблачной – он – версты (I: 195); за тысячную вёрсту (III: 369); Разъединяющих верст (I: 252); По стальной версте (II: 161); вдоль всей голосовой версты (II: 93); Верста огненна (П.: 156). Прокомментируем три последних примера.

В сиром воздухе загробном –

Перелетный рейс…

Сирой проволоки вздроги,

Повороты рельс…

Точно жизнь мою угнали

По стальной версте –

В сиром мо́роке – две дали…

(Поклонись Москве!)

(II: 160 – 161);

Жизнь! – Без голосу вступает в дом,

В полной памяти дает обеты,

В нежном голосе полумужском –

Безголосицы благая Лета…

Уж немногих я зову на ты,

Уж улыбки забываю важность…

– То вдоль всей голосовой версты

Разочарования протяжность

(II: 93);

Гля – нул: обмер!

Та – бун огнен!

‹…›

Кони-сани-возжи-гривы, –

Верста огненна!

‹…›

Передние – ко крыльцу,

Последние – за версту!

Верстой – не обхватишь.

Катят, катят, катят!

(П.: 156).

Приведенные примеры разнородны, но все они несомненно обнаруживают актуализацию ДП ‘большое расстояние, дальность’. Этот ДП определяет контекстуальные значения: 1) железная дорога; 2) звуковой диапазон (о звуках речи) или протяженность звука, или длина звукопроводящих органов речи, или расстояние между адресантом и адресатом, 3) длинная вереница (коней). Прилагательное в сочетании по стальной версте, указывая на металл еще более крепкий, чем железо (ср. железная дорога), и развившее переносное значение в сочетаниях типа стальные нервы, стальной характер, соответствующим образом характеризует и слово верста в его основном для Цветаевой значении ‘разделяющее пространство’, образно интенсифицируя смысл непреодолимости этого пространства, т. е. его абсолютизацию.

Сочетание вдоль всей голосовой версты поддается разной интерпретации. Возможно, это ‘звуковой диапазон (о звуках речи)’ в уподоблении диапазону музыкального звучания. В таком случае сочетание голосовая верста – это пространственное представление речевого звукоряда. Можно понимать сочетание как обозначение долготы звука, т. е. его протяженности во времени. Долгий звук может быть, например, стоном, выражающим разочарование. Если интерпретировать это сочетание как обозначающее длину звукопроизводящих органов речи, то можно предположить, что им передается психологически объяснимая затрудненность звукообразования, его физическая (телесная) ощутимость. Возможно, что верста здесь обозначает физическое и психологическое расстояние между поэтом и тем, кто способен почувствовать и понять поэта. ДП ‘большое расстояние’ и специфическое для Цветаевой наполнение слова верста смыслом ‘разделяющее пространство’, представленное во многих контекстах, формирует смысл сочетания вдоль всей голосовой версты при всех четырех интерпретациях. Смысл непреодолимости при интерпретации ‘длина звукопроводящих органов речи’ противопоставляет слово верста в этом сочетании слову связки из терминологического сочетания голосовые связки с актуализацией внутренней формы последнего: голосовые связки – ‘связывающие’, а голосовая верста – ‘разделяющая’.

В третьем примере из поэмы «Молодец» сочетание верста огненна в значении ‘длинная вереница, табун коней’[78] мотивировано окружающим контекстом, в котором кони – существа демонические, воплощающие губительный огонь (по сюжету поэмы их появление приводит к гибели героини). Необычное использование слова верста в этом сочетании тоже мотивировано употреблением традиционным – Последние – за версту! однако следует помнить, что в художественной системе Цветаевой верста бесконечна.

Позиция предиката при слове верста представлена словами пролегла, уводит, сошлись, смугла. Первые два глагола встречаются в уже приведенных примерах, подтверждая описанную семантическую характеристику слова верста. Остановимся на двух других предикатах.

Где версты сошлись

(Все – врозь, одна ввысь), –

Цвет, цвет румянист

Горит, уголь-чист!

(П.: 141);

С архангельской высоты седла

Евангельские творить дела

Река сгорает, верста смугла.

– О даль! Даль! Даль!

(II: 40).

Для понимания первого контекста из поэмы «Молодец» необходимо обозначить некоторые элементы ее сюжета. Молодец-упырь, полюбив красавицу Марусю, губит ее, но оставляет ей каплю крови, чтобы она могла воскреснуть. Марусю как заложного покойника хоронят на перекрестке (где версты сошлись), на этом месте из капли крови вырастает деревце с цветком (одна ввысь) Это деревце приносит домой князь и женится на воскресшей Марусе. По настоянию гостей-бесов Маруся нарушает запреты, установленные Молодцем ради ее благополучия, и вновь погибает (прекращает благополучную жизнь). При этом она соединяется с Молодцем, взвиваясь вместе с ним в небо (в огнь синь). Итак, версты в этом контексте – и горизонтальное пространство (не линейное), и деревце-Маруся. В контексте всей поэмы эта вертикальная верста – образ (деревце) и символ (стремление ввысь, к абсолюту) судьбы Маруси. В образе героини поэмы пересекаются, соединяются ее земное и небесное начала: она существует в земном мире, затем, после первой смерти, в подземном, затем опять на земле, затем, после второй смерти, устремляется в небо, к абсолюту. Поэтому горизонтальные версты в приведенном контексте тоже символичны и могут быть интерпретированы как обозначение земных направлений судьбы. Характерно, что горизонтальные версты представлены здесь формой множественного числа в явном противопоставлении единственному числу версты2 вертикальной (все – одна). В такой оппозиции земные версты (направления судьбы) обесцениваются Цветаевой, во всем творчестве которой оппозиция «единственность – множественность» – одна из важнейших моделирующих категорий. В связи с этим версты, ведущие врозь, противопоставляются версте, ведущей ввысь, как неистинные направления судьбы истинному, а предикат сошлись указывает на пересечение истинных и неистинных путей в реальности, представленное в образе трехмерного перекрестка.

Во втором контексте из цикла «Георгий» речь идет о победе Георгия-победоносца над змеем. Сочетание верста смугла рядом с метафорой река сгорает описывает картину заката. Троекратное повторение слова даль с эмоциональными усилителями – междометием, восклицательными знаками – позволяет думать, что