— Правильно. Вот поэтому и убирайтесь отсюда.

— Почему? — спросил Комаров. — Может, тыубийца, бандит, влез в эту квартиру и убил наших сотрудников. Почему мы должнытебе верить? Почему я должен считать тебя контрразведчиком?

Пахомов, не понимая, какую игру ведет Комаров, повернулсяпосмотреть на своего товарища. По опыту он уже знал, что Комаров умеетпринимать неожиданные решения.

— Вы с ума сошли, — впервые растерялся незнакомец.

— Поедем с нами, — взмахнул пистолетомКомаров, — там разберемся, какой ты сотрудник ФСБ.

— Действительно, — начал понимать его игруПахомов, — может, вы здесь просто случайно оказались.

— Он меня знает в лицо, — показал на Серминованезнакомец.

— Это не доказательство. Не нужно предъявлять нам своелицо вместо документов, — брал реванш за откровенное хамство незнакомцаКомаров, — вы вполне могли сговориться.

— Вы за это ответите, — предупредил незнакомец..

— За что? — искренне удивился Комаров. — Зато, что арестуем подозрительную личность, неизвестно каким образом оказавшуюсяна тайной явке ФСБ? Да нас еще наградят за это.

— Вы не можете меня арестовать, — незнакомец былявно смущен.

— Еще как могу. Прямо сейчас на месте выпишу ордер наваш арест. А прокуратура, я думаю, санкцию даст. Далеко ходить не придется. Тамразберемся, какой ты сотрудник ФСБ.

— Но вы ведь слышали, что сказал генерал.

— Это не доказательство.

— Хорошо, — разозлился незнакомец, —позвоните по другому номеру.

— Не буду я больше никуда звонить, — спокойноответил Комаров, — вполне достаточно и одного звонка. В Америкеподследственным как раз разрешают сделать один звонок. Вы не предъявили намникаких документов, и мы не можем считать, что вы тот человек, за которого себявыдаете. Идемте с нами.

— Подождите, — поднялся незнакомец, — моидокументы в спальной комнате, во внутреннем кармане пиджака. Он висит в шкафу.

Комаров кивнул Пахомову, и тот прошел в спальную. Увидетьшкаф, найти пиджак, вытащить документ было делом нескольких секунд. И черезполминуты он с удивлением узнал, что майор Климатов является сотрудникомГлавного управления охраны президента.

Впервые осмелившись позвонить Другу, Хаджи непривычно робел.

— Что случилось? — несколько недовольно спросилДруг.

— Нам нужно увидеться, — уже более твердо попросилАсланбеков. У него просто не было другого выхода.

— На прежнем месте, сегодня в пять, — сказал Други положил трубку.

Хаджи знал, что от цифры, которую ему говорят, нужно всегдаотнимать два. И ровно в три часа он приехал в тихий московский дворик, чтобыподняться на седьмой этаж и постучаться в дверь обычной московской квартиры,соединенной с другой, из которой можно выйти в соседний блок. Это была явочнаяквартира бывшего КГБ. Хаджи Асланбеков уже достаточно давно сотрудничал сконтрразведкой КГБ, закрывавшей глаза на его «художества» ради получения ценнойинформации по различным делам.

Асланбекова «вел» бывший полковник КГБ Вениамин Самсонов.Именно он и был тем самым Другом, к которому звонил Асланбеков. И именно с нимвстречался на явочной квартире Хаджи всегда, когда эта встреча нужна была обеимсторонам.

В этом не было ничего необычного. Собственно, вся активнаяагентура КГБ, МВД, да и вообще всех правоохранительных органов во все времена иу всех народов состояла из подобных людей. Наивные люди полагали, чтоосведомителями органов могут быть только голубоглазые идеалисты и внедренныеагенты. На самом деле все было гораздо проще. Многочисленные примеры в историисвидетельствуют, что среди агентов правоохранительных органов, как правило,бывали люди яркие, работавшие активно против самой системы, которую они,казалось, должны были защищать. Чтобы отвести от себя подозрение, такие людипросто обязаны совершать более чем экстраординарные поступки, выделяясь изобщей безликой массы. Такая практика приводит к выдвижению в среде недовольныхи соответственно большому объему информации, которым можно делиться сзавербовавшей тебя системой. Происходит своеобразный перекос. С одной стороны,это настоящий стукач, умело предающий своих друзей и бывших единомышленников. Сдругой — страстный борец против системы, непримиримый трибун, активныйанархист, террорист или революционер. И чем дальше, тем больше протекает этотрагическое раздвоение. Государственные органы не трогают своего агента, чтобыне терять такого ценного осведомителя, а товарищи по борьбе или по банде видятв нем достойного героя и не могут поверить в его неискренность. Наиболее яркийпример в истории широко известен. Знаменитый террорист Азеф был одновременноагентом царской охранки и одним из опаснейших террористов в царской России.

Современная история также предоставила много примеров, когда«революционные вожди» созданных повсюду народных фронтов вдруг все как одиноказались агентами и стукачами КГБ. Особенно много таких оказалось в Прибалтикеи Закавказье, когда министры и депутаты уже национальных правительств вдругоказывались бывшими осведомителями КГБ, дававшими подписку о сотрудничестве.Многие фамилии широко известны, и о них не стоит даже вспоминать.

Такие типы, как Азеф, одновременно внушали ужас иотвращение. Их боялись и ненавидели. Их услугами пользовались, но знали, что влюбой момент они могут выкинуть нечто исключительное. Хаджи Асланбеков был изподобной категории лиц. Он сотрудничал с российскими спецслужбами, когда емубыло выгодно, расправляясь со своими конкурентами и врагами. Объективно онустраивал и службу контрразведки. Исправно сдавал своих врагов — опаснейшихтеррористов И контрабандистов правоохранительным органам. Он использовалполучаемую информацию для расправы с конкурентами. Умел узнавать самыеспрятанные тайны и выдавать в нужный момент отдельных преступников. За это онпользовался некоторой свободой действий, мог безнаказанно вытаскивать своихлюдей из труднейших ситуаций, мог грабить и убивать во имя прикрытия своегособственного имиджа, И делал это с большим удовольствием.

Мысль об аморальности подобных действий обеих сторон никомуне приходила в голову. За информацию нужно было платить, и Хаджи получил в видеплаты индульгенцию на будущие преступления. И это была очень высокая плата,которая устраивала обе стороны в этом кровавом торге.

Хаджи вопреки обыкновению приехал на встречу с однимводителем. Отпустив машину, он приказал парню заехать за ним через час и пошелв дом. С другого подъезда в дом уже входил Самсонов, с которым они и должныбыли встретиться. У обоих были ключи от «своих» квартир. И оба пришли почтиодновременно. Самсонов не любил и откровенно злился на своего подопечного. Всвою очередь, Хаджи просто презирал полковника и никогда этого особенно нескрывал. Правда, обычно во время телефонных разговоров он сильно робел. Разумомон понимал, что совершает нечто недостойное, встречаясь с полковником, нооткровенная выгода от подобной встречи всегда перевешивала робкие позывысовести. Они оба были нужны друг другу. И поэтому, расставаясь каждый раз, онитвердо знали, что встретятся снова.