Охотник повернулся и посмотрел на юг. Все замело снегом, спрятав ориентиры, тропы и деревья. Но Арди и не требовалось знать куда идти, чтобы чувствовать нужное направление. Уже не переходя на бег, он начал спокойно спускаться вниз. Камень оставался за спиной, а Арди шел через опушки. Несмотря на плотный, хрустящий покров, он ощущал привкус свежей травы, холодную влагу ручьев и медовый запах цветочных лугов.

Миновав опушки, Арди смахнул снег со старого, поваленного ураганом ельника. Там, на стволе, на месте явно неумело срезанной коры, виднелась надпись на незнакомом или… знакомом языке. Охотник нахмурился и вгляделся. Сперва письмена таили от него свой смысл, но затем он прочитал:

— Строго… на… север… — едва слышно шептал Арди. — три… опушки… попа… огра.

И каждый раз, когда пальцы касались букв, охотник ощущал исходящее от них тепло. Не такое, как Атта’нха, а другое. Совсем другое. Оно вызывало у него невольную улыбку и Арди пошел дальше. Пробравшись через снежные кустарники и сломанные деревья, он вышел на берег неширокой реки. Когда придет время сменяться власти Королев, она разойдется в ширь и станет бурным горным потоком, способным поднимать тяжелые валуны и нести их вниз — в лесные ущелья.

Но это потом. Не сейчас.

Сейчас, закованные ледяными объятьями, она спала в ожидании часа пробуждения.

Охотник пошел вниз по её течению. Какие-то смутные видения наполняли его разум. Видения, смысл которых он не мог ни осознать, ни уловить. Стоило только им всплыть в его голове, как они тут же исчезали, забываясь и подергиваясь пеленой.

Странное это ощущение — одновременно что-то помнить и нет.

Обычно Арди отмахнулся бы и сказал, что все это, как наставлял Учитель, мысли завтрашнего дня, но не теперь. Теперь, отчего-то, его сердце желало удержать видения, не дать им уйти, но разум не мог подчиниться.

А затем все это исчезло. Стало неважным.

Река уходила все дальше вниз, петляя среди скал и холмов, но Арди куда больше интересовал отходящий от неё ручей. Он змеился, кривляясь вдоль пологих берегов некогда широкого притока, а затем, у подножия белоснежного склона, вновь раскрывался объятьями речного рукава. И Арди пошел следом за манящим зовом. Через смешанный лес, сквозь размашистые кусты ежевики, аккурат на границу просторной поляны.

Сейчас спрятанная под все тем же снежным настилом, но вот летом и особенно весной — превращающаяся в цветастое полотно, в котором так забавно ловить кузнечиков и сверчков. Арди это точно знал.

Он шел по снегу, иногда замирая и смутно различая в вихрях снежной пыли очертания непонятных силуэтов. А впереди, на излучине реки, около скального наката, из серого плена которого вырвались две ели — одна высокая и статная, а другая еще совсем молодая… была молодой, а теперь тоже немного подросла.

Так вот.

Там стоял…

— Дом? — произнес Арди неуверенно.

И это слово, вдруг, стало значить для него куда больше, нежели просто постройка — пусть больше, намного больше чем хижина Атта’нха, но, по сути — тоже самое. Нет, слово дом означало другое.

Арди подошел к… крыльцу. Да, так назывались эти ступени, теперь уже прогнившие и провалившиеся под гнетом природы и времени. Они поднимались к широкой площадке. Когда-то, охотник тоже это просто знал, здесь стояло кресло-качалка и кто-то, там всегда сидел и рассказывал Арди истории и сказки. Кресло пропало, как пропала и большая часть навеса — сейчас через неё виднелось небо, где тучи волнами бились друг о друга.

Охотник поднялся к двери. Её никогда не закрывали на замок и не запирали на засов. А теперь они здесь висели оба. Широкая доска, прибитая толстыми гвоздями, скрепляла проем и саму дверь, а на нескольких скобах висел обманчиво проржавевший замок, с такой толстой дужкой, что и Гуте пришлось бы постараться, чтобы его сломать.

Арди спустился обратно и посмотрел на покосившуюся стену дома и на наглухо заколоченные окна, ведущие внутрь. Недолго думая, он подпрыгнул, уцепился за карниз и, буквально за несколько движений, вскарабкался на второй этаж, где локтем выбил доску из заколоченной рамы и юркнул внутрь. Та всегда скрипела, стоило только разыграться непогоде.

Охотник это тоже знал или даже помнил.

Он аккуратно опустился на пальцы ног, так, как учила Шали — чтобы не издать ни шума, ни скрипа, а затем опустил и стопы — правую через правую сторону, а левую — через левую, а когда пола коснулись уже и пятки, Арди пригнулся. Поджав колени и выпрямив спину, он принюхался. Здесь пахло так же, как на болотах после сезона цветений и звериных свадеб. Затхлостью и сыростью.

Плесень уже захватила большую часть стен, и теперь медленно сползала вниз. Черная и зловонная. Арди, проходя мимо, задерживал дыхание, чтобы не заболеть грудной хворью. Благодаря волчице он знал как её довольно легко и быстро вылечить, но зачем, если можно обезопасить себя заранее.

Дойдя до лестницы, охотник посмотрел вниз. Половина пролета обвалилась, а вторая не выглядела слишком надежной, чтобы на неё легко прыгать, так что спуск занял какое-то время.

Оказавшись внизу Арди на миг, вздрогнул. Он явно услышал чьи-то голоса — самца и самки. Они звали кого-то. Кого-то, кто все тем же едва различимым силуэтом, что и прежде, пронесся мимо охотника.

Он пошел по следу, мимо просторного помещения… кухня, кажется. Разбитые шкафы, обвалившиеся дверцы, среди которых парочке повезло повиснуть на не поддавшейся разорению петле. Расколовшийся умывальник — вот где ржавчина сделала свое дело. И еще Арди точно знал, что здесь должен был стоять длинный стол. Но его не обнаружилось и лишь широкое пятно чуть менее толстого слоя пыли и четыре темных квадрата на настиле, обозначали то место где он когда-то стоял.

На кухне Арди тоже увидел силуэты. Один совсем странный, а второй — чем-то напоминал Окту. Только выше и изящнее. Силуэты что-то говорили, но стоило моргнуть и те исчезали.

Охотник пошел дальше.

Мимо шкафа, ставшего пристанищем для семейства пауков, прячущихся от ненастий и охотящихся на редкую муху, залетавшую сюда. Мимо одного из комодов, покосившегося и простившегося с половиной полок — их съел жук и размочила сырость. Затем, ко второй лестнице — сохранившейся чуть лучше, чем первая. Несколько минут и вот Арди уже стоял на пороге комнаты.

Он отчего-то переминался с ноги на ногу и не решался толкнуть дверь.

Да глупости это все. Может быть, он выпил не тот отвар