молчание, которое нарушало тихое шипение Ильи. Парни смотрели на свисающий и монотонно раскачивающийся труп, не в силах отвести глаза.

[Конец воспоминаний]

– Сказочные идиоты! – не выдержал Морозов. – Вы понимаете, что ваши действия уголовно наказуемы? Статья 316 Уголовного кодекса. – Меркулов-младший напряженно смотрел на следователя, поджимая губы. – Спросите у отца. Он точно знает. На что вы вообще рассчитывали? – Морозов нервно ходил по клубной комнате и устало тер переносицу. – Квалифицированному эксперту не составит труда установить, что это не суицид. Впрочем, что и произошло…

– У нас не было другого выбора, – сухо произнес Евгений, искоса посмотрел на напряженную спину отца, который за весь рассказ ни разу не посмотрел на него.

– Был выбор – сообщить о найденном трупе и не устраивать этот цирк.

– И тогда бы точно подумали, что это мы ее… – Евгений нервно провел тыльной стороной ладони по губам.

– А разве это не так? – не без желчи в голосе спросил следователь. – Кто, если не вы?

– Откуда мне знать?! Не могла она быть с нами, ясно?! Не могла! Я ее до того дня ни разу в глаза не видел! – Евгений более не мог сдерживать свои эмоции. Его широкая грудь вздымалась и опадала в такт сбивчивому дыханию.

– А Карповы? Они, по всей видимости, были знакомы, – заметил Морозов.

– Потому что они учатся на одном факультете. – Меркулов прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. – Послушайте… Василевская была не тем человеком. Не нашего круга, понимаете? Мы с такими девчонками никогда не дружили и не общались. Максимум по учебным вопросам. Она же просто серая мышь!

Морозов злился. Он ожидал, что убийство Василевской окажется банальным, но не был готов к чистосердечному признанию, которое в силу обстоятельств не мог использовать. При следующем, но уже официальном допросе Меркулова он наглым образом скажет, что ничего не знал, никого не видел и вообще понятия не имел о четыреста пятой комнате. Следователь бы не удивился, если бы чудесным образом парень забыл и неких Карповых, и самого Коваленского. Конечно, он мог бы провести задержание на основании того, что услышал, но предъявить обвинение без доказательств ему не под силу, учитывая, что у Меркулова-младшего был ушлый адвокат. Следователь, откровенно говоря, был в тупике.

– Федор Петрович. – Следователь подошел к адвокату и встал рядом, едва соприкасаясь плечами. – Не мне объяснять, что признание вашего сына – это фактические обстоятельства дела, которые я не могу скрыть. Он не просто свидетель, – последнюю реплику следователь произнес с нажимом.

– Используйте другого, – сухо отреагировал Меркулов-старший. – Того же Коваленского. Он из обычной семьи. Проблем не возникнет.

– Вот как! – Морозов не смог сдержать едкой усмешки. – Ваш цинизм не знает границ. – Следователь достал пачку сигарет, подушечками пальцев пару раз ударил по дну, чуть склонился, чтобы стиснуть зубами фильтр, но замер. – А что, по-вашему, должен будет сказать Коваленский? Что сделал все один? Так это невозможно чисто физически.

– Не волнуйтесь. – Адвокат скосил на следователя взгляд и крепко стиснул челюсти. – Проблем не возникнет.

– Не смущает, что ваш сын мог убить человека? – следователь язвил, не в силах сдерживать свое раздражение и разочарование.

– Он говорил, что подобного не могло быть. – Меркулов-старший встал вполоборота, свел темные брови на переносице. – Я ему верю.

– Да он сам себе не верит…

Морозов шумно вздохнул, втянул щеки и сжал их зубами с внутренней стороны. Неосознанно пальцы сжались в кулак, сминая пачку сигарет. Взгляд голубых глаз остекленел. Он сталкивался с подобным типом людей. Бывало и хуже. Но почему-то именно в этой ситуации, именно при сложившихся обстоятельствах его разъедало изнутри ядовитое чувство горечи. Все было неправильно.

Следователь опустил глаза на мятую пачку, рассеянно поднял брови у переносицы, перебирая в голове скудные варианты. Это была сделка с собственной совестью. Вынужденный и необходимый компромисс. Пожизненный кабальный контракт, который вступал в силу с момента его подписания и не содержал пунктов о его расторжении.

Морозов погрузил руки в карманы брюк и торопливо ушел прочь из клубной комнаты, не прощаясь. Лишь процедил тихо сквозь зубы: «Сказочные ублюдки».

Март. Год поступления Колычевой

[17.03.2023 – Пятница – Обед]

– Вась, – Вишневский склонил голову к плечу и направил вилку в сторону Василисы, – ты чего? Рассеянная какая-то. Щеки вон раскраснелись. Случилось чего?

Колычева поперхнулась и ошарашенно посмотрела на друга. Торопливо приложила тыльную сторону ладони к скуле. Кожа действительно горела. То, что произошло вчера в библиотеке, было личным, и Василиса не хотела говорить об этом кому-либо. Богдану, в частности. Она прикрыла рот ладонью и тихо прокашлялась.

– М?.. Нет, все в порядке, – нервная усмешка сорвалась с губ.

– Ну-у-у… – загадочно протянул Богдан, кинул красноречивый взгляд куда-то за спину Василисы и еле заметно мотнул головой. – Уверена?

Колычева осторожно посмотрела в ту сторону, куда указал Вишневский. За столом сидели старосты факультетов и оживленно о чем-то говорили. Кроме двоих. Игорь вяло катал вилкой зеленый горошек по тарелке, а Святослав отстраненно смотрел в сторону Василисы. На мгновение их взгляды встретились, но Горский поспешно опустил глаза, а затем склонился к Игорю и сказал что-то на ухо.

– Не понимаю, о чем ты, – прошептала Василиса и поспешно отвернулась. – Тебе показалось.

– Хорошо, если так, – Богдан неопределенно повел плечами, но Василиса заметила, как тугие желваки забугрились на острых скулах, а пальцы сильно стиснули вилку.

– Все в порядке? – Василиса нервно провела языком по губам. Есть расхотелось.

– Что? – Богдан удивленно вскинул брови и мгновенно расслабился. – О, да, конечно. Просто не выспался. Эти чертовы проекты на архитектурном слишком утомительные, – он усмехнулся и опустил глаза, накалывая кусок мяса на вилку.

Василиса прикрыла глаза и беззвучно зашевелила губами, проклиная саму себя. Произошедшее накануне вечером она не могла назвать ошибкой, поскольку все ее действия были более чем осознанными, но последствия лично для нее оказались плачевными. В какой-то момент она думала, что справилась. Что все может быть иначе, но ошиблась. Ничего не изменилось. Василиса подошла слишком близко к краю, заплутала и не могла самостоятельно найти дорогу назад. Хотела ли она причинить Горскому боль? Определенно, нет. Причинила ли? Василиса не могла знать наверняка, и, если быть совсем откровенной, не хотела знать. Она вновь убедилась в необходимости задушить все вспыхнувшие чувства в зародыше. Более так продолжаться не могло.

– Я… – Василиса хотела было поговорить с Богданом о Горском и о себе, поделиться своими переживаниями и опасениями, но вдруг вспомнила про ключ и неосознанно накрыла ладонью грудную клетку слева, где во внутреннем кармане притаилась находка. – Хотела спросить у тебя.

– М? – Богдан взглянул на Василису, медленно жуя.

– Помнишь, когда