звонко рассмеялся, запрокинув голову. Тлеющий окурок кошачьим прыжком минул перила и устремился вниз после щелчка тонких пальцев. Отсмеявшись, Карпов ухватился за ограждение, чуть подался вперед и шумно сплюнул тягучую слюну, пропитанную смолами и никотином. Провел тыльной стороной ладони по влажным губам и вновь повернулся к Меркулову.

– Ты говоришь, как та заучка из сериала про волшебников. – Илья склонился и подхватил ящик. Раздался звонкий звук стекла. – Лучше умереть, чем быть отчисленным?

– Гермиона. Придурок, – беззлобно исправил его Меркулов и слегка усмехнулся.

– Пф! – Илья раздраженно фыркнул и взгромоздил ящик на подоконник. – Это Андрюха – фанат, а я лишь его подневольный.

Не успел Меркулов бросить язвительную шутку, как дверь в комнату осторожно отворилась – и на пороге показался Коваленский. Староста окинул внимательным взглядом комнату и остановился на ящике с алкоголем. Он нахмурился и торопливо подошел ближе.

– Меркулов! – Даниил зашипел как-то по-змеиному и поправил очки на переносице. – Ты не говорил, что вы собрались бухать здесь всю ночь. Завтра занятия!

– Остынь, Дуся, – с издевкой произнес Илья, перекидывая ногу через окно, чтобы забраться в комнату. – Мы разберемся без тебя. Если, конечно, не хочешь присоединиться к нашей оргии. – Карпов игриво подмигнул, а Меркулов поддержал друга звонким смехом.

– Оргии?! – Даниил задохнулся от возмущения. – Девушки тоже придут? Мы же договаривались, что общие сборы только в выходные дни. Ты же…

– Да-да, я знаю, – перебил старосту Меркулов. – Успокойся, Дусь, девочек не будет.

– Как это не будет девочек? – в проеме окна показалась темная макушка Андрея Карпова, забравшегося через пожарную лестницу.

Меркулов вздрогнул от неожиданности и машинально отвесил Андрею подзатыльник, стискивая зубами фильтр. Тот лишь болезненно зашипел, потер ладонью ушибленный участок головы, а затем глупо и по-детски высунул язык, чтобы подразнить Меркулова. Близнецов Карповых, несмотря на невероятное сходство, отличить друг от друга было просто. У каждого на шее, чуть выше уровня ворота рубашки, были выбиты татуировки: у Ильи белый дракон, а у Андрея – черный. Драконы были их единственным очевидным различием. Впрочем, при довольно тесном общении с братьями их можно было найти куда больше.

– Меркулов, – Коваленский посмотрел на Евгения почти умоляюще, – я прошу тебя… Мне не нужны проблемы.

– Понял-понял. – Меркулов примирительно поднял руки. – Мы будем хорошими мальчиками. Да, ребят?

Близнецы хором выкрикнули: «Так точно!» – и Коваленскому не оставалось ничего другого, как молча покинуть комнату, поджав губы.

– Какой же он нудный, – раздраженно протянул Андрей и перекинул ногу через окно, когда замок в двери щелкнул.

– Это да, – согласился Меркулов и присел на край подоконника. – Но без него нам негде пить, курить травку и трахать девочек.

– Было бы круто, если бы Жэка следил за общагой. – Илья опустился на полусогнутых ногах возле ящика, выбирая алкоголь. – Тогда мы могли бы позволить себе даже больше, чем сейчас.

– Чтобы следить за общагой, нужно быть старостой факультета, – заметил Меркулов. – Это слишком хлопотно для меня. Да и тягаться с нашим старостой себе дороже.

Изначально Коваленский предоставлял доступ к комнате студентам с целью удовлетворения более низменных желаний – секса. Уединяться в личных комнатах, с учетом наличия любопытных и не всегда понимающих соседей, было невозможно. Староста сохранял полную конфиденциальность, поэтому парни ему безоговорочно доверяли. Но многое изменилось с тех пор, как проснулось любопытство Меркулова и его друзей – они все чаще переходили все мыслимые и немыслимые границы. Коваленский не мог им противиться по определенным и совершенно очевидным причинам.

В комнату никогда и никто не заходил из числа проверяющих и студентов, находившихся в слепом неведении. Особенно первокурсники. Алкоголь, сигареты, средства контрацепции, мобильные телефоны и прочие запрещенные предметы были надежно припрятаны в этих четырех стенах. Коваленский оказался в совсем безвыходной ситуации, когда Меркулов и Карповы стали злоупотреблять посещением: нередко напивались в будние дни после занятий и после полуночи уползали в свои комнаты, которые располагались этажом ниже. Коваленский всегда заходил к ним после повторного обхода коридоров, чтобы привести их в чувства и попросить вернуться к себе. Но и это не всегда удавалось. Бывали случаи, когда парни оставались до утра.

– Кстати, – вдруг нарушил тишину Андрей. – Я кое– что принес, – игриво произнес он и погрузил руку в нагрудный карман пиджака.

Это был прозрачный пакетик с застежкой зиплок с белым кристаллообразным веществом внутри. Илья подался вперед, чтобы лучше рассмотреть содержимое, и удивленно присвистнул. Меркулов широко улыбнулся и обреченно покачал головой.

[Конец воспоминаний]

Морозов рассматривал рупорную гидропонику и внимательно слушал рассказ Меркулова-младшего. Он не удивился ни на йоту. Там, где существовали строгие правила, всегда были те, кто создавал благоприятные условия для их нарушения. Возможно, подобное решение Коваленского позволило ему стать более значимым среди элитного круга людей, принимая во внимание, что сам он был из простой семьи. Меж тем Морозов с грустью осознавал, что староста выбрал для себя не совсем удачный круг покровителей.

– И? – устало отозвался следователь. – Что мне дает эта информация? Нарушение Устава академии не является уголовно наказуемым. Хотя… – Морозов посмотрел на Евгения и едко усмехнулся. – Сбыт наркотических средств…

– Какой сбыт?! – Евгений вскочил на ноги. – Мы ничего не продавали!

– То, что ваш друг… – Морозов задумался, вспоминая имя. – Андрей Карпов, да? Передача наркотического средства – уже сбыт. Что у вас там было? Альфа или какая-то другая дрянь? Знаете, что всего лишь ноль целых пять десятых грамма альфапродина является значительным количеством? А две целых пять десятых грамма – крупным? – Морозов заметил, как Евгений медленно сел обратно на стул. – Сбыт в значительном размере наказывается лишением свободы от восьми до пятнадцати лет. Безальтернативная мера наказания в виде реального лишения свободы. Прошу заметить. Нужно ли говорить о крупном размере? М? Сколько у вас там было в пакетике?

– Но я ничего не сбывал! Это все Андрей! И я не знаю, что было в пакетике! – Евгений посмотрел на своего отца, ища поддержки. – Я только употреблял, – произнес почти шепотом. – Совсем немного.

– Незаконное приобретение и хранение наркотических средств тоже уголовно наказуемо, – усмехнулся Морозов.

– Сергей Александрович, – предупреждающе рыкнул адвокат, который все это время стоял поодаль, прислонившись спиной к стеллажам. – Может, поумерите свой пыл?

– А что такое, уважаемый Федор Петрович? – Морозов приторно улыбнулся. – Когда вашего сына поймают на контрольной закупке, его не спасет даже ваш профессионализм.

Адвокат лишь тяжело вздохнул, погрузил руки в карманы брюк и не спеша подошел к окну, тем самым встав спиной к сыну и следователю. Ему нечего было возразить. Евгений не впервые создавал проблемы, но в этот раз он перешел все допустимые пределы и должен был ответить за свой