его голову о бетонный пол прямо здесь. А вот сам Карл лишь на секунду застывает на месте. Ничем больше он не показывает своего замешательства или шока.

А потом Оуэн неожиданно берет Делайлу в захват. Пистолет упирается ей в висок, девушка хватает ртом воздух. Она хорошо играет. Я вижу, что хватка Оуэна очень осторожна, но для Карла и его людей это выглядит все более чем естественно. На его глазах Оуэн прямо сейчас взял Делайлу в заложники. Снова.

Как прозаично.

Наемники Мерфи поднимают оружие. Карл одним резким окриком призывает их оставаться на месте и ждать, а его секретарь смотрит на происходящее с таким ужасом, словно вот-вот упадет в обморок. Сам же Карл не теряет самообладания и уже улыбается Делайле снисходительно, будто рассказывает очередную житейскую мудрость.

– Видишь, Лайла. Не зря я всегда говорил тебе, что из любви обычно не выходит ничего хорошего. Кто-то один вечно обманывает другого.

Что ж, по крайней мере, он верит в этот блеф. Оуэн Паркер умеет выглядеть внушительно. Не говоря уже о Делайле: в ношении масок и создании правильного впечатления ей попросту нет равных.

Мне даже начинает казаться, что у нас все может получиться. Глупая, отчаянная надежда, мелькает в моей груди опасной искоркой.

Делайла ничего не отвечает Карлу. Просто смотрит на него как тогда, на базе PJB, будто силится за эти несколько мгновений понять его как человека, смириться с его реальной личностью, принять образ, в который сама верила. Но у нее не получится и на этот раз. Это просто невозможно.

Я покидаю свое прежнее место, подбираясь поближе. Мне удается остаться незамеченным. В это же время Мерфи смотрит на Оуэна как на нелепого дурака.

– К чему весь этот фарс? Приводишь ко мне мою племянницу в качестве заложника, чтобы… чтобы что? Чего ты желаешь настолько сильно, чтобы приставлять пистолет к голове этой девушки? Я уже был готов поверить в вашу великую любовь Ромео и Джульетты.

– Открывай контейнер, – цедит Оуэн, еще сильнее прижимая дуло пистолета к виску Делайлы. – Живо!

Это то, что нам нужно. На всякий случай я снова бросаю взгляд на камеру, проверяя, что заряд не кончился.

Карл заметно напрягается. Теперь он смотрит на Паркера уже серьезно, без прежнего снисхождения. Мерфи остается на месте, поэтому Оуэну приходится повышать ставки. Он на секунду поднимает пистолет вверх и нажимает курок, разрушив складскую тишину громким выстрелом. Делайла вскрикивает, стремясь упасть на колени и закрыть уши руками, и Оуэн позволяет ей это сделать, но тут же быстро приставляет пистолет обратно к ее голове – уже к затылку.

– Живо. Открывай. Гребаный. Контейнер.

Эти слова Оуэн цедит сквозь зубы, его взгляд горит жестоким сосредоточенным выражением.

– Ты же понимаешь, что не уйдешь отсюда живым, мальчишка? – тихо и вкрадчиво спрашивает Карл. – Никто не уйдет.

– Меня ты тоже собираешься прикончить? – резко вклинивается в разговор Делайла, подняв голову. Ее голос дрожит от ярости. – Или поручишь это своим цепным ублюдкам, чтобы не марать руки? Ты в гробу отмыться не сможешь, слышишь?!

Мерфи морщится, будто от жужжания надоедливого насекомого. Оуэн для правдоподобности вжимает пистолет ей в затылок, чтобы заставить ее замолчать, и Делайла перестает провоцировать Карла.

– Вы сами практически с этим справились. Даже если бы не наша сегодняшняя встреча, послушные агенты PJB убили бы вас завтра или в любой другой день. Неужели вы этого не понимали? – Карл смотрит на Оуэна и презрительно усмехается. – Не думай, что я поверю в этот жалкий блеф. Вы проехали вдвоем всю страну, жили бок о бок, пережили несколько погонь. Не можешь ты, крашеный, ни с того ни с сего причинить ей вред.

Твою мать.

Оуэн прищуривает глаза, не отпуская Делайлу, но доказать серьезность своих действий, не причинив ей реального вреда, он не сможет.

К черту. Мы можем обойтись и без всего этого. Теперь я остро жалею, что мы не успели настроить связь хотя бы по незаметным маленьким наушникам. Хотя… как будто Паркер исполнил бы мой приказ.

– Понятия не имею, чего ты пытаешься добиться, но выглядит это просто смешно. – Мерфи, ощутив, что ситуация возвращается под его контроль, заметно расслабляется. – Скажи, Оуэн, спокойно спится по ночам с осознанием, что этой девушке ежедневно грозит смертельная опасность только потому, что она знает тебя?

Понимаю, насколько эти слова бьют точно в цель, задевая нечто глубокое внутри Паркера. Я легко могу поставить себя на его место.

– Не тебе рассуждать о ее безопасности, – огрызается Оуэн. – Ублюдок, связанный почти со всем дерьмом, которое только можно представить…

Мерфи вдруг взрывается тихим, печальным смехом.

– Вы вроде не малые дети, но суждения у вас… совсем слепые. Я не занимаюсь ничем, чем не занималось бы большинство сильных мира сего.

– Можешь оправдывать себя трогательной историей о сложном жизненном пути, – усмехается Оуэн тихо. – Как тяжело тебе, бедному, пришлось на пути к большой власти. Только никто тут слушать этого не хочет. Ты конченый человек, Мерфи, и никакие причины этого не могут оправдать.

Карл смотрит на Оуэна долгие секунды, будто заново оценивает оппонента. Взгляд искусного политика, который легко может пересмотреть свое отношение к противнику.

– Я подверг Делайлу опасности лишь дважды, – произносит Карл медленно. – И оба раза по твоей вине, сынок. Сначала, когда пришлось открыть по вам огонь, как по тараканам. А потом… когда пытался увезти ее в безопасное место. А сколько раз ты заставил ее пройтись по лезвию ножа?

Делайла дергается вперед, будто пытаясь вырваться из захвата Оуэна, и тот слегка встряхивает ее, призывая оставаться на месте. Даже я не понимаю, притворство это или нет.

– Даже если бы мне предоставили выбор еще раз, я выбрала бы жизнь с Оуэном, – выпаливает вдруг Делайла. В ее глазах горит пламенное, отчаянное выражение. – Я выбрала бы его даже с таким исходом, потому что больше я ни дня не прожила бы в том состоянии, в котором была последние несколько лет. Вспомни! – Она внезапно повышает голос. – Вспомни хоть один мой любимый фильм! Сериал? Какие у меня увлечения? Какое у меня хобби? Какой у меня гребаный любимый цвет? – В глазах Делайлы большими каплями собираются слезы. – Не знаешь. Потому что у меня всего этого не было. Я об этом просто не задумывалась. Меня самой практически не существовало, меня не было как личности. Знаешь почему? Потому что я была в каком-то чертовом омуте, пытаясь вылепить из своей жизни нечто, чем ты мог если бы не гордиться, то хотя бы быть доволен. И все это