род неверный! доколе буду с вами, доколе буду терпеть вас»? Синодальный перевод предлагает версию, что Иисус отвечает именно отцу. Но «отвечая» означает «после слов отца», в процессе ответа. Христа обращается ко всем [77] и, как ни странно, в первую очередь к ученикам. На самом деле эти слова – про апостолов, и далее в тексте будет речь именно о них. Отсюда очень много эмоций, и с этим будет связан еще один любопытный момент.

Здесь снова нужно вернуться к тому контексту, о котором мы нередко забываем: апостолы ждут наступления Царства мессии, ждут, что они свергнут римлян и наконец-то иудеи начнут царствовать на своей земле. Эмоциональные и психические силы учеников направлены на эту мечту. Ученики – слепые и глухонемые, как было метафорически сказано в предыдущих главах: они не верят в духовный характер Царствия Небесного. Они видят его земным. Когда Иисус говорит «берегитесь закваски фарисейской и саддукейской», они думают: «наверное, хлебов у нас нет», «отравить нас хотят» [78]. Они думают о земном, вполне реальном характере Царства мессии. И тут вдруг к ним приходит отец больного мальчика и просит исцелить сына, к тому же у апостолов это раньше получалось. Но их мысли вообще не об этом. Раньше у них получалось потому, что их направлял Иисус, и они воспринимали это как начало своей миссии: ходить и буквально рассказывать, что Царство мессии наступает, что скоро восстание, к нему нужно готовиться. А то, что у них получалось, было необходимо, чтобы подтвердить, что они – настоящие шалиахи, апостолы, что у них действительно есть послание от Бога. Они верили в необходимый прикладной характер своих чудес. Но в этой истории они не верят в необходимость чуда. Зачем? В нем нет смысла. Они живут как бы в другом смысловом пространстве, которое не пересекается с тем, в контексте которого существует болезнь этого мальчика и которое имеет отношение к реальному Царству Бога среди нас. Поэтому у них и не получается его вылечить. Иными словами, они не воспринимают новую реальность Царства Божия.

Когда Иисус замечает, что его ученики не могут вылечить мальчика и изгнать этого духа, он гневается, потому что они вообще не понимают, что происходит, не слышат его, хотя и слушают то, что он пытается до них донести. Для Иисуса это наглядное свидетельство того, что ученики по-прежнему ничего не могут понять.

«Сей род не может выйти иначе, как от молитвы». Где же Иисус молился? Ведь в тексте нет информации, что он как-то усиленно молился перед исцелением больных. Вообще, молитва – это про веру и определенное духовное, внутреннее измерение происходящего. Но ученики воспринимают все иначе, поэтому фарисеи и начали с ними спорить о природе Царства Небесного. А еще молитва – это слово. То есть можно этот текст воспринять как «не изгоняется сей род иначе как через слово»: не через орудие, не через какое-то внешнее применение силы или власти, а через слово, через внутреннее состояние, которое выражается в слове. И это опять акцент на том, что Царство Бога на самом деле внутри, хотя апостолы хотят видеть его снаружи. И в этом состоит главная причина эмоций Иисуса: гнева и горького разочарования. «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему», – если бы они верили, чудо бы произошло. Ключевая инклюзия «верую, Господи! помоги моему неверию» рассказывает про состояние всего народа и про то, что ни ученики, ни отец мальчика никак не могут поверить. То, что пытается донести до них Иисус, они пропускают мимо сознания. Этот отрывок в очередной раз рисует нам картину готовности народного сознания к восприятию только строго определенных истин.

Фраза, которая заканчивается словами «от молитвы» (то есть от слова) – полная антитеза началу отрывка: «Я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым». Это рамка хиазма: «немому духу» соответствует «молитва» в конце отрывка. Молитва в данном случае – способность говорить, а дух немоты и глухоты изгоняется через слово.

Ученики могут спорить, однако слов, наполненных силой настоящего Царства, они не могут произнести, потому что внутри этого Царства в этом моменте не живут. И того подлинного, настоящего, сильного слова, относящегося к внутреннему Царству, у них нет, а «дух болезни» изгоняется через молитву, что значит – через слово, наполненное той самой внутренней реальностью. Только тогда и может дух немоты уйти из мальчика, больного эпилепсией, и даже из апостолов. Обратите внимание, история с эпилепсией подается здесь как одержимость «глухонемым» духом. Этот дух у нас уже был в восьмой главе [79], когда нас готовили к исповеданию Петра (он тогда говорил, что Иисус есть мессия, Христос).

Вся эта сцена ярко эмоционально окрашена. Представьте себе эмоции учеников (а мы помним, что это все – воспоминания Петра): к ним приводят больного мальчика, они его вылечить не могут. Приходит Учитель и негодует: сколько же ему еще терпеть это неверие? Учитель недоволен, потому что они не справились. Вероятно, апостолы испытывали чувство вины, потому что не оправдали надежд, подвели Христа и вступили в неудачную перепалку с фарисеями. Вся ситуация описывается довольно эмоционально, и здесь любопытно вот что. Есть такое психологическое явление под названием «конфабуляция», то есть ложные воспоминания. Суть его в том, что мозг переписывает наши воспоминания или добавляет в них то, чего не было. Более того, эти конфабуляции мы зачастую не можем отличить от настоящих воспоминаний. Так устроено наше сознание, что мы оказываемся способны воспринимать ложные воспоминания как вполне настоящие. К сожалению, сознание нас подводит и частенько обманывает. Мы склонны к тому, чтобы менять наши воспоминания, порой с точностью до наоборот. На эту тему существуют интересные исследования на достаточно больших выборках людей, и они весьма валидные. После событий 11 сентября 2001 года в одном из университетов США на кафедре психологии студентов попросили написать текст о том, где они были 11 сентября в тот момент, когда в Нью-Йорке самолеты врезались в башни-близнецы. Все тексты запаковали в конверты и поместили в сейф на один год, а по истечении этого срока конверты достали, собрали всех, участвовавших в эксперименте, и снова попросили описать события годичной давности: где они были, что делали 11 сентября. Они написали новые тексты, их собрали и сравнили с написанными год назад. И оказалось, что порядка 80 % исследуемых изменили свои показания, причем радикально, иногда с точностью до наоборот. Иногда вплоть то того, что «я был у бабушки» заменяли на «я был один на берегу и смотрел, как падают башни».