class="p1">Вилхелм промолчал и сделал глоток амасека. Огонь прикоснулся к лужёной глотке и расплавленным оловом стёк в желудок.

— Дело в женщине? — Марио ухмыльнулся. — В женщинах, может быть?

Он выудил из-под стойки пачку сигарет, зажёг спичку, резко проведя по брюкам, и закурил.

Вилхелм окинул взглядом зал. Не так чтобы много посетителей, но они были. Вилхелм кивнул в их сторону и проговорил:

— Не отвлеку?

— Не маленькие. — Марио отмахнулся. — Сами нальют, сами расплатятся.

— Ну, тогда… короче… да, дело в женщине. Точнее… в девушке.

— Так. — Марио выпустил облачко дыма.

— Дело серьёзное. Стал бы я к тебе обращаться перед тем, как пойти в бордель?

Марио махнул рукой, оставляя в воздухе дымный след от сигареты, и сказал:

— Ко мне иногда заходят попросить денег на эти дела. Всякое бывает.

— А вот я раздумываю над чем-то большим.

— И тебе неуютно даже подумать, так?

— Ага.

— Опиши её.

— Ну… вдвое младше меня. — Марио беззвучно усмехнулся, выпустив дым изо рта. — На голову ниже, волосы чёрные кудрявые. Носит очки, из-за чего её большие глаза как будто ещё больше. Маленький нос, маленький рот, всё такое маленькое тоненькое, и сама она точно веточка. Возьмёшь и переломишь. Вот я и задаю себе вопрос, зачем я ей такой нужен, грубый… и старый.

— Она тебе нравится? — спросил Марио.

Вилхелм кивнул и ответил:

— Серена — первый человек, который ловит каждое моё слово. Она вроде бы даже искренне уважает меня за то, чем я занимался.

Марио несколько помрачнел. Он затушил сигарету о подошву и разогнал дым рукой.

— Похоже, ты ей тоже нравишься, — проговорил Марио. — Так в чём проблема?

Вилхелм хмыкнул, уже хотел ответить, когда Марио продолжил:

— Давай я тебе коротко расскажу о браке, а потом сам всё решишь.

— Как скажешь.

— Короче, брак — это… это когда тебя все ебут. Жене всё мало, у детишек требования тоже растут с каждым годом. Сделай это, сделай то. Подай-принеси. После работы только сядешь, расслабиться не успеешь, как начинается… Полный пиздец, короче, не жизнь, а "сказка". Ладно хоть работа не в тягость, можно позависать, бутылка под рукой, да и потрещать всегда есть с кем. Но знаешь… — Марио отвёл взгляд. — Зато в моей жизни были и другие периоды. Влюблённость, — Марио загнул палец, потом другой, — когда жена понесла первого, когда понесла второго, когда свою ляльку впервые на руки берёшь. Тогда я ощущал какую-то… бля… "лёгкость" что ли? Не знаю, как правильно объяснить. Короче, чувствуешь себя хорошо, чувствуешь себя лучшим человеком, чем есть на самом деле. А это чего-то, да стоит.

— Вот это ты выдал.

— Могу, когда хочу. Так что… Вилхелм, ты же не собираешься причинить девочке боль?

— Нет, Трон Златой! С чего ты взял?!

— Если не собираешься, то просто предложи ей пожить вместе некоторое время. Я гарантирую, эти дни станут лучшими в твоей жизни. Лови момент.

— А если она откажется? Серена из культа, верует. У них там всё строго.

Марио усмехнулся и ответил:

— Это ты потом своим детям будешь рассказывать, как всё было строго и чинно, а пока делай так, как получается. Если же она скажет "нет"… Ну, — Марио развёл руками, — на нет и суда нет. Забудь её, забудь.

Вилхелм вздохнул и сказал:

— Ладно, спасибо за совет. Вот, держи награду.

Вилхелм высыпал на стойку пригоршню монет. Марио взял половину, а остаток пододвинул обратно со словами:

— Вредные советы за счёт заведения. Мне всегда нравилось толкать людей на какую-нибудь глупость.

6

— Познакомьтесь с новым членом нашей компании, — проговорил Георг. — Это Томаш Беркут, мой новый заместитель. Будет отвечать за создание транспортных цепочек и торговые операции. — Георг перевёл взгляд. — Вилхелм, без обид. Скорее всего, ни ты, ни я это дело не выполним так же хорошо, как Томаш.

Вилхелм только руки вверх поднял и сказал:

— Всё нормально. Я хорошо себя чувствую и на своём месте.

Георг собрал ближний круг соратников у себя в кабинете на борту "Амбиции". Перед огромным деревянным столом, за которым и сидел Георг, сервиторы выставили для гостей кресла, диван и даже неподъёмный металлический стул, изготовленный специально для космических десантников, ведь даже без силовых доспехов такой воин — это несколько сотен килограммов стальных мышц и костей, не уступающих по крепости адамантию.

— Спасибо, Георг, — сказал Томаш. — Экономика — это моё второе имя. Что ж… — он посмотрел на своих новых коллег. — Капитан посвятил меня в планы, и я понял, что мы можем помочь друг другу. На Литуане я уже сделал всё, что мог. На Ягеллоне и Веллене, дай Бог-Император, дела тоже пойдут как по маслу, и теперь я хочу чего-то большего.

— Вы сложите полномочия? — спросила Мурцатто.

— Не торопи события, — сказал Георг. — Для начала я вас всех познакомлю. Собственно… это Мурцатто — моя правая рука. Если меня убьют, она вполне справится с ролью вольного торговца. Патента у неё, конечно, нет, но кто откажет инквизитору Ordo Xenos?

Георг подмигнул Мурцатто, та посмотрела на него исподлобья.

Пока Георг не перешёл к другому члену команды, Томаш вставил слово так — торопливо и тихо — чтобы ни в коем случае не перебить капитана:

— Я оставлю преемника. Ему вполне по силам курировать целые планеты.

Мурцатто кивнула, а Георг продолжил:

— Лас Руиз. — Лас сотворил знамение аквилы и немного склонил голову перед губернатором. — Капитан "Амбиции". Отличный офицер, которому по силам руководить целыми эскадрами. Как и я, Лас — пустотник, родился и вырос в этих стенах.

После Георг указал на Децимоса:

— Это уважаемый магос Децимос. Скажу без преувеличения — один из столпов компании. Ничего здесь не двигается, не ходит, не ездит, не летает без его ведома.

— Здравствуйте, губернатор, — произнёс Децимос. — Капитан преувеличивает. В штате четыреста сорок три последователя Омниссии. Именно они приводят в движения механизмы, я лишь руковожу.

Томаш сказал:

— Гражданам Литуаны отказали в милости Бога-Машины. Пришлось осваивать технику самостоятельно.

— Поразительно, — произнёс Децимос. — Я не думал, что такое возможно.

Он не изменял громкость или звучание голосового модуля. Синтезированная речь текла монотонно. Обычно это значило, что Децимос расслаблен.

— Хотел бы я взглянуть на достижения ваших людей, но… — Децимос развёл руками.

Томаш отозвался:

— Когда-то Литуана