сопровождении десятка дружинников, вооруженных мечами и факелами.

— Не смей! — снова крикнула великая княгиня Михаилу Львовичу и швырнула в него факел, чтобы тот отступил от края бездны.

Она нетерпеливо махнула стражникам, чтобы те помогли Акиму выбраться из ямы. Молодой дворовый, измученный пережитым ужасом, едва держался на ногах. Он прислонился к стене, не в силах оторвать широко раскрытых глаз от жуткого отверстия, зияющего в полу, как пасть гигантского пресмыкающегося.

Михаил Глинский снова привел в действие скрытый в стене рычаг, и каменные плиты вернулись в исходное положение, образовав прочную поверхность.

Великая княгиня с вызывающим видом встала в центре этого каменного пола. Бледная, со сверкающими яростью глазами, она гордо смотрела прямо на своего дядю. Михаил Львович покинул свое укрытие и тоже шагнул на эту твердь, показывая всем видом, что правительнице ничего не угрожает. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза, и никто из присутствующих не осмеливался нарушить воцарившуюся тишину.

— Как же так, Елена? — прошептал старый князь упавшим голосом.

— Я передумала, — так же тихо, но четко ответила она.

— И что теперь?

— Ты возвратишься в свои покои и самолично составишь грамоту о переводе сего дворового на службу в Стародуб. В моих покоях уже заготовлено письмо о его зачислении в гарнизон под иным именем. Сие же имя внесешь в свою грамоту. До рассвета ему надлежит покинуть Москву.

— Сие опасно, неразумно!

— Ответ за его отправку в Стародуб будешь держать лично мне.

— Опомнись же!

Елена Глинская шагнула ближе и прошипела ему прямо в лицо:

— Он замарал свои руки ради меня, ради тебя, ради нас! И ныне ты — запомни хорошенько, Михаил Львович! — ты отвечаешь головой за его жизнь!

— Елена!

— Делай, как велю!

Михаил Львович смотрел на нее с недоумением. Внезапно его поразила мысль, что правительница увлечена этим юнцом. Старый князь с удовлетворением поджал губы, представляя, как Телепнев-Оболенский отреагировал бы на это новое увлечение великой княгини.

Елена Глинская шагнула в сторону и приблизилась к Акиму. Молодой дворовый упал перед ней на колени и склонил голову, чтобы скрыть слезы.

— Прощай, — сказала она ему, с трудом подавляя эмоции. — Благодарю за службу! — и, взмахнув шлейфом малинового опашня, направилась к выходу из туннеля.

А Кремль жил своей обычной жизнью: наверху вельможи обсуждали государственные дела, послы обменивались любезностями, а колокола Успенского собора отбивали очередной час.

Глава 37

Елена в платье золотом,

С сыночком, будущим царем.

Венчание — вот же диво!

Все здесь пышно и красиво.

Михаил глядит угрюмо:

Не сбежать теперь от смуты!

И вот наконец этот день настал!

Накануне метель утихла, и сквозь узкие окна Успенского собора проникли лучи солнца, озарив золотом древние фрески. В воздухе смешались ароматы ладана и мирры с терпким запахом воска. Здесь, в самом сердце Москвы, под высоким, расписанным звездами сводом, разворачивалось знаменательное событие — венчание на великое княжение Иоанна IV, младенца-государя. Это событие не только укрепит династию Рюриковичей, но и ознаменует новую веху в истории Русского государства, где власть сосредоточится в руках малолетнего правителя и его матери.

Успенский собор с нетерпением ожидал прибытия юного правителя, княгини-регента и их блистательной свиты.

Сани великой княгини Елены Васильевны Глинской выделялись особой роскошью: их деревянные части, покрытые тончайшей резьбой, напоминали кружево, а внутри лежали мягкие бархатные подушки, усыпанные жемчугом. Поводьями управляли ловчие, одетые в богатые кафтаны, расшитые серебром, а впереди скакали верховые стражи в дорогих доспехах, украшенных драгоценными камнями. Когда такие сани появлялись на улицах Москвы, горожане останавливались, чтобы полюбоваться этим величественным зрелищем — словно сама зима превратилась в драгоценное украшение, достойное правителей великого княжества.

Великая княгиня вышла из саней и предстала перед народом, окружавшим Успенский собор, во всей своей ослепительной красоте и непревзойденном величии.

Телепнев-Оболенский смотрел на нее восхищенным взглядом, не замечая земли под ногами и никого вокруг.

— Ты, Иван Федорович, не срамился бы пред честным народом, — зло прошептал ему Михаил Львович, взбешенный таким бесконтрольным поведением фаворита правительницы. — Глазки-то свои погаси, дабы не обжечь кого ненароком.

— Да разве можно взор отвести от красоты сей! — тоже шепотом ответил молодой князь.

Михаил Львович пожал плечами:

— Можно! — и со злорадством наступил ему на ногу.

Елена Глинская, напротив, старалась не смотреть в сторону советников и продолжала наслаждаться впечатлением, которое она производила на окружающих.

На ее голове, подобно драгоценному самоцвету, переливался цветами радуги кокошник; он полностью скрывал волосы и был украшен тонкой золотой филигранью, усеянной крупными изумрудами и рубинами. С кокошника ниспадал парчовый покров; расшитый золотом и украшенный жемчужными нитями, он создавал впечатление невероятной роскоши.

Главной частью наряда правительницы служила длинная ферязь из золотой парчи, расшитая серебром и драгоценными камнями. Подол и рукава были украшены тройной жемчужной оторочкой. Под ферязью виднелся роскошный сарафан из алой парчи с золотым шитьем в виде двуглавых орлов и геральдических лилий. Особое внимание привлекала мантия из тяжелого золотого бархата, подбитая отборным соболиным мехом; ее края украшала огромная бахрома из драгоценных камней и жемчуга. На плечах мантии сверкали массивные застежки в виде двуглавых орлов, инкрустированные крупными рубинами и изумрудами. На шее правительницы красовалось великолепное ожерелье из крупных рубинов, переходящее в серьги с подвесками из драгоценных камней. На запястьях сверкали браслеты из золота и гранатов, а на пальцах — перстни с крупными камнями. Наряд дополняли сафьяновые сапоги с золотыми пряжками на изящном каблучке.

Образ завершал тонкий аромат редких благовоний, которые источали маленькие ароматические свечки, спрятанные в складках одежды. Этот аромат создавал вокруг правительницы особую атмосферу величия и благоволения. На ее поясе, украшенном золотой цепочкой с подвесками, висела небольшая иконка в драгоценном окладе, усыпанном жемчугом и драгоценными камнями, — символ православной веры и божественного благословения ее власти.

Великая княгиня с достоинством кивнула, приветствуя всех встречавших ее, и протянула руку Иоанну IV. В сопровождении многочисленной свиты они направились к собору по ковровой дорожке. Люди выстроились вдоль дорожки и с глубоким почтением склонили головы.

К назначенному часу верные Елене Глинской войска заняли свои позиции вокруг собора, образуя живой щит вокруг будущего правителя. Как белые ангелы-хранители, стояли рынды — избранные юноши из знатнейших родов княжества. Их парадные одеяния переливались серебром, создавая вокруг себя волшебное сияние. На плечах они держали оружие: тяжелые бердыши, украшенные искусной резьбой и металлом, — символ их высокого положения при дворе. В повседневной жизни рынды облачались в более практичные одежды: прочные кольчуги или панцири, защитные плащи-епанчи, высокие