Легко представить, в сколь приятном расположении духа онасидела на совещании. Рычать хотелось. Меж тем совещание на Черского было деломсерьезным, и там требовалось не отсиживать, а работать: через шесть дней градуШантарску исполнялось триста семьдесят лет, и это событие в верхах, какводится, решено было отметить по-старорежимному грандиозным праздником сряжеными казаками, красочными шествиями, концертами на открытом воздухе ипрочей белибердой. В общем, если древние римляне как-то ухитрялись сопрягатьраздачу хлеба с культурно-массовыми мероприятиями вроде гладиаторских боев,нынешние власти надеялись выехать на одних зрелищах. Гладиаторских боев,правда, не предвиделось, спасибо и на том.

Любое подобное мероприятие для милиции означает головнуюболь, начинающую к тому же мучить загодя. В готовность приходят все службы, втом числе и уголовный розыск, поскольку по стариннейшей традиции, неведомо изкакого столетия идущей, карманники обожают работать в праздничной толпе, да идругие криминальные элементы находят, чем заняться с пользой для себя.

Для Даши дополнительным испытанием оказалось еще и то, чтоее впервые явили миру в качестве и. о. начальника городского угро. Пришлось,конечно, влезть в мундир – и ощутить некоторую неловкость под пытливымивзглядами полусотни пар глаз. Кое-кто о новом назначении прослышал заранее,либо по должности, либо благодаря сарафанному радио, но для большинстваполучился сюрприз. Можно представить, сколько будет сплетен – в пересудахчиновники любого ведомства дадут сто очков вперед бабкам с дворовых лавочек,ибо пересуды эти – неотъемлемая часть чиновничьего бытия. Неважно, полагаютсячиновникам погоны или униформой остается штатский костюмчик…

Но справилась, в общем – успела подготовиться, да и зналапредмет трудами покойного Воловикова. Методика была разработана, конечно же, донее, оставалось браво отрапортовать о полной готовности и сидеть с умным видом,делая соответствующие заметки в блокноте, – все равно потом получишь уймудокументов, где те же ценные указания будут разжеваны на сто кругов…

Самое паршивое, что приходится сидеть до конца. И онасидела, равнодушно слушая сетования майора из батальона ГАИ. На него, как громс ясного неба, свалились лишние хлопоты – в кои-то веки Шантарский военныйокруг решил провести маневры на дивизионном уровне, часть техники должна былапроследовать своим ходом впритык к северной окраине города, и на отдельный батальонсвалились лишние хлопоты.

«Впрочем, это, как в анекдоте, – подумала она, слушаявполуха жалобы майора на нехватку бензина и запчастей для разболтанныхлегковушек. – Мне бы ваши заботы, Марья Петровна…»

С Галаховым так и не удалось поговорить – его, едва совещаниекончилось, перехватил генерал Трофимов. Даша так и не решила, хорошо это илиплохо, что не перекинулись словом. Может, и к лучшему – неизвестно еще, как онпримет ее светлую идею установить наблюдение за штабом округа…

Вернувшись к себе, она шагала по коридору в глубокойзадумчивости – и оттого проглядела опасность, от которой при другом раскладемогла и спастись бегством. На фанерном стульчике возле ее кабинета восседалПетр Матвеич Кухарук, и на коленях у него лежала не обычная тощая папочка – картонноевместилище толщиной с кирпич. Из-под расстегнутой шубейки павлиньимразноцветьем светила орденская колодка солиднейших размеров. Ветерану органовнедавно стукнуло восемьдесят, но он был хоть и тощ, как вяленый лещ, однако,боек и верток, подобно престарелому генералиссимусу Суворову. Знающие людикак-то говорили Даше, что по старинной примете такое случается от пролитойкрови: дольше всех живут фабриканты оружия, фельдмаршалы и просто маршалы –любимцы смерти, поставщики костлявой…

Кухарук вышел в отставку майором, но клиентов костлявойуспел переправить несказанное количество – сначала резал финских егерей вжесточайшей лесной войне без правил на Карельском перешейке, потом перехватывалнемецких парашютистов в первые месяцы войны, партизанил в Белоруссии, чистилтылы двух фронтов, гонял бендеровцев по Карпатам, тренировал польскуюпогранохрану в те веселые времена, когда земли к востоку от Эльбы кишели вовсеуж неизвестно чьими бандами, успел даже пошерудить в Маньчжурии, о чемрассказывал вовсе уж скупо. Профессионал был крутейший – именно он не так давнопоказал Даше, как следует качественно калечить человека обычной авторучкой, атакже за десять минут растолковал, почему знаменитые «А зори здесь тихие»Васильева являют собою, с точки зрения специалиста, чушь собачью, не имеющую итени реальной основы. Если бы он при этом еще и не писал стихов…

На три буквы не пошлешь – живая легенда… Пришлось со всемпочтением пригласить в кабинет и соорудить чайку. Все шло, как обычно – хрупкийстаричок долго сетовал на рыночные отношения, безжалостно зарубившие на корнюего первую и единственную книжечку, презентовал Даше последний шедевр: балладу«Мог стать генералом» в машинописном исполнении. Она рассеянно выхватилавзглядом эпохальное четверостишие:

– Рванул капитан дверь притона рукою

и крикнул: «Ни с места! Стреляю!»

Но тут грянул выстрел… и вниз головою

он пал, прошептав: «Умираю…»

И пропела про себя без тени почтения услышанное где-то:

– Ах, где мой табор, маманя с батей,

пришли мильтоны, да на закате…

И грянул выстрел, второй и третий,

и сиротою рассвет я встретил…

Удивительно ложилось на тот же мотив… Подняв глаза отлисточка, она с ужасом обнаружила, что Кухарук водрузил папку на стол,распутывает желтые тесемочки… Лицо у него стало важное, прямо-таки озаренное.

– Не беспокойтесь, Дарья Андреевна, – объявилстарикан чуть сварливо. – Это уже не поэзия, тут гораздо серьезнее…Гораздо. Аналитическая записка для руководства. Поскольку никого из руководствамне дождаться не удалось, приходится передать вам согласно субординации. Вместесо справочным аппаратом.

И он непринужденно вывалил Даше на стол груду газетныхвырезок, аккуратно подклеенных на листы плотной бумаги. Труд, надо полагать,был проделан титанический. Сизифов. Там и сям отдельные абзацы подчеркнутыразноцветными фломастерами, а на бумаге сделаны пометки – мелким, ноудобочитаемым почерком.

Поверх всего этого легли два листочка машинописи – черезодин интервал, тоскливо подметила Даша. Заголовок выделен прописными буквами.

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА ОБ ИМЕЮЩИХ МЕСТО СЕПАРАТИСТСКИХВЫПАДАХ ОБЛАСТНОЙ ПЕЧАТИ.

Даша даже потерялась на секунду. Тихо спросила:

– Это что, всерьез?

– Я же говорю, Дарья Андреевна, это гораздо серьезнее,чем поэзия. Поэзия моя хотя и исполнена гражданского звучания, но в данном случаеречь идет о крайне опасных тенденциях, представляющих прямое нарушениеУголовного кодекса… – Кухарук значительно воздел палец. – И я васпросто-таки умоляю отнестись со всей ответственностью. Знаю вас какперспективного, растущего кадра, отмеченного правительственной наградой, чтоимело отражение в средствах массовой информации… – и он без малейшейпередышки выпустил еще пару длиннейших фраз касаемо надежд на достойную молодуюсмену. – Потому и смело передаю в ваши руки. Должен отметить, данная запискасоставлена не без помощи одного молодого человека, с самого начала проникшегосяответственностью, потому я и не разделяю порочных взглядов об аполитичностинынешней молодежи… Коля Андрианов из «Ведомостей» помогал, проделал массуработы…