я смотрю на Патрика. Он искрится, как бенгальский огонь, и ухмыляется, как чеширский кот. Я улыбаюсь ему в ответ, и он показывает мне большой палец.

На Терри внезапно наваливается усталость, и мы отводим в приготовленную для нее спальню. Ей выделили последнюю свободную комнату в доме. Она маленькая и невзрачная, но, напоминаю я себе, по сравнению с условиями, к которым она привыкла, это – роскошные апартаменты. Ее рюкзак стоит на полу, там, где его оставил Лиам. Постель выглядит свежей и мягкой, а я нарвала полевых цветов и поставила букет в вазочку на ее прикроватном столике.

Мы с Патриком оставляем ее отдыхать. Полагаю, сейчас ему не помешает чашечка чая, поэтому торопливо завариваю чайник, и мы несем его с собой в общую комнату. Позже отпразднуем это счастливое событие чем-нибудь с большим количеством градусов и пузырьков, хотя Терри едва ли позволит себе больше одного глотка. Не могу подобрать слов, чтобы выразить, как я воодушевлена их с Патриком воссоединением. Я сделаю все возможное, чтобы отныне они и мой правнук не знали в жизни ничего, кроме счастья.

Патрик весь на эмоциях и не может усидеть на месте.

Впрочем, он делится со мной своими небольшими волнениями относительно беременности. Он доверяет Терри, но считает, что нам все-таки стоит получить официальное подтверждение ее слов, и как можно скорее. Я абсолютно с ним согласна, но не знаю, как можно это сделать в такой глуши. Довольно подробно обсудив этот вопрос, мы решаем довериться Киту. Сейчас он на кухне, накрывает на столы.

Когда мы просим его пройти в общую комнату и объясняем ситуацию, он, по своему обыкновению, заявляет:

– Ни о чем не беспокойтесь. Кит со всем разберется.

Он позвонит своему приятелю из Стэнли и попросит того приобрести в столичной аптеке тест на беременность и выслать его нам в закрытой упаковке одним из местных рейсов. Также он запишет Терри на прием к врачу и лично отвезет ее на своей лодке. И да, разумеется, мы с Патриком можем сопровождать ее.

Несмотря на наше воодушевление, лишняя осторожность сейчас не повредит. Мы решаем приберечь шампанское до возвращения Терри от врача.

Терри очаровывает всех, кто с ней знакомится. Она каждому улыбнется, к каждому найдет свой подход. Я могла бы многому у нее научиться – например, добродушному отношению и располагающим манерам, – но за долгие годы я крепко срослась со своими привычками, и сейчас мне трудно себя перекраивать. Почти весь следующий день они с Патриком проводят вместе, подолгу разговаривая то в ее спальне, то в его, то в общей комнате или в окрестностях лоджа. Учитывая обстоятельства, это вполне ожидаемо. Мне нужно отснять короткий сюжет, на что требуется много дублей, потому что я сегодня очень рассеяна. Бет, которую я так поспешно осудила, ведет себя замечательно и все время проводит с Дейзи, занимая ее играми, прогулками, рисованием и любыми развлечениями, которые только могут прийти в голову.

Вечером нам доставляют посылку в закрытом пакете, и Терри уединяется в ванной. Патрик расхаживает взад-вперед у двери. Я околачиваюсь поблизости, достаточно далеко, чтобы это выглядело прилично, но достаточно близко, чтобы первой увидеть либо ликование, либо разочарование на ее лице.

Ждать приходится гораздо дольше, чем я думала. Когда она выходит, они удручающе тихо о чем-то переговариваются с Патриком. Я увеличиваю громкость слухового аппарата, но все равно не улавливаю смысла их разговора. Терри быстро возвращается в ванную, после чего следует громкий звук рвоты. Через несколько минут она выходит, заметно позеленевшая. Патрик провожает ее обратно в спальню и появляется только полчаса спустя. Он чешет в затылке.

– Я не знаю, что и думать, – признается он. – Она все еще уверена, ребенок есть. Я никогда не видел ее настолько уверенной в чем бы то ни было. К тому же, ее только что вырвало, а это ведь тоже симптом. Но тест показал отрицательный результат. Уже второй раз. Что, черт возьми, происходит?

У меня нет ответа на этот вопрос.

– А еще мне показалось, что ее живот слегка округлился, – размышляет он. – Хотя, полагаю, это может быть и от торта.

– Что ж, во всяком случае, у нас назначена встреча с врачом.

Прием состоится через два дня – это было самое раннее доступное время. Уверена, мы едем туда, только чтобы убедиться, что мой праправнук развивается хорошо и ни в чем не нуждается. Однако сомнение, постоянно копошащееся на задворках сознания, очень раздражает.

Быстро переговорив по секрету с Китом, я узнаю у него номер женской консультации. После того, как я проявила изрядную настойчивость и вытерпела, пока меня перебрасывали с одного оператора на другого и просили подождать гораздо дольше, чем я считаю приемлемым, мне удается поговорить с самим врачом. Женщина выслушивает меня с интересом, но ставить диагноз по телефону не берется. Но она соглашается сделать Терри УЗИ. Это, безусловно, должно раз и навсегда снять любые вопросы.

53

ВЕРОНИКА

– И скалистые, и златовласые пингвины относятся к мигрирующим видам, и покидают острова в период с апреля по сентябрь. Они гнездятся вместе на вершинах утесов и отвесных склонах – выбор, требующий огромной силы и упорства. Самцы скалистых пингвинов нянчатся с потомством, ожидая возвращения самок. Их терпению можно только позавидовать, поскольку ради птенцов они идут на большие жертвы и могут неделями обходиться без еды. Самки, охотящиеся в море, должны быть столь же отважны: жизнь их детенышей зависит от того, вернутся ли они в целости и сохранности. И когда они возвращаются домой с набитыми пищей зобами, их выбрасывают на скалы свирепые волны. И тут очень важно правильно улучить момент. Слишком рано – и они разобьются об острые камни. Лишняя доля секунды – и упустят шанс зацепиться за скалу. Они будут барахтаться в воде, пока волна не утянет их обратно. Эту самку отбрасывало волнами бесчисленное количество раз. Наконец она смогла зацепиться своими крючковатыми когтями на крутом, скользком склоне утеса, и энергичными прыжками направляется домой.

Все это мы снимаем на фоне весьма миролюбивого пейзажа, где на заднем плане едва заметны копошащиеся пингвины, но мой голос будет звучать за кадром, когда на экране будут разворачиваться более динамичные сцены. Это будут кадры, снятые сэром Робертом и Мириам в Южной Джорджии. Это душераздирающий сюжет: пингвины сражаются за жизнь в ревущих волнах и опрометью бросаются на скалы.

Это моя последняя съемка для передачи сэра Роберта, которая заменит репортаж, с которого я так позорно