— Это комплимент? Признание моей правоты, что и женщина может обучиться несложному мужскому ремеслу?

— Не всякая женщина, — не стал спорить Стэнли, устало потирая лицо.

— Тебе пора передохнуть, — засуетилась Ольга. — Принесу тебе чай с пирожными, приготовленными по новому рецепту.

Чай они пили вместе.

«Виконтесса» рассказала «мужу», из чего приготовлены пирожные «Картошка». С ними пришлось импровизировать. За неимением привычного какао-порошка Ольга добавила в молоко горячий шоколад и немного изюма, заменила крошку из печенья молотыми сухарями. В завершение обваляла шарики в смеси сухарей с орехами.

Виконт украдкой вздыхал, любуясь оживлением жены. Всё же лауданум творит чудеса. Одних он делает вялыми и безразличными, других — раскрепощёнными и притягательными.

— Да ты голоден! — сказала Ольга, заметив, с какой скоростью мужчина поедает пирожные, запивая большими глотками горячего чая. — Принести тебе что-нибудь более сытное?

— Не нужно. Пирожные очень вкусные. Готовишься к празднику? Чем в этот раз запомнится приём?

— Скорее всего, в этот раз удивлять гостей буду не я.

— Я тоже ничего не планирую, — поднял брови «муж», вставая и отходя к столу. — Неужели лорд Малгри сделал выбор и...

Он не договорил, а у Ольги засосало под ложечкой.

— Поживём — увидим, — сказала она как можно равнодушнее. — Не буду тебе мешать.

Она замедлила шаг на выходе у двери мастерской. До боли сжала дверную ручку и обернулась. Быстро подойдя к Стэнли, посмотрела в его лицо. Поднялась на цыпочки и, шепнув «Спасибо за науку», мазнула по его щеке поспешным поцелуем. Торопливо вышла.

Непонимание происходящего отразилось в глазах виконта причудливым матовым бликом. Сменилось мягким выражением мечтательного томительного ожидания.

Ольга зашла в библиотеку. Закрыв за собой дверь, обессилено привалилась к дверному полотну. Что же она творит? В груди свернулся удушливый клубок горечи. Из горла рвались всхлипы. Она кусала губы и часто моргала, чтобы не расплакаться. На судорожном вздохе всё же захлебнулась воздухом, и слёзы ливнем хлынули из глаз. А так хотелось быть сильной!

Она сидела у окна и бездумно царапала пером бумагу в новой записной книжке, обдумывая уже написанное. Писать историю своей жизни оказалось сложно.

Родилась, детский сад, школа, университет, Сашка…

Мама, папа, сестра…

Что было главным и значимым в Ольгиной прошлой жизни? Теперь выяснилось — ничего. Работа, дом, семья? А семьи-то после замужества, как оказалось, и не было. Она никого ни в чём не винила. Так сложилось. Сторонним наблюдателем описывала прошедшие события — скупо и без энтузиазма. Не заметила, как сменила перо на карандаш. Немного подумав, ушла в библиотеку.

Стэнли перебирал почту — что-то откладывал в сторону, что-то летело в мусорную корзину. Подняв на вошедшую жену вопросительный взгляд и, не дождавшись ответа, вернулся к своему занятию.

Ольга прошла к окну и развернула стул к свету.

Первые дни марта. День заметно увеличился. Непредсказуемая английская погода в последние дни радовала постоянством. Потеплело. Заморозки стали редкими. Прозрачный воздух чуть-чуть обжигал на вдохе, напоминая, что ещё не отступила зима. Сквозь низкие тучи пробивалось солнце, окрашивая всё вокруг в лилово-золотистые тона.

«Виконтесса» бесшумно устроилась на стуле и прислушалась к царившей в библиотеке тишине. Что она хотела нарисовать, пока не знала. Задумавшись, бессознательно водила карандашом, пока не стал вырисовываться образ мужчины, о котором она старалась не думать. Линия скул, подбородка, губы… Волосы, нос… Глаза получились с первого раза. Такими, какими она хотела их видеть — спокойными и ласковыми, глубокими и чуть печальными. Она делала последние штрихи, когда в библиотеку вошёл предмет её воздыханий.

— Стэнли, — встревоженный голос лорда Малгри показался в тишине читального зала излишне громким. — Зачем ты это сделал?

— Что? — поднял виконт голову от разноцветных карточек в руках.

Мартин потряс чёрной кожаной папкой:

— Моё выступление.

— Простите, отец, — в голосе сына проскочили виноватые нотки. — Совсем забыл. Сейчас посмотрю. Шэйла перепишет. Так, дорогая?

Ольга кивнула, а Стэнли встал и с готовностью направился к столу графа, у которого тот уже стоял и перебирал листы доклада.

— Что? Ты ещё не читал и ничего не правил? — Мартин перевёл глаза на насторожившуюся «виконтессу» и застыл в ожидании ответа.

Она, заложив карандашом страницу в записной книжке, поднялась и подошла к столу. В горле запершило.

— Кхм, я поспешила и переписала неотредактированный текст? — прошептала она охрипшим голосом. — Ничего страшного, сейчас всё исправим.

— Ты? Так это ты написала всё… вот… это?

Лорд Малгри, медленно багровея, потряс перед лицом Ольги листами речи. Его сведённые к переносице брови топорщились, а прищуренные глаза метали зелёные молнии.

— Не волнуйтесь так, — попыталась успокоить его «виконтесса», перехватив его руку и с силой опуская. Никто никогда не тряс чем бы то ни было перед её лицом! — У нас до завтрашнего приёма уйма времени.

— Позвольте, — Стэнли аккуратно изъял бумаги из руки отца и, прихватив папку, вернулся к своему столу. Углубился в чтение.

— А что вам не понравилось? — с вызовом допытывалась Ольга. На её взгляд доклад получился довольно живеньким и при этом не утратил своей убедительной информативности.

— Не понравилось? — не сдержался граф от сарказма.

Он забрал из-под носа виконта листы и, бегло просмотрев их, нашёл нужное место.

— Что это? «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!» — процитировал он и строго глянул на жену сына.

— И что? — с вызовом уточнила она, складывая руки под грудью. — Перед фразой обязательно нужно отложить записи в сторону и ни в коем случае заранее не просить прощения. Импровизируйте.

Мартин вскинул брови:

— А вот это? — зашуршал он бумагами: — «Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!» Или вот… — снова затрещала бумага. — «Командовать парадом буду я!»

На раздавшийся сбоку смех, он с укоризной посмотрел на сына:

— Стэнли, не вижу причины для радости!

Ольга перевела взгляд с «мужа» на графа:

— Если после Стэнли не будет правок, то и переписывать ничего не нужно. Если вы успели заметить, милорд, есть и такой экземпляр чистовика, — обидчиво поджала она губы. — Хотелось сделать, как лучше, а получилось, как всегда.

— Лучше? Да это… — его сиятельство, глядя в тёмно-синие глаза невестки, подыскивал нужное слово.