– А вдруг яд за ночь выветрился? – встревожился Джим.

– Какая разница? Если стрелять в упор, так он насквозь пройдет.

– Действительно убьем? – уточнил Джим.

– Это будет зависеть от того, что он нам расскажет, как объяснит свои действия.

– Так он тебе наврет будь здоров, за ним не задержится.

– Ничего, как-нибудь отфильтруем, мы ведь тоже не дети.

– Не дети, – согласился Джим, вспомнив, как в выпускном классе все учителя, будто сговорившись, то и дело повторяли: «Вы уже не дети, и скоро вам самим придется принимать взрослые решения». Конечно, они имели в виду что-то другое, но уж так сложилось, ничего не поделаешь.

Джим поежился – воздух был холодный, у себя в Междуречье они привыкли к теплу.

– Эх, рано пришли.

– В следующий раз выспимся.

– Давай кемарить по очереди.

– Нет. – Тони приподнялся. – Кемарить не будем – он проснулся.

Джим встряхнул головой – занавески на окне были отдернуты.

– На горшок пошел, – пояснил Тони. – Ну что – идем?

– Если идти, то сейчас.

Осторожно раздвинув ветки, разведчики перебежали к стене домика и встали по обе стороны от двери.

Было слышно, как майор спустил в туалете воду, потом стал напевать – видимо, брился.

Хлопнула дверь ванной, послышались бодрые шаги, и снова – тишина.

– Одевается, – одними губами пояснил Тони, вытаскивая нож. Снова послышались шаги, на этот раз звуки были четче – майор топал по полу в ботинках.

Наконец дверь распахнулась, и Тони, схватив майора своей клешней, приставил к его горлу нож и втолкнул обратно внутрь.

– Ну что, сука, – произнес Тони угрожающе, придавливая острием кадык Фаулза, – кричать будешь или сдохнешь молча?

– Па… постойте, я все объясню! – Фаулз старался улыбаться, но ситуация к этому не располагала.

– Объяснять будешь в другом месте. – Тони убрал нож и ударил майора кулаком в солнечное сплетение. Видимо, он вложил в удар всю свою злость, потому что майор сложился вчетверо и бесшумно повалился на пол.

Джим небрежно перевернул его ногой, потом проверил пульс.

– Живой.

– Конечно, он еще не все нам рассказал. – Тони убрал нож. – Свяжи его.

Джим выдернул из брюк Фаулза поясной ремень и связал пленнику руки за спиной – так туго, что майор очнулся и застонал.

– Ну… Ну что вы творите, ребята? – принялся он канючить, едва придя в себя. – Я ведь ничего не… не придумывал, я действую… согласно приказу. Вы молодцы, сумели пройти через все испытания, и теперь я могу со спокойной совестью вас аттестовать.

– Куда аттестовать? Признавайся, ты сказал курсантам, что это мы ударили шофера?

– Разумеется. – Майор втянул голову в плечи, опасаясь удара.

– А зачем ты это сделал? – спросил Джим, глядя в глаза допрашиваемого, чтобы заметить, когда тот соврет.

– Для того, чтобы они стали для вас реальной угрозой, старались вас пристрелить.

– А чтобы интереснее было, ты подсунул нам холостые патроны, – напомнил Тони и больно ткнул Фаулза в бок носком ботинка.

– Да прекратите же меня избивать, выслушайте сначала! – завопил тот. – Это была проверка!

– Кто давал приказ проверять нас таким образом? – наступал со своей стороны Джим.

– Вышестоящая организация, вот кто! Я был обязан создать вам самые сложные условия, поэтому вас преследовали самые лучшие из следопытов, и вертолет с пулеметчиками был вызван – все знали, что вы очень опасны и при первой возможности вас следует уничтожить.

– Да нам ведь просто повезло, козел ты старый! – Джим замахнулся автоматом, Фаулз зажмурился, однако поняв, что его только пугают, заговорил снова:

– Первых встречных на подобные испытания не допускают, видимо, у вас подходящее досье. Новые дела я листал, но они начаты с момента вашего поступления на Двадцать четвертую базу. Из отчетов капитана Мура видно, что вы очень талантливые солдаты и за небольшой срок прошли путь, который другим дается лет за пять, если доживают. Впрочем, для допуска к аттестации этого еще недостаточно, поэтому, я полагаю, вышестоящее руководство опиралось на еще более ранние сведения о вас. Так что, господин Симмонс, вам не просто повезло – вам должно было повезти.

Джим с Тони переглянулись, майор говорил складно и даже немного льстил, однако где гарантия, что он не тянет время, спасая собственную шкуру?

– Стоп, давайте разберемся, – сказал Тони уже более спокойно, снова переходя на «вы». – Кто заказчик этого испытания? Кому в результате аттестации мы достанемся? Управлению службы безопасности?

– Нет, это гораздо более могущественная организация, со специальными функциями – что-то вроде контрразведки.

– Как вы можете доказать правдивость ваших слов?

– Я вызову полковника Мартеля – это теперь ваш куратор, он все объяснит.

– Правда? А если вместо полковника прибудет полицейский спецназ?

– Но… – майор позволил себе улыбнуться. – С полицейским спецназом у вас, кажется, проблем не возникает.

– Та-а-ак! Значит, визит полицейских в дом тоже ваших рук дело? – Тони заметил в окно шедшего мимо курсанта и, схватив автомат, встал к окну. Джим присел возле Фаулза и на всякий случай зажал ему рот.

Когда курсант прошел, Тони вернулся, и Джим отпустил майора.

– За вами приятно наблюдать, ребята, честное слово, – вы как единый организм работаете.

– Довольно комплиментов, майор, – сухо заметил Тони.

– Нет, я серьезно. То, как вы решили проблему холостых патронов, теперь войдет в наши пособия по подготовке – никому и в голову не приходило, что зеленый стебелек – смертельное оружие.

– Часто вы проводите такие проверки? – спросил Джим.

– Вообще-то, эта информация для вас закрыта.

– Бросьте, майор, не в ваших интересах запираться, – надавил Тони.

– Ну, не слишком часто.

– И какой процент выживает?

– Больше половины, нам присылают только качественный контингент, – не без гордости сообщил Фаулз. – Слушайте, может, развяжете мне руки, я их уже не чувствую.

Джим посмотрел на Тони – тот утвердительно кивнул, и с майора сняли путы. Он благодарно взглянул на своих мучителей и принялся растирать запястья, на которых остались красные рубцы.

– Проигравшие всегда погибают?

– Не обязательно, чаще получают ранение. Это же как в бою – процент погибших всегда меньше количества выбывших из строя.

– И что с ними делают?

– Демобилизуют по инвалидности или возвращают дослуживать в части, откуда были доставлены.