– Хорошо. Как, по-твоему, скоро мы сможем провести вечер вдвоем? – Я замерла. Вдвоем… чтобы что? – Я ни на что не рассчитываю, – воскликнул Льюис и нахмурился. – Саммер, тебе никогда не придется делать со мной то, чего ты не хочешь. Я ничего не жду от тебя. Черт, так и хочется убить на хрен этого ублюдка.

Я улыбнулась.

– Ну и выражения.

Льюис тоже улыбнулся и заметно успокоился.

– Извини. Тебе не придется делать со мной ничего такого, чего ты не хочешь. И ты это знаешь.

– Да, знаю. Слушай, этот Клевер… – я замолчала, не зная, как это сказать. Я не находила слов. – В общем, у меня не было выбора, и теперь я чувствую себя… – Грязной, использованной, презренной. Не хотелось произносить эти слова вслух, от этого прошлое стало бы более реальным. – Близость с тобой мне не противна, но я к ней не готова. И не знаю, когда буду готова и буду ли вообще.

– Саммер, послушай меня. Пожалуйста. Я тебя не тороплю. Я могу ждать, сколько понадобится. Не всякий парень подчиняется своему члену. Мне не нужен секс. Я управляю собой, и ты это знаешь.

Я улыбнулась.

– Верно. Извини. Я знаю, что управляешь. Я просто не хочу, чтобы тебе было скучно.

– Мне нисколько не скучно. Я даже не думал, что снова тебя увижу, Сам. Секс для меня – не самое главное. Пожалуйста, забудь и не беспокойся. Я никогда ничего не скажу об этом. Когда будешь готова – если будешь – мы снова об этом поговорим.

Я вздохнула. Неужели он действительно готов на это пойти?

– Ты серьезно?

– Серьезно. А теперь не хочешь ли посмотреть что-нибудь смешное или страшное? – он поменял тему разговора.

Есть ли для меня что-нибудь страшное в мире кино? Все, что пугало меня раньше, теперь казалось просто глупостью. Когда переживешь настоящий ужас, все остальное уже не кажется ужасным.

– Как скажешь.

– Может, пусть решит Генри?

Я пожала плечами.

– Да, пожалуй. – Льюис улыбнулся.

– Что?

– Ты сказала «как скажешь». Давно такого не слышал.

* * *

– Что будем смотреть? – спросил Льюис моего брата, который как раз вошел ко мне в спальню.

– «Хэллоуин», – ответил Генри и нахмурился. – Саммер… гм…

Я закатила глаза.

– Я не младенец. Смотрите что хотите.

– Но это не….

– Генри, просто поставь фильм. Не думайте, что мне чего-то смотреть нельзя. Хорошо?

Да, мне многое пришлось пережить, но это не значит, что со мной надо обращаться так, будто я стеклянная. До похищения надо мной смеялись, потому что я боялась «ненастоящей крови и вопящих актеров». Если они хотят, чтобы я стала прежней Саммер, они должны относиться ко мне так, как всегда относились к ней.

Без лишних слов Генри поставил фильм и сел рядом со мной.

– Уже боишься? – спросил он. Фильм еще даже не начался.

Я улыбнулась, про себя поблагодарив его за то, что он ведет себя как обычно.

– Пока нет, но, когда станет страшно, я тебе скажу. Где попкорн?

Генри улыбнулся.

– Мама принесет через минуту.

Фильм начался, я ждала, надеясь, что станет страшно. Тогда я бы поняла, что во мне остается, по крайней мере, хоть сколько-то прежней Саммер. Героев фильма убивали, а я даже не вздрагивала. Эти убийства вызывали у меня не больше эмоций, чем если б я смотрела, как мама печет пирог. Я видела слишком много убийств, чтобы они теперь произвели на меня впечатление. Неужели я ничего не почувствую, если у меня на глазах кого-то действительно убьют? Надеюсь, что не почувствую. Не хотелось снова переживать ужас, который я испытывала в тот момент, когда человека лишали жизни. Я почти полностью могла отключиться от происходящего, особенно если убивали кого-нибудь незнакомого.

– Все нормально, Сам? – спросил Генри, с улыбкой глядя на меня.

Я нахмурилась.

– Нормально. Меня это больше не пугает. – Я знала, что они будут строить рожи и жалеть меня, поэтому сосредоточилась на фильме. Когда на экране показался список действующих лиц и исполнителей, Генри выбежал из комнаты. Кажется, зря я ему сказала, что мне больше не страшно. Глупо, лучше бы я промолчала.

Льюис, глядя на меня, грустно улыбнулся. Неужели и он тоже?

– Хочу сходить сегодня на вечеринку к Итану, – сказала я, надеясь отвлечь Льюиса от занимавших его сейчас мыслей. Керри говорила мне об очень-очень маленькой вечеринке, которую устраивал ее парень, Итан. Я долго не могла решить, идти или нет. Я раньше любила тусоваться у него с друзьями. – Мне надо обсудить кое-что с Рейчел.

Льюис устало посмотрел на меня сверху вниз.

– Зачем?

Разве я только что не сказала?

– Обсудить кое-что с Рейчел.

– Это я понял, Саммер. Но все же зачем?

– Потому что она моя подруга и ей плохо. В том, что случилось со мной, нет ее вины. – Он вздрогнул и опустил глаза. Он винил себя. – Льюис, никто не виноват, кроме Клевера. Пожалуйста, прекрати самоистязание, – прошептала я и положила голову ему на плечо. – Я тебя люблю.

Он вздохнул и обнял меня.

– Я тоже тебя люблю, Сам. Просто…

– Ш-ш, пожалуйста, не надо. Ты не мог знать. Ты чувствуешь вину за то, что от тебя не зависело, и мне от этого тяжело. – Он натянуто улыбнулся и кивнул. Я знала, что на самом деле он меня не слушает. Я хотела бы сделать что-нибудь такое, чтобы он понял, что это не его вина. Надо, чтобы этот упрямец сам пришел к такому выводу. Поскорей бы: тяжело видеть его страдания.

– Так ты действительно хочешь пойти на вечеринку?

– Да. – Там будет лишь пять-шесть моих друзей, поиграют в «Героя с гитарой»[6], никакого буйства и танцев.

– Хорошо, – медленно произнес Льюис. – Давай пойдем.

– Я пошла бы в любом случае.

Он усмехнулся, глаза у него загорелись.

– Упрямая, как всегда.

– Сам такой. Бекка тоже будет.

Он кивнул.

– Подожди. Может, пора уже готовиться? – он посмотрел на часы, и я поняла, что будет дальше. – Нам уходить всего через пять часов.

Я закатила глаза.

– Мне не надо так долго собираться, и ты это знаешь.

– Я так горжусь тобой. – Что? Откуда это? Совершенно на другую тему. – Ты так хорошо справляешься. Лучше, чем любой из нас. – А у меня есть выбор? Я не хотела позволить ему поломать мне жизнь. В глубине души я понимала, что справляюсь с этим даже очень хорошо. Выписываясь из больницы, я получила на листочке бумаги список хороших психотерапевтов. Сейчас я чувствовала себя нормально и радовалась этому.