Глядя на зеленые, фиолетовые и красные вспышки, я понимаю, что совершенно измотана. Хотя это и приятная усталость, как после долгой загородной прогулки или купания. Я достаю телефон и украдкой нажимаю кнопку вызова такси. Едва я выхожу, оно сразу же подъезжает, ослепив меня белым светом фар, и тут я чувствую прикосновение чьего-то плеча и запах свежих лимонов.

– Эй, – говорит Иан, и его горячее дыхание щекочет мне ухо. – Прежде, чем ты уедешь. Найдется кто-нибудь для меня?

– Думаю, непременно, – я вручаю ему свою карточку и шагаю к такси. – Напиши мне на электронную почту.

Я не ожидала, что Верити будет дома, когда я вернусь. Ее всегда приглашают на множество вечеринок, и она всегда ходит. Но все огни горят, и через окно я вижу ее в клетчатой пижаме. Я машу ей, и она вскакивает, чтобы впустить меня, притягивает к себе и крепко обнимает.

– Ты это сделала! – шепчет она мне в ухо. – Как все прошло?

Я прохожу в гостиную и плюхаюсь на диван.

– Очень весело! – отвечаю я. – Я научилась танцевать, как «металлист».

– Не может быть, – говорит Верити, наливая мне шампанского в кружку.

– Так и было. – Я трясу головой и подскакиваю на диване, пытаясь показать свои движения.

– Ах ты мой маленький рокер! – Она кидает взгляд на приглушенный телевизор. – Эй, уже почти полночь!

Я беру пульт, прибавляю громкость и прижимаюсь к Верити. Укрыв колени клетчатым одеялом, мы смотрим, как по всему миру взрываются фейерверки.

– С Новым годом, Кэйтлин! – говорит она, целуя меня в макушку.

– С Новым годом, Верити! – отзываюсь я. – Он обещает быть хорошим.

Когда мы приходим в паб в первый день Нового года, дранклы кричат, аплодируют и встречают нас хлопушками. «Мы знаем, что вы не любите пропускать!» – говорят они, пока Джулия угощает нас сидром за счет заведения. Мы занимаем наше любимое место в углу с видом на улицу, где компания мужчин курит и смеется, хлопая друг друга по плечам.

Верити отпивает сидр, наклоняясь вперед, вместо того чтобы взять в руки пинтовый стакан, – ее волосы завязаны сзади шелковым шарфом с рисунком дынь.

– Как у тебя дела, Верити? – интересуюсь я. – Ну, ты понимаешь. С Джереми. – Мне не представилось случая по-настоящему расспросить ее с тех пор, как мы поссорились, – писала она ему или нет.

– Мы не особо много разговаривали, – отвечает она. – Я стараюсь прислушиваться к совету Усмана и не лезть к нему со всем этим «давай останемся друзьями».

Верити опускает взгляд, затем тянется к затылку и снимает шарф, распустив узел.

– Это будет странно, думаю – первое… ну ладно, уже не первое время… без него, – говорит она и замолкает, глядя в окно на мужчин. Затем указывает на одного, с бритой головой и татуированной шеей: – Этот парень подходящий.

Я смотрю на него, быстро переводя взгляд обратно на стойку, когда он оборачивается.

– Прекрати отвлекаться, Верити, – я щелкаю пальцами перед ее глазами. – Но да, он то, что надо. Эй, – вспоминаю я кое-что с прошлого раза, когда сидела на этом стуле. – Тот другой парень… отсюда или нет?

Она смотрит на меня в замешательстве:

– Ты о чем?

– Сама знаешь, – я киваю в направлении стойки. – Так отсюда?

– Я правда понятия не имею, о чем ты толкуешь.

– Джек, – говорю я гораздо громче, чем собиралась, потому что Джек поворачивается на своем табурете от стойки и кричит:

– В чем дело, Кэйт, любовь моя?

Руки Верити взлетают к лицу, когда она силится подавить смех.

– Кэйтлин, нет! – качает она головой, глядя на меня сквозь пальцы.

– Что? – спрашиваю я, делая Джеку знак, что не его имела в виду. – В тот вечер вы флиртовали.

– Джек – шестидесятилетний алкоголик, – она все еще содрогается от подавляемого смеха. – Конечно же, это был не он!

– Ну, у тебя странные вкусы, – замечаю я в свое оправдание, глядя на Джека. Его волосы – цвета соли с перцем, а живот круглый, как у беременной женщины, но у него есть блеск в глазах. – И он не так уж плох.

– Тогда добавь его в свои списки, а я к нему и близко не подойду, – смеется она. – Это был просто один парень с работы. С ним все в порядке.

– Думаешь, из этого что-нибудь выйдет?

– Точно нет, в этом году я ни с кем не собираюсь встречаться. – Верити смотрит в окно на парня с татуировкой на шее. Тот ловит ее взгляд. – Я просто хочу поразвлечься. Это безумие какое-то – ты говоришь людям, что одинока, и все тут же хотят тебя с кем-нибудь свести.

– Признаю свою вину, – ухмыляюсь я.

– Быть одной – это кайф. Мне до сих пор это нравится.

– Выпьем же за это! – говорю я, поднимая стакан и чокаясь с ней как раз в тот момент, когда подходит Джулия и ставит перед нами наши бургеры.

– За что пьем, дамы? – спрашивает она, высыпая на стол пригоршню пакетиков с соусами и распределяя их по нашим тарелкам.

– За удовольствие! – сообщает Верити.

– И за того парня! – подхватываю я, незаметно указывая на чувака снаружи, который только что прикурил вторую сигарету от первой. – И за холостую жизнь!

– В этом я к вам присоединяюсь, – говорит Джулия. – Хряпнем попозже по рюмашке. Приятно снова видеть тебя улыбающейся, Кэйт.

– Спасибо, Джулия, – отзываюсь я. – Не все сразу, но я чувствую себя лучше. Есть один парень… – начинаю я говорить Верити, и она поднимает взгляд.

– О, вот как, кто? – живо откликается она, но я вдруг понимаю, что пока не готова сказать ей. Сначала мне нужно как следует собраться с мыслями.

– Он помогает Эйд с веб-сайтом, – произношу я.

– А, тот, Стью, да? – уточняет Верити. – Эйд упоминала о нем несколько раз. И что насчет него?

– Да ничего, – отвечаю я, хватая чипсину с ее тарелки.

– Эй! – возмущается она, шлепая меня по руке. – У тебя своих полно!

– Я знаю, но твои вкуснее… Так вот, Стью придумал неплохой план, как перезапустить сайт заново. И если все пройдет гладко, то думаю, я смогу от всего этого оправиться.

Я рассказываю ей, что мы планируем все обновить и запустить как раз ко Дню святого Валентина. Как стараются Стью и Эйд, как они работали даже в канун Нового года до десяти вечера, чтобы успеть все сделать.

– Это очень приятно – работать над чем-то, во что я действительно верю.

– Наверно, будет вечеринка по этому поводу, да? – спрашивает Верити, искоса оглядывая зал. Парень с татуированной шеей только что вошел внутрь и направляется к бару.

– Да, конечно, – киваю я. – Вечером в Валентинов день. Бобби сказал, что его ресторан в нашем распоряжении.