Рай взяла конверт из рук сестры. На нем стоял штамп онкологической поликлиники.

— У тебя что, мастопатия? — поморщившись недовольно, спросила Лидка, глядя то на Рай, то на конверт. — Это наверняка потому что ты девственница. Заведи уже себе парня наконец — и никакой мастопатии не будет.

Рай с трудом улавливала связь между мастопатией и наличием парня, но объяснять, что извещение из онкологии ей прислали совершенно по другой причине, не стала. Когда Лидка выставляла ее из дома больше месяца назад, Рай хотела, чтобы родные ей люди ее услышали. Но теперь от этого желания уже ничего не осталось.

В извещении было всего несколько слов — ее приглашали на прием к онкологу. После результатов обследования, Рай наверняка взяли на учет. А пациентка со смертельным диагнозом исчезла. Вот и прислали извещение на адрес, который она указала.

Рай бросила конверт с извещением в верхний ящик старинного комода старушки Боголеповой. Оборачиваясь, она успела подумать, что надо вежливо поблагодарить Лидку, подтвердить, что у нее мастопатия, чтобы тетка не волновалась, и выпроводить сестру, но…

В общем, у нее были подозрения, что он опять появится.

Демон с золотыми волосами и глазами цвета спелой вишни стоял, опираясь плечом о дверной косяк и скрестив руки на груди. Он мягко и дружелюбно улыбался

— Ты не говорила мне, Рай, что сегодня к тебе заглянет твоя сестра. Ты же знаешь, как я мечтаю познакомиться с твоими родственниками.

Рай перевела взгляд на Лидку. Та с глупой улыбкой на лице пялилась на красивого парня напротив нее, как на десерт, созданный руками лучшего в мире кондитера. В ее взгляде явственно читалось непристойное желание облизать его с головы до ног.

Рай с досадой закатила глаза и вздохнула. Принесла же нелегкая Лидку. Как же не вовремя, а!

«Слюни подбери, — мысленно сказала Рай сестре, глядя на нее с неодобрением. — Неужели я тоже так глупо выгляжу, когда смотрю на него?»

Лидка взяла себя в руки. Рай могла только догадываться, каких усилий ей это стоило, учитывая, что симпатичные парни всегда были слабостью ее сестры, а этот был так красив, что не растечься лужицей у его ног — что-то из разряда «миссия невыполнима».

— Райка, ну что ты стоишь? — неестественно бодро воскликнула Лидка. — Ты сестру месяц не видела, где твое гостеприимство? Хотя бы чаем угости.

Глаза Рай невольно округлились. Гостеприимство? Это сейчас та, которая выставила сестру из дома, только чтобы она не мешала ей проводить время со своим парнем наедине — например, занимаясь сексом, — говорит ей о гостеприимстве?

Рай так и подмывало указать Лидке на дверь и попросить никогда больше не приходить, но она знала, что, сделав так, расстроит свою тетку — этого бы ей не хотелось.

— Да, сейчас поставлю чайник, — улыбнулась Рай и направилась в кухню.

Колбаска на подоконнике увлеченно ловил мух, но так как летали они за окном, то садясь снаружи на стекло и ползая по нему, как будто специально дразнили котенка, то улетая, поймать хотя бы одну из них ему, конечно, было не суждено.

На вошедшую в кухню хозяйку котенок не обратил ни малейшего внимания. Казалось, что до гостей в комнате ему тоже нет никакого дела. Рай вспомнила привидевшиеся ей намедни огненные вспышки в кошачьих глазах, но тотчас мотнула головой — у нее насущных проблем достаточно.

Ставя чайник на плиту и доставая из кухонного шкафа чашки, Рай прислушивалась к звукам, доносящимся из гостиной: грудной мужской голос, текучий, как мед, и раздражающее слух высокое девичье хихиканье.

«Они там флиртуют, что ли? — с внезапным раздражением подумала Рай и вдруг поймала себя на мысли, которая подействовала на нее неожиданно успокаивающе: — Хорошо, что сейчас здесь он, а не Андрас».

Замерев с чашкой в руках, она какое-то время озадаченно моргала, глядя прямо перед собой.

Почему она сейчас так подумала? И что бы это значило, интересно?

Рай налила чай, поставила его на красивый поднос, который нашла здесь же — в кухонном шкафу старушки Боголеповой, — и направилась в комнату. Возле двери невольно остановилась, услышав, как Лидка спросила:

— Не могу понять, что такой парень, как ты, нашел в Райке? Она, конечно, в каком-то смысле миленькая, но, по-моему, совершенно не привлекательная. Не сексуальная, за внешностью своей вообще не следит. Я ее всю жизнь знаю, она ни разу даже маникюр не делала.

— Хм, — прозвучал в ответ мужской голос, в котором звучала поддразнивающая улыбка, — хочешь сказать, что ты лучше?

— Намного, — сладкоголосо подтвердила Лидка. — Разве ты сам не видишь разницу?

«Бедный Максик, — подумала Рай, вспоминая парня, с которым встречалась ее сестра. — Похоже, он был нужен только чтобы избавиться от девственности, а теперь сестричка готова покорять новые вершины».

— Разницу? — переспросил ее собеседник. — Отчего же. Вижу. А хочешь, я расскажу тебе, как я ее вижу?

— Конечно!

— Что ж, тогда слушай, — отвечал ей бархатный мужской голос. — Твоя сестра — это уже созревшее, но еще не сорванное яблоко на ветке. Так и хочется сорвать его своей рукой и, вонзив в него зубы, насладиться сладким соком, который заполнит рот. Ты же — яблоко, созревшее раньше срока и сорвавшееся с ветки. Оно, возможно, тоже сладкое на вкус, но поднимать его с земли не хочется. Ты — яблоко, лежащее в пыли у моих ног. Вот так я вижу разницу между вами. Ты довольна ответом?

Рай ждала, как отреагирует на это ее сестра, но вместо этого вдруг услышала быстрые шаги, а в следующее мгновение Лидка пролетела мимо нее вся в слезах.

Хлопнула входная дверь, а Рай еще какое-то время так и стояла с подносом, приходя в себя.

Как ни странно, она прекрасно понимала Лидку. До слез ее сестру довело не обидное сравнение, а отказ. Мужчина, желанный до одержимости, до болезненной страсти — о, Рай по себе знала, какие чувство испытываешь лишь взглянув на него! — только что отверг ее.

Этот демон умел не только привязывать к себе с помощью любви, но и ранить любовью.

Впрочем, Рай отчего-то чувствовала удовлетворение. Даже больше — прямо сейчас она поймала себя на том, что учащенно дышит от волнения и при этом… улыбается.

До сих пор только Лидка доводила ее до слез. Сколько раз она плакала из-за своей двоюродной сестры? Не сосчитать. А он как будто отплатил Лидке той же монетой вместо Рай.

Когда она вошла в комнату и поставила поднос на стол, он встал и дивана и, схватив Рай за руку, потянул к себе. Его ладони заскользили по ее спине, глаза цвета спелых вишен манили, улыбка дразнила.

— Кажется, я заставил твое сердце биться чаще, — констатировал он и зашептал, одновременно осыпая поцелуями ее виски и шею: — Ты ведь хотела прогнать ее — я сделал это для тебя.

У Рай кружилась голова, и она не могла понять: от его поцелуев, или от его шепота.