подбородок, Роберт снова заставил её посмотреть на себя. Лицо было заплаканным. Белки глаз покраснели, губы немного припухли от постоянного покусывания, а на щеках всё ещё были видны влажные дорожки слёз.

— Вы находились в плену выбора, а я помог вам с этим. Решил за вас и теперь, можете вздохнуть спокойно.

— Я ненавижу вас!

— Моя дорогая, я это как-нибудь переживу. Как и вы переживёте своё пребывание в качестве фрейлины.

— Что б вас Искушающий забрал! Ненавижу!

Стоило ослабить хватку, как девушка кинулась на него подобно одержимой. Талина, что есть сил била кулаками в грудь Роберта, выплёскивая ярость, она плакала и продолжала кричать. Позволив ей выплеснуть первую волну гнева и почувствовав как удары стали менее сильными, он взял её за руки, сжав пальцы на запястьях завёл ей за спину тем самым прижимая к себе.

Эта ярость была такой отчаянной и соблазнительной, что он просто не смог сдержаться от поцелуя. Властно сминая губы он показывал свою власть и стремился пробудить в ней такую же страсть, что пылала внутри него.

Неожиданный стук в дверь заставил его отвлечься.

— Кто? — прорычал он, недовольный тем, что их прервали.

— Господин, произошёл один очень неприятный инцидент, я посчитал нужным поставить вас в известность.

— Не сейчас!

— Но одним из участников является ваш гость.

— Я сейчас подойду! — крикнул Роберт, и переведя взгляд на Талину, — Наш разговор окончен. Можете возвращаться в свои покои. Советую подумать над своим поведением.

— Как прикажете, Господин Граф. Но не надейтесь что после ваших действий я смогу испытывать к вам что-то кроме ненависти. — полным презрения голосом ответила она.

— Это вы сейчас так говорите.

— Я лучше умру, чем позволю ещё хотя бы раз прикоснуться ко мне!

***

В покоях было прохладно, сквозь открытую дверь от окна гулял ветер. Франций сидел на кровати, мрачно обводя взглядом всех присутствующих, он тихо ругался. Бровь была рассечена, а половину лица окрасило в алый. Сплюнув кровь на пол, мужчина потёр рукой челюсть и поморщился от боли.

В углу два крепких охранника держали не менее крепкого парня. Уже не предпринимая попыток вырываться, он обмяк у них в руках и покорно ждал своей участи, опустив голову. На рыдания и жалостливые всхлипы в углу никто не обращал внимания.

Другие слуги привлечённые шумом и криками, стягивались к месту происшествия пытаясь заглянуть и в числе первых всё разузнать.

— Расступитесь! — прикрикнул на толпу управляющий.

Завидев графа, слуги мгновенно освободили дорогу, не желая попасть под горячую руку. Ведь его выражение лица не сулило ничего хорошего. Переступив порог и увидев друга, Роберт помрачнел ещё больше.

— Что здесь произошло? — процедил он, глядя на управляющего так, будто бы это он был виновен.

— Давай я объясню. — встав с кровати отозвался Франций, — Только я собрался почитать перед сном, в комнату зашла она, — указав в сторону девушки он снова поморщился, — Крутилась рядом, спросила не подать ли чего. Я попросил вина, а потом открыть окно. Она не смогла до него дотянуться из-за стола, тогда я подошёл сам. Тут уже ворвался этот урод и накинулся на меня. Я даже ничего понять не успел, как он уже повалил меня на пол и пару раз ударил по лицу.

— Да тут больше чем пару раз. — окинув взглядом друга, скептично отозвался Роберт.

— Всё так, я его тоже нехило так отделал.

— Понятно, потом на крики сбежались слуги и растащили вас.

— Ага.

— Господин, я ни в чём не виновата! — с криком, служанка кинулась мужчине в ноги. — Кёрт словно с ума сошёл, увидел меня рядом с господином и кинулся на него, всё так и было!

— Поднимись! — прорычал Роберт, теряя терпение. Стычка с Талиной всё ещё была жива в памяти, а при условии, что сейчас нужно сохранять хладнокровие, визги и причитания этому никак не способствовали. Несмотря на приказ, девушка продолжала жаться к его ногам, не замолкая даже на мгновение. — Да отцепите её уже! — прикрикнул он на одного из стражников у входа.

Подойдя к служанке он резко завёл ей руки за спину и грубо оттащил от Графа. Извиваясь в крепком захвате, она плакала и умоляла не выгонять её. Устав от её причитаний, управляющий подошёл ближе и со всего маха отвесил пощёчину. От удара, голову несчастной мотнуло в сторону, но рыдания прекратились.

— Я полагал, что в такой простой ситуации вы способны были разобраться самостоятельно. — сверля взглядом мужчину, процедил Граф. — Не стоило сюда вызывать меня, достаточно было сообщить обо всём утром.

— Но господин, учитывая действующие лица конфликта, моих полномочий недостаточно для решения.

— Вы разве не знаете что делать с непослушными слугами?

— Если бы я выгнал Горинку и отправил Кёрта в тюрьму, возможно вы могли бы посчитать это недостаточным наказанием.

От этой фразы девушка побледнела ещё сильнее, а парень, до этого не подававший голоса резко вскинул голову и дёрнулся. Если бы не бдительность удерживающих его мужчин, быть может ему бы и удалось вырваться, но удача явно отвернулась от Кёрта. Поняв что пощады ему не видать, парень посмотрел в глаза Графу.

— Светлый завещал что чужая женщина священна и не пристало никакому иному мужу, кроме её собственного посягать на её честь! Горинка моя невеста! Моя! Перед людьми и Светлым. А этот подлец хотел забрать её честь!

Подойдя ближе, Роберт окинул парня взглядом. Несмотря на свою силу, боевого умения тому явно не доставало. Франций получил лишь несколько ударов и то, потому что не ожидал нападения. Но Кёрту досталось куда как больше.

— Ты кто такой что бы решать кто достоин твоей ярости, а кто нет? — холодно произнёс Граф, глядя на него. — Ты возомнил себя хозяином поместья, Королём или быть может самим Светлым Святым?

— Н-нет. — подняв глаза на Графа, пролепетал он, опешив от такого тона.

— Здесь я власть и как скажу, так и будет!

— Светлый Святой покарает любого кто пойдёт против него. — собравшись с духом, твёрдо произнёс Кёрт, бросив ободряющий взгляд на свою невесту.

В чём-то этот наглец был прав. Можно его отправить его в тюрьму или сразу на рудники, но это всё время, деньги и связи. Не самое разумное распределение ресурсов, учитывая виновника происшествия. После язвенного поветрия и прихода к власти Короля Иоласа, возросла и власть храма. Графу Одилет то ничего не будет, а вот Франций мог пострадать. Ведь всем известно, как неравнодушны храмовники к обычным людям и их бедам, дабы показать всем вокруг, что нет ничего сильнее веры. Кёрт мог обратиться за правосудием к храмовникам, а