— Никто её с ночи не видел.

— Такое ощущение будто не одна ночь прошла, а несколько. Ничего не понимаю. Граф уже спустился к завтраку?

— Нет, никаких распоряжений от него не поступало. Если желаете, вам принесут завтрак в ваши покои.

— Желаю и как можно скорее. — кивнула она, после чего скользнула взглядом от лица служанки к хорошо знакомому коридору.

Воспоминания яркой вспышкой пронеслись перед глазами. Совсем недавно Роберт тащил её прямо по этой лестнице в свой кабинет. Прикоснувшись пальцами левой руки к правому запястью, она с шумом выдохнула. Под кожей уже налились синевой маленькие свидетельства его жестокости. Но больше всего болело сердце, оно разрывалось от осознания чудовищности поступка. От того, что она приняла за любовь нечто совершенно иное, и воспоминания об этом напомнили.

Им определённо следовало поговорить, но в душе уже не было прежней решимости, поэтому молодая Графиня, опустив взгляд, направилась к себе. Ей не нужно было просить супруга о жестокости, ведь он с радостью предавался ей без оглядки на окружающих. На губах всё ещё ощущалась тяжесть его поцелуя и той всепоглощающей жажды обладать. В тот момент, на сопротивление просто не было сил, да и что бы это изменило, ведь она принадлежит ему. Вряд ли такой человек мог прислушаться к ней, особенно после вчерашнего.

Дождавшись завтрака и утолив голод, Талина погрузилась в чтение, что бы заглушить голос собственных мыслей. Но даже самый интересный сюжет, не мог совладать с личной драмой. Слова Роберта засели в голове подобно мелкой занозе, которую невозможно вытащить. Эти слова поднимали волну возмущения, стоило им всплыть в памяти, но вместе с этим, задевали за живое.

«Неужели он и правда думает, что я такая лицемерная? Во мне же совсем нет высокомерия и жажды самоутверждения. Я всегда была добра к ближним, подавала милостыню и видит Светлый, старалась слушаться родителей. Даже сейчас, я исполняю их волю. Но почему он это сказал?» — мысли роились в голове, словно пчёлы в улье.

Так прошёл весь день. Слуги не приходили к ней. Будто бы весь мир забыл о существовании Графини, но только вот она не чувствовала себя от этого счастливой.

Звук открывшейся двери прозвучал слишком громко в этой давящей тишине. В комнату вошли четыре девушки в форме горничных. Их синие платья в полумраке казались чёрными. Одна из них несла поднос.

— Но я не просила приносить ужин. — подскочив, Талина сделала несколько шагов навстречу, но бросив взгляд на открытую дверь резко поменялась в лице. — Почему там стража?

— Госпожа, таков приказ.

— Какой приказ?! — голосом полным возмущения воскликнула она. — Чей?

— С сегодняшнего дня вам запрещено покидать свои покои, так решил Господин Граф. — сухо ответила Ритта, опустив взгляд. В её голосе отчётливо проступали нотки жалости, но лицо не выражало никаких эмоций.

— Но почему? К-к-как? З-за ч-что? — заикаясь выдохнула девушка пошатнувшись.

— Мне ничего неизвестно, так распорядился Господин Граф.

— Я должна с ним поговорить! Сейчас же!

— Вам запрещено выходить. — напомнила служанка. — Ваш ужин я оставлю на столе.

— Плевала я на ужин, я хочу поговорить с Робертом. Пусть лично мне озвучит свой приказ.

Не обращая никакого внимания на Ритту, Талина подошла к двери, но двое стражников тут же преградили ей дорогу.

— Вам нельзя покидать свои покои. — произнёс один из них.

— Я Графиня Одилет! Меня нельзя держать взаперти как какое-то животное! — процедила она, предприняв ещё одну попытку выйти. Но её сил явно было недостаточно, что бы растолкать двух крепких мужчин. — Что вы делаете? Да как смеете?!

Тот что до этого молчал, грубо взял девушку за плечи и достаточно мягко втолкнул обратно в комнату. После чего закрыл двери прямо перед ней.

Услышав звук ключа в замочной скважине, Талину охватило самое настоящее отчаяние. Бросившись на дверь, она принялась молотить по ней руками и ногами, требуя выпустить. Но стражи остались молчаливы к её мольбам, а дерево, к слабым ударам. Обессилив, она прижалась к прохладной поверхности лбом. Каждый удар сердца отдавал болью, а в груди нестерпимо пекло. Из-за кома в горле, каждый вдох выходил с весьма ощутимым всхлипом.

Повернувшись спиной, она что было сил закричала, вкладывая в этот крик всю свою боль и отчаяние. Горячие слёзы сами выступили на глаза, стремительно расчерчивая влажные дорожки. Не в силах больше противостоять этому оскорбительному безмолвию, она сползла вниз и уже оказавшись на полу, поняла что потеряла остатки сил.

Это было её поражение. Несмотря на весь пройдённый путь, Роберт остался таким же, как и был, но почему то, от этого было ещё больнее. Наверное потому что в глубине души не было ненависти.

***

Мягкий свет робко разгонял полумрак, подрагивая от каждого дуновения ветра. Этот свет отражался золотом на коже девушки, а светлые волосы будто бы источали сияние. Сладко потянувшись она снова прильнула к мужчине.

— Не хочу тебя отпускать! — прошептала она, проведя рукой по его груди.

— А я не хочу уходить. Пока ты спала, я сделал всё как ты хотела. Теперь никто и ничто не посмеет нас побеспокоить. — поцеловав Арину в губы, Роберт нехотя отстранился и поднявшись с кровати, мягко потянул за собой возлюбленную, — У меня есть для тебя подарок. А теперь позволь закрыть тебе глаза.

Взяв со спинки кровати атласный пояс от халата, мужчина стал за спину и аккуратно завязал его. Проведя кончиками пальцев по коже, опускаясь всё ниже, он запечатлел горячий поцелуй в изгибе шеи.

— Правда? — выдохнула она, чувствуя как желание, горячей волной снова поднимается в её душе. Несмотря на боль, приятнее всего было осознание их близости. А ради этого можно вытерпеть намного больше. — Интересно что?

— Это небольшой жест, но надеюсь, он придётся тебе по душе. — мягко подталкивая в нужную сторону, уклончиво ответил он.

— Я заинтригована, уже не терпится увидеть, что ты придумал.

— У меня было мало времени для того, что бы найти что-то достойное тебя. Но ведь ты не можешь спуститься к ужину в своём прежнем наряде. Поэтому, это для тебя.

Девушка почувствовала натяжение ленты сзади и то, как она соскользнула вниз. Полный восхищения вздох сорвался с губ, стоило ей открыть глаза. Роберт привёл её в другую комнату, где на стуле лежало платье и украшения. Глубокий изумрудный цвет, блеск камней, это платье было определённо из гардероба Графини. Прикоснувшись дрожащими руками к ткани, она боялась поверить в реальность происходящего. Ещё день назад ей нельзя было и мечтать о таком великолепии, а теперь всё это