Мы с Лахлэном внимательно слушаем трескотню Ванессы и время от времени, в нужные моменты, вставляем подобающие реплики – в общем, ведем себя как туристы на экскурсии из разряда «все включено».

– Похоже, ты по-настоящему любишь эти края, – делает вывод Лахлэн.

Эти его слова, похоже, удивляют Ванессу. Она крепче сжимает обтянутый кожей руль, делая крутой поворот, и прикусывает верхнюю губу идеально белыми зубами.

– Я не выбирала это место. Его выбрали за меня, – говорит она через некоторое время. – Стоунхейвен достался мне по наследству. Так что дело тут не в любви, а в фамильной чести. Но да, тут действительно очень красиво.

Ванесса прибавляет скорость. Вскоре машина буквально летит по извилистой дороге. Ванесса включает радио. Звучит старая песня Бритни Спирс. Лахлэн, сидящий на заднем сиденье, стонет.

– Не любишь Бритни? – нервно спрашивает Ванесса и искоса смотрит на меня. – А что вы слушаете?

Интересно, а какую музыку должна слушать инструктор йоги? Ситар? Пение китов? Господи, как это банально. Я слишком долго тяну с ответом. Рука Ванессы тянется к кнопке, она готова переключиться на другую станцию.

– На самом деле я слушаю только классику и джаз, – говорит Лахлэн, заметив мою заминку. – Я же рос в замке в Ирландии, там ничего другого попросту не было. Пластинки – и больше ничего. Винил. Даже CD не было. А моя бабушка Элис была близкой подругой Стравинского.

Я с трудом удерживаюсь от смеха. Лахлэн сильно переигрывает в роли фальшивого аристократа. Я протягиваю руку к приемнику и прибавляю громкость, чтобы немного позлить его.

– Он жуткий сноб, – шепчу я Ванессе. – А меня «Top Forty» вполне устраивает.

Лахлэн довольно внушительно шлепает меня по плечу:

– Я предпочитаю слово «эстет». Уж ты-то должна в этом разбираться, Ванесса? Ты производишь впечатление разборчивой женщины.

– Должна признаться, в джазе я полный профан.

Лахлэн разваливается на сиденье и кладет ноги на перегородку между передними сиденьями. Кроссовки у него слишком уж белые и чересчур модные для поэта-профессора. Да, эту деталь он не проработал.

– Джаз – это не обязательно. Просто есть в тебе нечто такое… Артистичное. Ты окружаешь себя красивыми вещами. В этом смысле у тебя наметанный глаз.

Ванесса краснеет. Она очень довольна собой. Тщеславная дурочка, она верит в эту притворную лесть.

– Спасибо! Да, это верно. Но все равно мне нравится Бритни.

– Вот так-то, – язвительно произношу я, оборачиваюсь и смотрю на Лахлэна: – Если ищешь такого же сноба, как ты, с Ванессой ты промахнулся. И мы не будем переключаться на другую станцию. Верно, Ванесса?

Я тянусь к Ванессе и дружески пожимаю ее руку выше локтя. Она бросает взгляд на меня и радостно улыбается. Она явно в восторге от нашей борьбы за нее. Мы раздули ее эго до размеров дирижабля, и теперь она может самодовольно парить над нами.

Лахлэн вскидывает руки вверх:

– Вас больше. Сдаюсь.

Но, собственно, спорить уже не о чем. Ванесса резко сворачивает на парковку и резко останавливается у самого начала тропы, уходящей вверх через лес.

– Мы приехали! – щебечет Ванесса.

Мы выходим из машины, берем гранолу и бутылки с водой у Ванессы и начинаем путь по тропе. Это проселочная дорога шириной всего в несколько футов, она вьется между сосен. Кроны деревьев настолько густые, что заслоняют солнце. Чем выше мы поднимаемся, тем более сыро и темно становится вокруг, воздух пахнет мхом и влажной землей. Здесь настолько тихо, что я слышу только шум ветра в кронах сосен, поскрипывания и стоны качающихся старых деревьев да хруст опавшей хвои под ногами.

Тропа довольно крутая. Я ловлю себя на том, что идти мне трудновато. Мышцы у меня побаливают после ежедневных йоговских растяжек, к высоте я не привыкла и начинаю жалеть о том, что согласилась на эту прогулку. Лахлэн идет медленно, старательно обходит каждый камень и валяющийся на земле сук. Похоже, боится запачкать свои белоснежные кроссовки. Через несколько минут он безнадежно отстает от нас. Ванесса держится рядом со мной. Она шагает настолько близко от меня, что я то и дело задеваю ее руку. При этом я замечаю, что тыльная сторона ладони у нее покрыта расчесами.

На полпути до вершины мы оказываемся на поляне, с которой открывается потрясающий вид. Озеро Тахо раскинулось перед нами во все стороны. Сегодня оно темно-синее. Рябь на воде похожа на струны арфы, по которым только что пробежались руки музыканта. Над нами кучевые облака образуют нечто наподобие туннеля, ведущего к небу, а внизу, до самого горизонта простираются величественные зеленые шапки сосен. В этом зрелище есть что-то знакомое, и я внезапно понимаю, что один раз уже поднималась сюда с Бенни. Мы стояли здесь, в этом самом месте, завороженные удивительным видом, и смотрели на синий простор озера. Помню, мне тогда показалось, что целый мир раскинулся перед нами, такой же глубокий и неведомый, как само озеро. Помню, что мной тогда овладело безотчетное желание броситься в воду, чтобы меня охватило ее холодное забытье.

Я останавливаюсь и замираю. Молчу, тяжело дышу и чувствую прострелы боли в лодыжках.

Ванесса оборачивается и смотрит на меня:

– Все в порядке?

– Просто я впитываю все это. Пожалуй, постою здесь пару минут и… – я призываю Эшли, – помедитирую.

Ванесса смотрит на меня с любопытством:

– Медитировать? Здесь?

– Только в таких местах и надо медитировать, или тебе так не кажется? – произношу я чуть насмешливо.

Ванесса нервно улыбается:

– Жаль, что я не умею этого делать. У меня мозг не способен отключаться надолго. Ну, то есть… я пробую утихомирить все вокруг себя, а вместо этого мое сознание просто льется через край – знаешь, как на уроках в начальной школе, когда дети делают опыты и у них получается вулкан. Кругом пена, пузыри. А ты как это делаешь? Все отключаешь?

– Просто у меня есть опыт.

– О? И как это?

Ванесса с ожиданием смотрит на меня – она ждет разъяснений.

О боже, какая же она прилипчивая. А я в жизни ни разу не медитировала.

– Вот так…

Я замираю, зажмуриваюсь и стараюсь выглядеть так, словно в моем сознании пустота. Я слышу, как потрескивает сухая хвоя под ногами Ванессы. Может быть, она уйдет и даст мне немного отдохнуть?

Но когда я разжимаю веки, она стоит прямо передо мной со своим смартфоном, нацелив камеру на меня, и смотрит на экран взглядом опытного профессионала. Прикрывает экран ладонью, чтобы оценить снимок, и начинает быстро набирать какой-то текст. Я тут же понимаю, что она делает. Загружает мою фотографию в свой канал Инстаграма. О Боже милосердный! Этого нельзя допустить!

– Нет!

Я бросаюсь к Ванессе и выхватываю у нее телефон с проворством нападающей змеи. Ну, ясное дело – вот он, мой портрет, я с закрытыми глазами, на моем лице мягкий солнечный свет. И вид у меня… такой умиротворенный. Незаконченная подпись: «Моя новая подруга Эшли…» Что еще собиралась написать Ванесса? Что она хотела сказать обо мне? Я стираю фотографию и закрываю Инстаграм. Ванесса смотрит на меня, вытаращив глаза.