– Ты прости, что я так грубо… но я человек совершенно не публичный. Я понимаю, для тебя социальные сети – это твоя жизнь, но я не хочу, чтобы мои фотографии появлялись в Интернете.

– Прости, пожалуйста. Я не знала. Я просто подумала…

Она испугана. Я ранила ее. Мне чуть ли не стыдно.

– Просто… такой хороший кадр получился.

Я тоже в испуге. Такой риск! Я бережно возвращаю Ванессе телефон:

– Как ты можешь знать – хороший или плохой кадр? Но на самом деле я сама виновата. Надо было мне раньше тебе сказать. Ты только не переживай и не обижайся, ладно?

Ванесса отступает от меня. Она отчаянно ищет, на что бы устремить взгляд, кроме моего лица. Да, я ее напугала, если не хуже.

– Пойду поищу Майкла, – говорю я. – Наверное, он заблудился и бродит по лесу.

– Я подожду вас здесь, – говорит Ванесса.

Я плетусь обратно по тропе. Лахлэн отстал от нас на четверть мили. Он стоит, прислонившись к сосне, и смотрит на свои кроссовки. Увидев, что я одна, он сдвигает брови:

– А где Ванесса?

– Там, наверху, ждет нас.

Лахлэн протягивает руку к моей бутылке. Увидев, что она пуста, хмурится:

– Демонстрируешь свои атлетические способности, да, Эшли?

– По крайней мере, стараюсь, Майкл.

– О чем вы там трепались, кстати? Мне показалось, что я слышал твой крик.

Я не думаю, что стоит рассказывать ему про фотографию. Так или иначе, она стерта.

– Да так, ничего особенного. Она хотела, чтобы я ее научила медитировать.

Лахлэн смешливо фыркает:

– Да уж, в этом плане ты тот еще учитель. Послушай, все эти прогулочки… нам от этого толку мало. Я постараюсь ее дожать, чтобы она нас на ужин пригласила. Мы ее слегка подпоим и попросим, чтобы она нам экскурсию по дому устроила – по всему Стоунхейвену, чтобы мы смогли расставить остальные камеры. Если мы будем в доме вдвоем, это получится проще. Один работает, а второй ее отвлекает.

– Ладно. – Я оборачиваюсь и смотрю назад. – Мне пора вернуться.

– Не надо. Она небось там делает селфи, пустоголовая шлюшка.

Я толкаю его в грудь – сильнее, чем хотела:

– Прекрати. Это просто ужасно.

Он удивленно смотрит на меня:

– Господи, Нина. С каких это пор ты так расквасилась? Она тебе, что, теперь уже нравится?

– Ты ужасен, – бормочу я и отталкиваю Лахлэна.

Но он утыкается носом в мою шею и щиплет кожу губами. Я тяжело дышу и пробую вырваться.

– Шлюшка, моя шлюшка.

Глядя поверх его плеча, я вижу Ванессу, спускающуюся к нам по тропе. Она видит, что мы обнимаемся, и останавливается за соснами. Думает, что я ее не вижу? Я наблюдаю за ней через плечо Лахлэна, чувствуя, как его губы прикасаются к моей ключице. У меня под рубашкой по коже стекают струйки пота. Я вижу, что Ванесса зачарована нашими ласками, хотя и делает вежливый шаг назад. Но вот наконец она отваживается встретиться взглядом со мной. Она замирает, и мы с ней смотрим друг на друга с холодным пониманием, а в это время руки Лахлэна забираются под мою влажную от пота футболку и ложатся мне на грудь. Я вижу, что Ванесса оценивает мою страсть, наблюдая за мной так, как турист смотрел бы на музейный экспонат.

Я вижу в ней отражение ее собственной страсти. Ощущение до странности интимное – как будто это мы с ней вдвоем разделяем эти мгновения, а Лахлэна тут как бы вообще нет. Наконец Ванесса моргает, отворачивается и уходит в лес. Я закрываю глаза и отвечаю на поцелуй Лахлэна. Моя кожа начинает вибрировать, а сердцебиение поет в такт с ветром.

Когда я открываю глаза, Ванесса стоит рядом со мной. Я вздрагиваю и отскакиваю от Лахлэна.

– А вот и ты! – восклицаю я.

Черты лица Ванессы заострены, она явно раздражена. Она смотрит на Лахлэна, переводит взгляд на меня.

«Ей не нравится, когда мы не уделяем ей внимание», – догадываюсь я.

Лахлэн медленно проводит рукой по губам. Вид у него весьма наглый.

– О, какая радость, – говорит он. – Вся команда в сборе. Никто не пострадал.

Ванесса смотрит на меня:

– Что с вами случилось? Я думала, вы вернетесь за мной.

Меня удивляет резкость ее тона. Неужели она все еще в обиде на меня из-за фотографии?

Я заставляю себя говорить робко, извиняющимся тоном:

– У меня нога затекла, прости.

Ванесса склоняет голову к плечу. Она явно обескуражена. – Правда? Я удивлена. Ну, то есть… ты же инструктор йоги, верно? А я чаще всего целыми днями с дивана не встаю. Странно.

– Разные группы мышц работают, видимо, – предполагаю я.

– Ну ладно, а я так просто измочален, – встревает Лахлэн. – А нам же надо поторапливаться, да? Это грозовая туча выглядит зловеще.

– Похолодало. Я замерзаю, – говорю я и понимаю, что добавлять ничего не надо, но ничего не могу поделать с собой. Я беру Лахлэна за руку и забрасываю ее себе на плечо: – Согрей меня, милый.

Ванесса придирчиво следит за нами, но ее взгляд вскоре становится ясным, будто бы налетел ветер и прогнал грозовую тучу.

– О, Эшли! Вот, возьми мою толстовку.

Она снимает толстовку и протягивает мне. Я отлепляюсь от Лахлэна и быстро натягиваю толстовку. Она плотная и мягкая, согретая теплом тела Ванессы.

От одежды даже исходит ее запахи – ароматы дорогого лосьона и саше с лавандой. От этого у меня слегка кружится голова. Мне кажется, что граница между нами стала тоньше. Зря я взяла у нее толстовку. Но я улыбаюсь, потому что Эшли улыбнулась бы.

– Ты так добра. Спасибо тебе!

– Не за что, – говорит Ванесса.

На ее щеках появляются ямочки. Похоже, неожиданной размолвке пришел конец, однако, когда мы шагаем вниз по тропе, я делаю вывод: отдав мне толстовку, Ванесса словно бы разлучила меня с Лахлэном.

Как только я выхожу из-под душа, начинается дождь. Я стою, обнаженная и мокрая, в крошечной ванной комнате и слушаю зловещий стук капель по крыше. Мне совсем не хочется идти в большой дом ужинать. Хочется разжечь камин, свернуться калачиком на диване с книжкой, и пусть себе гроза бушует за стенами домика. Но это конечно же невозможно. Только ради такой возможности мы и приехали сюда. И в итоге, как же все легко получилось! Стоило Лахлэну заикнуться об этом в машине, когда мы возвращались с прогулки: «А не поужинать ли нам завтра у тебя?» – и все сложилось ровно так, как мы планировали.

Но мне не по себе, а почему – сама не понимаю. Я смотрю в зеркало и пытаюсь увидеть там Эшли, но вижу только женщину с мокрыми волосами и темными кругами под глазами, измученную от попыток быть слишком многими людьми сразу. Заботливой дочерью, партнершей и любовницей, учителем и торговкой краденым, подругой и обманщицей… а я, где же здесь я?