– Где же милиция? – пробормотала я, продол­живборьбу с мобильным, и тут совсем рядом услы­шала:

– Ты что, спятила?

Меня сбило с ног, это оказался Тагаев, теперь он лежал возлетеатральной тумбы, которую исполь­зовал в качестве укрытия, и, надо полагать, тожеждал ментов или того светлого мига, когда его возь­мут в кольцо и попроступристрелят.

– Звоню в милицию. Где их черти носят?

– Дураки они, что ли, под пули лезть? Вот все стихнет,тогда появятся. Ты-то зачем здесь? Я же сказал, жди во дворе.

– Кого ждать, если тебя сейчас убьют.

– Вот-вот. Этого ты могла в машине дождаться.

Тут Тагаев вмял мою голову в землю и навалил­ся сверху,большое ему за это спасибо, потому что в противном случае я бы непременнооглохла, выстрел грохнул рядом, и стрелял, вне всякого сомнения, Тагаев, чтопроизвело впечатление и на меня, и на нападавших. Одно дело пристрелитьбезоружного, и совсем другое – рисковать заполучить пулю в соб­ственную пустуюголову.

– У нас есть пара минут, пока они очухают­ся, –шепнул Тагаев.

– Жди здесь, я попробую подогнать машину, –предложила я.

– И не думай. У них времени в обрез, церемо­ниться небудут. Ползком в сторону фонтана.

Ползком я бы это называть не стала, он на полу­согнутых, а яна четвереньках, без всяких идей на тот счет, что мы будем делать дальше. Тутвзвыли сирены, и я мысленно перекрестилась, наконец-то защитнички пожаловали,хотела поделиться своим восторгом с Тагаевым, но вовремя вспомнила, что встречис милицией он не ждет и особо не обрадуется.

Между тем мы достигли бассейна, и стало ясно, отчего Тагаевтак сюда стремился, рядом был люк канализационного колодца, который он оченьлов­ко приподнял и отодвинул в сторону.

– Давай, – шепнул мне, – там ступеньки.

– Лучше ты… – не успела я закончить свою мысль, какрядом вновь грохнуло, а сквозь сетку дож­дя я успела разглядеть призрачныефигуры, прибли­жающиеся к нам. У ребят явно серьезные намере­ния, если ужмилицейские сирены их не напугали.

Тагаев схватил меня за руки и попросту сбросил в колодец,хорошо хоть сам на голову мне не сва­лился, потому что прыгнул следом. Пока яприходи­ла в себя, он закрыл люк и вновь схватил меня за ру­ку. Надо сказать,глубина колодца не впечатляла, поэтому никаких увечий я не заработала, зато те­перь,оказавшись во тьме кромешной, ничуть не со­мневалась: непременно сверну шею.

Тагаев шел впереди, по-прежнему держа меня за руку. Должнобыть, он видел в темноте как кошка, я дважды на него налетала, потому чтоничегошеньки не видела. Вдруг он сгреб меня в охапку и зажал ла­донью рот. Яприслушалась: вне всякого сомнения, кто-то открыл люк, затем легкий шорох,шаги, вновь шорох. Мужчин двое или трое. Тагаев медленно осе­дал, увлекая засобой меня, шепнул, прижав губы к моему уху:

– Не шевелись.

Я молча кивнула, он отпустил меня и совершен­но бесшумно развернулсяк нападавшим, теперь из-за его спины я и вовсе не смогла бы что-то увидеть,даже если бы не проклятая темнота.

Я очень аккуратно встала на четвереньки и ощу­пала стену. Нарасстоянии вытянутой руки она де­лала поворот. Стараясь не дышать и вообще непроизводить шума, я робко продвинулась на метр. Так и есть, туннельразветвляется, по крайней мере, здесь два коридора. Что-то с грохотом упало,некто рявк­нул “черт”, а вслед за этим раздался выстрел. Я дер­нула Тагаева заруку, и мы, уже не заботясь о нару­шении тишины, бросились в боковой коридор.Ко­ридор сделал еще поворот, а дальше расширялся. Выстрелы стихли, мы замерли,прислушиваясь. Где-то капала вода, запах стоит тяжелый, только сейчас я поняла,как трудно дышать, я вся вспотела, голова кружилась, может, от страха, а может,здесь какой-нибудь угарный газ, поди разберись.

Тагаев вроде прислушивался, стоя рядом, затем решительнозашагал вперед. Я по-прежнему ничего не видела и надеялась на то, что у Тагаеваглаза дей­ствительно какие-то особенные.

Если и была за нами погоня, то, наверное, от­стала. Янапряженно вслушивалась, но шагов не раз­личала, только странный шорох, может,это был шум улицы, но он меня нервировал. Не знаю, как долго мы шли в темноте,пока наконец не уперлись в стену.

– Тупик, – тихо сказал Тагаев и начал медлен­нодвигаться вдоль стены. – Лестницы нет, значит, и выхода нет.

– Знать бы, что придется бродить здесь, при­хватила быфонарик.

– У меня есть зажигалка, – сообщил он.

– Чего ж не воспользуешься?

– Надолго ее не хватит, значит, на крайний слу­чай. Ктому же огонь могут увидеть.

– Думаешь, они нас ищут?

– Вряд ли. Но лучше немного переждать, чтобы нестолкнуться с ними в темноте.

– Пережидать здесь будем?

– Ты устала?

– Нет. Просто ничего не вижу, а это раздража­ет. Вот ужне думала, что здесь такие катакомбы.

– Мы под старым городом, и канализация тоже старая.

– Мне говорили, ты оружие не носишь, – неудержалась я.

– Времена меняются, – философски ответил он,опустился на корточки, и я пристроилась по со­седству. Рядом что-то продолжалошуршать и вроде бы даже двигаться, в темноте, как известно, все пу­гает, и яприслушивалась с удвоенным рвением.

– Ты можешь сесть мне на плечи, – вдруг пред­ложилТагаев.

– Зачем? – не поняла я.

– Ну… так…

Тут что-то коснулось моей руки, я хотела за­орать, нонаконец-то поняла, что это за копошение у моих ног.

– Крысы, – сказала я с усмешкой. – Вот черт,а я-то перепугалась.

– Ты редкая женщина, – заметил он. – Обыч­нодевицы падают в обморок.

– Как-то не хочется. Боюсь, их здесь сотни. Ты поэтомуи не воспользовался зажигалкой?

– Точно. Не хотел тебя пугать.

– Нам просто повезло, или ты знал об этом люке?

– Помнил. Это мой район, я здесь вырос. Как-то вдетстве мы решили устроить поход и забрались в такой же колодец.

– Ну и как?

– Надолго нас не хватило.

Теперь твари шастали по ногам совершенно на­хально.

– Может, все таки пойдем? – не выдержала я.

– Хорошо, – согласился он и поднялся.