– Да, – сказал Монк, не придумав, что еще сказать. Он перестал контролировать разговор, хотя не привык и не собирался этого делать. – На данный момент.

– Этот человек не должен думать, что его можно больше не бояться и не уважать.

Улыбка Макферсона стала шире.

– Слушай, это его участок. Ему не понравится, что ты лезешь в его дела.

– Оно ему неинтересно, – быстро ответил Монк. – Я ищу насильников, а не убийцу.

– А это не одни и те же?

– Нет… Я так не думаю… По крайней мере, за исключением одного.

– Темнишь, приятель, – едко произнес Макферсон. – Не надо принимать меня за дурака. Будь со мною прям, и я, возможно, помогу тебе.

Монк решил говорить начистоту.

– Одна женщина из Севен-Дайлза наняла меня найти тех, кто насилует и избивает фабричных женщин в их районе. Я уже отследил события трех недель, и чем больше узнаю́, тем больше думаю, что это может быть связано с вашим убийством.

– Ты только что сказал, что это разные люди! – Макферсон сощурил голубые глаза, но продолжал внимательно слушать. Монк ему мог не нравиться, но он уважал его за ум.

– Думаю, избитый молодой человек, который выжил, может оказаться одним из насильников, – объяснил Монк. – Погибший мужчина – его отец…

– Мы всё это знаем…

– Который последовал за ним, узнав или догадавшись, чем тот занимается, и угодил в драку, и ему-то больше всего и досталось.

Макферсон поджал губы.

– Что говорит этот молодой человек?

– Ничего не говорит. Он не может разговаривать.

– Вот как? Почему это? – недоверчиво спросил Макферсон.

– Шок. Это правда. Я знаю медсестру, которая за ним ухаживает. – Несмотря на все усилия, Уильям так живо представил себе Эстер, словно она сидела рядом с ними. Он понимал: ей не понравилось бы то, что он сейчас делает, и она принялась бы отчаянно защищать своего пациента. Но сумела бы понять и то, почему он не в состоянии сторониться правды, если есть способы выявить ее. Если б не Рис, она стремилась бы узнать истину не меньше Монка.

Макферсон внимательно разглядывал его.

– Так чего ты от меня хочешь?

– После убийства нападения и изнасилования в Севен-Дайлзе прекратились, – пояснил Монк. – Или несколько раньше убийства… Мне нужно знать, не переместились ли они в Сент-Джайлз.

– Не слыхал, – ответил Макферсон, наморщив лоб. – Но о таких вещах народ так просто не болтает. Тебе придется постараться, а не просто зайти сюда и спросить.

– Я это понимаю. Но небольшое сотрудничество сберегло бы время. По борделям ходить большого смысла нет; жертвы – не профессиональные проститутки, а просто женщины, время от времени нуждающиеся в дополнительном заработке.

Макферсон выпятил губу, глаза его загорелись злостью.

– Никакой защиты, – гневно сказал он. – Легкая добыча. Если б мы узнали, кто это, и они еще раз заявились в Сент-Джайлз, это была бы их последняя прогулка. Домой они не вернулись бы, это я обещаю.

– Ты был бы не первый в очереди, – сухо ответил Монк. – Но перед тем, как что-то с ними сделать, мы должны их найти.

Оскалив зубы, Макферсон смотрел на сыщика с мрачной улыбкой.

– Я тебя знаю, Монк. Может, ты и жестокий ублюдок, но ты стреляный воробей, чтобы спровоцировать расправу, которая выведет на тебя. Таким, как я, ты не скажешь, что узнал.

Уильям улыбнулся в ответ, хотя меньше всего ему сейчас хотелось улыбаться. Всякий раз, заговаривая, Макферсон добавлял новых темных пятен в прошлое Монка. Неужели про него действительно думали, что он способен одобрить убийство, любое убийство, лишь бы оно не привело к нему? Может ли это быть правдой?

– Я не собираюсь предоставлять тебе или Виде Хопгуд возможности самим отомстить за эти нападения, – холодно произнес Монк. – Если их не накажет закон, есть другие способы. Эти люди – не клерки и не мелкие торговцы, которым нечего терять. Они богаты и занимают видное место в обществе. Гораздо эффективнее позаботиться об их банкротстве. Это будет медленнее, болезненнее и совершенно законно.

Макферсон внимательно смотрел на него.

– Пусть их накажут свои, – продолжал детектив. – У них это прекрасно получается… поверь мне. Они превратили это в искусство.

Макферсон скривился.

– Ты не изменился, Монк. Тебя нельзя недооценивать. Ты – злобный дьявол. Перечить я тебе не буду. Я пробовал предупредить Ранкорна насчет тебя, но он оказался слепцом и не захотел слушать. Надо бы ему сейчас подсказать, чтобы поберег задницу, да толку от этого не будет. Ты выберешь момент и прищучишь его, так или иначе.

Уильям похолодел. Макферсон был крепкий орешек, но считал его жестче и безжалостнее себя. Он уже видел в Ранкорне жертву, хотя не имел представления обо всей картине. Он не знал об амбициях Ранкорна, о его моральной неустойчивости в тех случаях, когда определенное решение угрожает его карьере, о том, как он подлаживается и изворачивается, чтобы угодить власть имущим. Он не знал об узости его мышления, убожестве воображения, исключительной трусости и подлости души!

Но всей картины не представлял себе раньше и сам Монк.

Однако самой страшной мыслью, испугавшей его до глубины души, была следующая: а не несет ли он, Монк, ответственность за то, во что превратился Ранкорн? Не сотворил ли он в прошлом чего-то, изуродовавшего душу Ранкорна и сделавшего его таким?

Ему не хотелось бы узнать про это, хотя, наверное, придется. Домыслы станут терзать его, пока не узнает. А сейчас будет полезнее, чтобы Макферсон утвердился во мнении, что Монк безжалостен и не прощает обид.

– К кому мне обратиться? – спросил Уильям. – Кто знает, что делается в Сент-Джайлзе?

Макферсон на время задумался.

– Вилли Снайт, во-первых, – сказал он наконец. – И старая Берта, во-вторых. Но они не станут с тобой разговаривать, если кто-то не отведет тебя к ним и не поручится за тебя.

– Я так и думал, – отозвался Монк. – Идем со мной.

– Я? – возмутился Макферсон. – Бросить заведение? А кто за ним присмотрит, пока я буду ходить по твоим делам?

Сыщик достал из кармана одну из гиней Виды и выложил ее на стол.

Макферсон крякнул.

– Ты отчаянный, – сухо сказал он. – Но почему? Ну что тебе, если нескольких несчастных женщин изнасиловали и поколотили? Только не говори, что они для тебя что-то значат… – Он внимательнее присмотрелся к Монку. – Здесь что-то еще. Эти ублюдки как-то перешли тебе дорогу? Угадал? Или это имеет отношение к Ранкорну и полиции? Пытаешься им доказать, что ли?

– Я тебе уже сказал, – язвительно произнес Монк. – Это не дело полиции.

– Ты прав, – признал Макферсон. – Они не станут им заниматься. Ранкорн не из тех, кто рискует собой. Всегда внимателен, всегда настороже… Не то что ты! – Он коротко хохотнул, потом поднялся на ноги. – Тогда ладно. Идем, я отведу тебя к Вилли.