если воины не смогут убить его за это время, то они признают его своим гостем и позволят жить в Ордене.

— И что, за эти две недели никто не попытался его застрелить? — удивилась Искра.

— Пытались, — пожал плечами Маиран, — но он отбивал и стрелы, и арбалетные болты мечом.

— А, — это, конечно, впечатляло, но и несколько разочаровывало. В письме Марены говорилось, что Кваджар отбивал болты силой мысли, а тут всего лишь мечом…

— По мне, так эти россказни сильно преувеличены, — заметил Дон, — не может человек две недели не спать.

Искра покосилась на Арна. И не только она. Арн вообще почти никогда не спал.

— Кваджар не был эльфом, — возразил Арн, — но Дон прав — рассказы преувеличены.

— И насколько? — нахмурился Маиран.

— Когда я впервые услышал эту историю, мне сказали, что он дал им три дня и у каждого воина была одна попытка, — ответил эльф, — и чем дольше я живу, тем больший срок фигурирует в этом рассказе. Наверное, лет через сто будут говорить, что они убивали его полгода.

— Лично я впечатлена уже тем, что он выжил после целого дня дуэлей, — усмехнулась Лина, — но, возможно, воины тогда не были столь впечатлительны, как я.

— Ты говорил, что Кваджар изменил Орден, — напомнила Искра. — Каким же образом?

— Кваджар жил в резиденции, общался с воинами и особенно с учениками. И вот через десять лет практически все молодые воины называли его своим учителем. А идеи, которые он им высказывал, шли вразрез с устоявшимися традициями. По сути, он вырастил в недрах Ордена новую мораль. Когда Кваджар состарился и стало ясно, что жить ему осталось недолго, ученики стали спрашивать, что им делать дальше, каким он хотел бы видеть Орден. Умирая, Кваджар завещал им заключить договор с целителями. Так и произошло, — Маиран повернулся к Ависар, та ответила ему улыбкой.

— Этот человек знал, откуда наносить удар, — усмехнулась Жинга. — Дети рано или поздно вырастают и становятся теми, кто творит историю.

— Но откуда взялся Кваджар и зачем он всё это сделал? — спросила Искра.

— Никто не знает, — пожал плечами Маиран, — у него был странный акцент, но какой именно? Он мог быть из любой далёкой деревни, из Ничьих земель…

— С Южных Островов, — поддакнула Жинга.

— Или это мог быть мой коллега, — усмехнулся Дон.

У Искры отчего-то мурашки пробежались по спине. Дон вполне мог бы быть прав. Но почему это так будоражило?

— От Кваджара остался его меч, — до Искры донеслись слова Маирана, которые он сказал кому-то впереди, не слыша предположения Дона.

— Ты же говорил, что он в первой дуэли был безоружным, — окликнула она воина.

— У него был меч. Но он никогда им не пользовался. Насколько можно верить летописям, — осторожно добавил он.

— Мне говорили, что он держал меч скрытым, но показал нескольким воинам, в том числе Верховному Магистру, — сказал Арн.

— То есть он прятал меч за Завесу? — уточнил Корон. — Значит, он всё же был воином?

— Насколько мне известно, нет, магией он не пользовался, — возразил Маиран, — но я понимаю, что имеется ввиду под «держал меч скрытым». Я видел меч Кваджара, он хранится в Ордене по сей день.

— И какой он? — жадно спросил Корон.

— Не такой, как ты представляешь, — улыбнулся Маиран.

Искра попыталась представить меч, который можно держать скрытым, не используя Завесу.

— У меня есть предположение, как он выглядит, — сказал Дон, — но я придержу его до лучших времён. А то вдруг я угадаю, и Маирану придётся меня прибить за разглашение тайны. Подожду, пока сам его не увижу.

Искру поразило то, с какой уверенностью Дон заявил, что однажды увидит драгоценнейшую реликвию Ордена Воинов, которую те хранят, небось, за пятью замками. В самом деле, он вёл себя так, будто любой артефакт уже у него в кармане.

— Ну да, а потом ты скажешь «я так и думал», — иронически усмехнулся Маиран.

— Зуб даю, я буду честен! — Дон усмехнулся. В его усмешке отчётливо виднелся сколотый зуб.

* * *

Арн сидел на скале, возвышающейся над местом их стоянки. Его силуэт выделялся на фоне стремительно темнеющего неба. Но, пожалуй, если не знать, что он тут сидит, можно было бы самого его принять за камень. Маленькая, сгорбившаяся, совершенно неподвижная фигурка. Лишь иногда порыв ветра шевелил его волосы.

Искра решительно вскарабкалась на наблюдательный пункт. Сегодня Арн заявил, что будет дежурить всю ночь. И она догадывалась, почему.

Эльф не обернулся, хотя, конечно же, не мог не слышать её приближения. Будто надеялся, что, если он сохранит неподвижность, она его не заметит.

— Что, бегаешь от меня, да? — спросила Искра без предисловий.

Арн медленно повернул голову, одарил ей взглядом, таким неподвижным и долгим, что Искра решила было, что он не ответит. А потом кивнул.

— Ну и зачем? — Искра уселась неподалёку, подтянув колени к груди. Похоже, ей предстояло подолгу ждать каждого ответа.

— Я наговорил тебе лишнего, — голос эльфа звучал глухо, почти безжизненно.

— А ты собирался молчать об этом вечно?

— Я ничего не собирался, — глаза Арна блеснули в полумраке, — я… — он вздохнул, — я был не в лучшем состоянии, чтобы думать.

— То есть ты хотел бы взять свои слова обратно?

Арн снова уставился куда-то вдаль.

— Нет. Всё-таки нет, — сказал он через пару минут. — Ты права. Если бы я не сказал этого тогда, я бы, наверное, никогда не сделал этого.

— Всё ещё совершенно не понимаю, почему, — призналась Искра.

— Я — эльф, — коротко ответил Арн. Этой фразой он будто ставил какую-то непреодолимую стену между собой и людьми.

— Ты забываешь, что я тебя не боюсь и никогда не боялась, — возразила Искра.

— Разве я мог бы это забыть? — Арн улыбался, это слышалось в его голосе. Его слова были нежными, как объятия.

«А что, если именно в этом причина?» — подумала Искра, — «влюбился в первую же девушку, которая от него не шарахалась».

— В те дни, когда ты не пользовался магией, ты отличался от человека ещё меньше обычного, — заметила Искра и на всякий случай уточнила. — Я подслушала ваш разговор с Маираном.

— Да, я знаю, — кивнул Арн.

Ещё бы он не знал. Искра понимала, что вряд ли хоть когда-нибудь сможет подкрасться к Арну незамеченной.

— К чему весь этот разговор? — спросил Арн.

— Я не знаю, — ответила Искра, — просто я не хочу, чтобы ты сидел тут один. А сидеть молча, раз уж я пришла, глупо.

Искра придвинулась к Арну и села, прислонившись к нему спина к спине. Теперь она чувствовала, как он дышит. А, если замереть, можно было даже почувствовать, как бьётся сердце. Или она чувствовала своё сердце, а не его?

— Мне жаль, что тебе