Ага, вот идет… С помощницей своей, Забавой… У скоморохов встали, слушают… Паломница перекрестилась от таких-то песен, фыркнула – мол, глумы да кощуны одни! Взяла Юлю за руку, повела к рядкам. Туда же зашагал и Миша…

* * *

Зевота Хромец тоже бы скоморохов послушал, на игрища б их посмотрел… Абы время было. Однако пока что, увы… Озадаченный порученным сотником делом, Зевота ныне осуществлял розыск, и где искать – знал. Те же скоморохи и обсказали – Мусля на реку, за рыбой, пошел, на ту сторону. Так пока что не приходил…

Ну, на ту так на ту… Там омуток недалече знатный…

Вот только плохо, что до сих пор не вернулся Мусля! А ведь с утра еще должен бы… Это было плохо, и дурные предчувствия точили душу Хромца, оттого и выглядел он, несмотря на праздник,– хмурым.

Сев в свой челнок, Зевота погреб к омутку, по пути прикидывая – коли б он был лиходеем, так где бы Муслю этого притопил? Ну, или сам рыбачок где б мог утопнуть? Иначе с чего б ему на праздник-то не прийти, коли со скорморошьей ватагой сговорился?

Хромец внимательно осмотрел и сам омут, и камни чуть ниже по реке – если упал, поскользнулся, так туда бы и прибило, уж никак бы не проскочил! Еще прибрежные заросли ивы глянул, да камыш с осокой и рогозом – там тело можно спрятать, вполне! Вон, заросли-то – целый лес! Немножко пожухли уже – сентябрь,– но ничуть не поредели. Хоть с дюжину мертвяков схорони-спрячь!

Если сам утоп – где-то в камышах лодка б осталась,– а не было! Пусто. А уж Хромец смотрел внимательно, он вообще был человек обстоятельный, дотошный, неспешный. Только вот не повезло – родился холопом… Ну да умный-то человек и холопом не пропадет. Некоторым так даже лучше еще – думать не надо, жизнь свою обустраивать – за все пусть хозяин думает, на то он и хозяин. А мы – люди маленькие, от нас не зависит ничто.

Так…

Осмотрев все, что можно, Зевота задумался. Выходило, что Мусля и сам не утоп, и никто его не убил, тело в зарослях не спрятал. Что же тогда? Русалки уволокли? А лодка?

Хромец еще раз проплыл на мели, по осоке – осадка челнока позволяла. Нашел и место, где кто-то недавно ловил… И следы от лодки – камыш да рогоз примятый, видать, носом лодочку на отмель вытаскивали…

Лодку Хромец обнаружил уже ближе к полудню. Прикинул, если отогнать – так удобнее вниз по реке, а там прорубить днище… Однако не сильно и притопишь – челнок-то легкий, а течение сильное, вынесет… Во-он к тому мыску, где ивы…

Вот в ивах-то и нашелся челнок. Да с прорубленным днищем! Но – вынесло… Выбравшись на отмель, Зевота проковылял к челноку, нахмурился – уже ясно было, что-то недоброе с Муслей стряслось. Теперь только тело искать… А уж все проискано! Неужто – камень на шею да в омут? Нет, неправильно то, для лиходея неправильно – в омуте вода стоячая, а сомы веревку обгрызут – рано или поздно тело всплывет… теми же сомами обглоданное. Ох, и противная же рыба – сом, недаром без чешуи, не рыба, а змеища какая-то! Недаром батюшка святый отче есть ее запрещает… Налимов, кстати, тоже – но уж те больно в ушице вкусны!

Однако что ж теперь делать? Хромец перекрестился и задумчиво пригладил бородку. Надо бы свидетелей-видоков поискать. Тут заливной луг недалеко и дорога… Ну, проезжих-прохожих теперь уж поди найди… А вот пастушки с луга…

Проплыв обратно, Хромец привязал челнок к старой коряге и, выбравшись на берег, зашагал к дороге. Сразу на луг, к пастушкам, Зевота идти побоялся – из-за собак. Слышно уже было – лаяли! На дороге же…

Она выходила из леса, эта дорожка. Покрытая серовато-желтой пылью, не широкая, но и не узкая, она вела на Нинеину весь и дальше, мимо болот да урочищ, в земли боярина Журавля…

У леса – видно было – толпились люди! Двое парней, девы… Одеты по-праздничному – с лентами… Видать, на торжки шли, на праздник. Там, кроме Нинеиной веси, еще Васильково… Верно, оттуда ребята… Гомонили, размахивали руками – как-то странно себя вели, словно случилось что…

Зевота заковылял быстрее, насколько уж мог. Подходя, помахал рукою:

–Здоровьица вам да благоволенье Христа!

–Нам-то – здоровьица…– хмуро обернулась красивая юная дева.– А вот ему… Мертвяк тут у нас, дядько. Прям посреди дороги и лежит… Да – вон.

Ратное и окрестности. Сентябрь 1130г.

Доклад Зевоты Хромца об убитом Мусле произвел на Михайлу очень недоброе впечатление. На данный момент половчонок являлся главным – и единственным – подозреваемым в деле об устранении свидетеля, могущего опознать гласного лиходея, воина в черной с золотом личине – Игната, или как его там по-настоящему звали.

Если половчонок убит, так это не просто так, значит…

–А точно – он?

–Точно, господине,– низко поклонился Хромец.– По всем приметам он. Да и скоморохи опознали.

–Опознали… ну-ну…– сотник резко вскинул голову.– А при каких обстоятельствах убили? Как? Выяснил?

–Ножом пырнули. Этак ловконько, под сердце… Остальное выясняю, господине,– поклонившись еще ниже, Зевота стеснительно помял в руках шапку… впрочем, особой робости в его поведении не просматривалось – вероятно, в расследовании уже не совсем и пусто было.

–Ну-ну, давай,– хитровато прищурился Миша.– Чую, уже что-то нарыл?

–Что, господине?

–Ну, что-то узнал уже?

Никак не мог сотник до конца избавиться от привычки говорить иногда фразами из той, прежней, жизни. Близкие друзья и соратники в большинстве своем понимали, о чем идет речь – привыкли, но новые люди частенько впадали в ступор.

–Ага, узнал кое-что…– Зевота совсем по-простецки пожал плечами, словно не перед бояричем ответ держал, а просто болтал о том о сем с каким-нибудь приятелем из смердов или холопов. Правда, тут же спохватился – и вновь принялся кланяться…

–Да хватит уже!– раздраженно махнул рукой сотник.– Говори!

–Пастушата там, невдалеке… Видели деву – правда, издаля… Простоволосая, в мужской рубахе… Быстро так шла, оглядывалась, словно украла чего… И главное – они ее и раньше видели… В какой именно день, не помнят – но это я разузнаю. Там еще рыбачки были…

–Хорошо,– Миша мотнул головой.– Давай, не тяни. И, как разузнаешь, в любое время ко мне с докладом. В любое, понял?

–Как не понять, господине? Сполню.

–Ну, тогда с Богом. Ступай.

Как говорится, беда не приходит одна. Не успел Зевота Хромец, ковыляя, уйти со двора, как явились дружки-хитрованы, Мекша с дылдой Федулом, посланные на поиски перекупщика Онуфрия, того самого, который встречался с убитым лиходеем Митьшей… и вполне мог накоротке знать разбойничьего старшого Игната – будем пока так его величать.

Онуфрия хитрованы нашли… но – уже мертвого!

–Поскользнулся на камнях у речки… Приложился затылком – и все,– поклонившись, пояснил Мекша.