На него, Пацюка!

Кто-то его подставил, причем самым циничным и беспроигрышнымспособом. Кто-то, кто знал о надписи “Егору от папы” и о том, что он оставляетчасики где ни попадя! Черт возьми, да об этом знали все!

Но его старенькие “Командирские” были только началом.

Полтора часа назад Забелин тыкал ему в зубы и другие якобыулики. Отпечатки пальцев на бокале, волосы с подушки в спальне Мицуко. И то идругое принадлежало Пацюку. И от этого… Да, именно от этого у несчастного Егоразакружилась голова. Если бы это только могло быть правдой — и ужин на двоих вее доме, и… (держись, Егорушка, держись!) визит в спальню… Ради подобноговизита (пускай и гипотетического), ради обладания Мицуко (пускай игипотетического) он готов отправиться в колонию строгого режима и…

Пацюк сунул замерзшие руки в подмышки.

Нет. Отправиться в колонию строгого режима он не готов.

А кто и готов — так это Забелин. Готов посадить Егора наполную катушку! И ведь как складно звонил, мерзавец! С экспертнымивыкладками!.. И ход мыслей шефа в общем понятен: после того, как закончены всемероприятия в особняке, Забелин отправляется на квартиру убитой. Чтоестественно. Там он находит часы Егора (что неестественно, ну да бог с ним). Исразу же вспоминает о том, как вел себя Пацюк в вотчине покойного Майского.

Был не совсем адекватен. Это точно (в этом месте своихразмышлений Пацюк пустил дежурную горючую слезу)… Говорил невпопад. Впадал воцепенение. И это не укрылось от всевидящего ока шефа, он даже что-то крякнулпо этому поводу… Итак, Забелин вспоминает похоронное настроение Егора Пацюка,связывает его с находкой в квартире Мицуко часов, волос и отпечатков.

И еще эта злосчастная царапина, от которой не отвертишься.

Под ногтями у Мицуко нашли запекшуюся кровь (его, междупрочим, кровь). И кусочек ногтя, который Пацюк обнаружил у себя в машине изасунул за обложку прав! Странно, что такой аккуратный ангел не вымыл рукипосле того, как до крови оцарапал Пацюка!

Пацюк покачнулся на хлипком фаянсе: лак! Все дело в черномлаке. Ободок крови просто не был виден сквозь него!

И клеврет Забелина Крянгэ! Этот недопесок с самого началанамекал шефу, что один сломанный ноготь и кровь под остальными — следы борьбыМицуко за ее ангельскую жизнь. И крохотный кусочек нитки от рубахи Пацюка. Тойсамой рубахи, в которой он сейчас мерзнет, сидя в заколоченном доме. И это тожеиграет против стажера. А его сегодняшний визит в морг? Пацюк не сделал ничегодурного, он просто пришел попрощаться с ангелом… Нет, не совсем так. Онпришел., чтобы еще раз увидеться с ним. И ангел не возражал против этойвстречи… И надо же было появиться там еще и Крянгэ!..

Что ж, приходится признать, что шеф не так уж не прав. СамПацюк, имея на руках подобные улики, сделал бы сходный вывод. Вот только почемуЗабелин пришел к нему один? Хотел поговорить, что ли? Узнать все из первых рук?Хотел помочь? Хотел сам распутать дело и получить за него нагрудный знак“Почетный работник прокуратуры Российской Федерации” с одновременным вручениемграмоты Гепрокурора?!

Карьерист!

А сам… Сам-то ты, Егор Вениаминович, разве не карьерист?Разве не ты мечтал о своем светлом будущем в качестве следователя по особоважным делам? И если бы ты оказался на месте Забелина…

Если бы он оказался на месте Забелина, а тот соответственно— на его, Пацюка, месте, то сейчас следователь не сидел бы на воле. Сейчас быЗабелин давал показания, пытаясь убедить следствие, что он не верблюд. НоЗабелин его упустил… А может, подсознательно дал ему шанс?

Что ж, теперь Егору остается только одно: доказать, что онсам не верблюд.

Но для того, чтобы доказывать это, нужно по крайней мереутеплиться. Иначе до Пасхи он не доживет…

Егор выбил зубами дробь: что же он так привязался к Пасхе?Ага… Затюканный “Москвич”. Номерной знак “Н ОЗЗ ХВ 78 RUS”. Вот Егор ивспомнил! Именно в машину с таким номером и села Мицуко после того, каквыбежала из его “бээмвухи”. Что ж, у Егора есть знакомые в ГИБДД, так чтоустановить хозяина по номеру не составит особого труда. Водитель наверняказапомнил субботнюю пассажирку, ее просто нельзя было не запомнить. А уж Пацюксумеет выколотить из него, где он высадил Мицуко и куда она отправилась потом.Это уже кое-что. Но сначала не мешало бы переодеться. Согреть кости в горячейводе и обдумать, что же ему делать дальше…

Ведь всю оставшуюся жизнь на разбитом унитазе не просидишь!

— …Ты чего это? — спросил Борода, когда синий, каккакой-нибудь алжирец с побережья, Пацюк ввалился в его квартиру. — Наулице плюс пять, а ты в таком виде! В ивановцы, что ли, записался?

— Угу, — быстро закивал Пацюк, нацелившись наспасительную дверь ванной. — Ивановец, ивановец!

— Так ивановцы босиком ходят, а не в лаптях.

— Я новообращенный! Босиком ходить пока неполучается. — Эту тираду Пацюк произнес уже из-за двери.

Спустя час он уже сидел на подушках в комнате Бороды.

Впрочем, комнаты как таковой не было, как не было и кухни.Несколько лет назад Борода снес все перегородки, и получился весьмавместительный вольерчик, служивший спальней, гостиной и храмом одновременно.Посередине комнаты стоял знаменитый гоночный мотоцикл Бороды, увешанныйколокольцами и металлическими и деревянными палочками на нитях, более известнымипод названием “Музыка ветра”. А по затянутым бамбуком (и где только Бородаумудрился добыть его в таких количествах!) стенам были развешаны аляповатыедаосские копии с таких же аляповатых даосских картинок: “Патриарх Люй Дунбинь.Один из восьми бессмертных”, “Повелитель Востока Дун Вангун со своимиприслужниками” и “Бог монет Лю Хай, играющий с золотой жабой”.

Оттаявший Пацюк ел рассыпчатый рис с соей и расслаблялся.Борода сидел в углу за бесконечной правкой своего трактата “Учение Дао каксредство ухода за личным автотранспортом”, он ничем не донимал Пацюка. За этотот был бесконечно ему благодарен. Как и за одежду, врученную ему безропотнымБородой по первому требованию.

Одежда состояла из потертых джинсов, старых кроссовок,шелковой рубашки с изображением основателя даосизма Лао-цзы и траченного мольюполудетского джемпера с вышитыми на груди мухоморами. Кроме этой кучи тряпья,Пацюку удалось выклянчить у Бороды еще и потертую гоночную куртку с массойлейблов и огромным номером “21” на спине.

— Ну, как я выгляжу? — спросил Пацюк у Бороды,облачившись в мухоморы.

— Разве это важно?

Просветленный Борода вставил в магнитофон кассету срелаксационной музыкой “Тао Ши” и придвинул к себе покрытую лаком деревяннуюдощечку. На дощечке лежали три ритуальных свечи и плоская вычурная закладка длякниг из сандалового дерева. Борода аккуратно раздвинул концы закладки, которыеоказались импровизированными ножнами, и из них выскочил тонкий узкий ножик.Перехватив ножик двумя пальцами и придвинув к себе одну из свечей, он принялсявырезать по ней затейливый узор.